Но было и нечто еще, в большей мере заставляющее всех нервничать. Каково на этот раз было послание Альберта? Почему он решил бросить такую тяжелую тень на своих преследователей? — По моему мнению, он просто пытается нас остановить, — предположила Роза. — Мы слишком близко подобрались к нему, и таким образом он путает карты. — Нет, Альберт ничего не делает наугад, — вмешалась Мила. — Он показал нам, что любой его шаг подготовлен заранее. Роза Сара пригвоздила ее взглядом: — И что теперь получается? Какого хрена он хочет нам сказать? Что этот проклятый монстр среди нас? — Она имела в виду другое, — начал Стерн. — Она просто говорит, что должен быть некий повод, определенным образом связанный с замыслом Альберта: это часть его игры, которую он ведет с нами с самого начала… Суть кроется в этом самом месте, в том, как и для чего оно было использовано в прошлом. — Нужно пересмотреть старое дело, — добавила Мила, обратив внимание, что эта версия не нашла отклика у ее коллег. Прежде чем диалог смог вновь продолжиться, в комнату вошел Горан и прикрыл за собой дверь. — Прошу вашего внимания. Он явно торопился. Мила отложила в сторону ноутбук. Все очень внимательно его слушали. — Формально мы все еще продолжаем заниматься расследованием, но ситуация усложняется. — Что это значит? — огрызнулся Борис. — Через несколько минут вы все поймете сами, но прошу вас до этой поры сохранять спокойствие. Я все объясню после… — После чего? Горан не успел ответить на вопрос, когда дверь распахнулась и старший инспектор вошел в комнату. Вместе с ним показался довольно крепкий мужчина лет пятидесяти, в пиджаке и галстуке, слишком узком для его бычьей шеи, и с потухшей сигарой в зубах. — Вольно, вольно… — сказал Роке, впрочем, никто из присутствующих даже не кивнул в знак приветствия. На лице старшего инспектора была скуповатая улыбка, из разряда тех, что пытаются вселять спокойствие, а вместо этого порождают тревогу. — Господа, ситуация еще больше усложнилась, но мы выйдем из нее: я не позволю, чтобы какой-то психопат бросал тень на работу моих сотрудников. И как всегда, его заключительная фраза изобиловала высокопарными выражениями. — Отныне я принял некоторые меры безопасности исключительно в ваших же интересах, подключив к расследованию еще одного человека. — Старший инспектор объявил об этом, даже не упоминая имени того, кто стоял с ним рядом. — Вы меня поймете, соображения целесообразности вынуждают меня отстранить вас от исполнения обязанностей. Это очень щекотливый вопрос: нам не удалось обнаружить этого Альберта, а он вышел прямо на нас! Таким образом, договорившись с доктором Гавилой, я поручил присутствующему здесь капитану Моске помогать вам вести дело до полного его закрытия. Никто не проронил ни слова, впрочем, все уже и так прекрасно понимали, в чем заключалась «помощь» того, кем они будут облагодетельствованы. Моска возьмет все под свой контроль, оставив им единственный выбор: либо оставаться с ним и попытаться заработать хоть немного его доверия, либо выйти из игры. Теренс Моска был очень известной личностью в полицейских кругах. Своей известностью он был обязан операции по внедрению агентов в организацию по торговле наркотиками, продолжавшейся больше шести лет. За его спиной — сотни произведенных арестов и множество других операций под прикрытием. Однако он никогда не имел дела с поимкой серийных убийц или преступлениями криминального характера. Роке пригласил его с одной только целью: несколькими годами ранее Моска соперничал с ним в борьбе за кресло старшего инспектора. Принимая во внимание развитие ситуации, ему показалось вполне уместным привлечь к работе своего самого опасного соперника для того, чтобы свалить на него часть ответственности за провал операции, что, по его мнению, было более чем вероятно. Весьма рискованный шаг, демонстрирующий, насколько он в состоянии удержаться на своем месте: если Теренс Моска раскрутит дело Альберта, Роке будет вынужден уступить ему на иерархической лестнице. Прежде чем выступить, капитан сделал шаг вперед, с тем чтобы еще раз подтвердить свое независимое положение. — Патологоанатом и эксперт-криминалист не обнаружили ничего существенного. Нам известно только то, что, чтобы попасть в квартиру, этот субъект взломал бронированную дверь. Борис, по возвращении группы открывавший дверь, не заметил никаких признаков взлома. — Он был предельно внимателен и не оставил следов: он не хотел, чтобы эта неожиданность тут же обрушилась на вас. Моска продолжал жевать сигару и, засунув руки в карманы, рассматривал всех присутствующих. Он не выглядел человеком, собиравшимся сразу же закручивать гайки, тем не менее это ему все равно удавалось. — Мы поручили нескольким агентам обойти дома по соседству, в надежде отыскать какого-нибудь свидетеля. Надеюсь, что нам удастся узнать хотя бы номер машины… Что касается мотива, побудившего этого типа оставить труп именно здесь, мы будем вынуждены импровизировать. Если вам придет что-либо в голову, не делайте из этого особых проблем. Пока это все. Теренс Моска повернулся спиной и, не дав никому возможности ни возразить, ни добавить что-либо к сказанному, убрался восвояси. Роке, наоборот, остался. — У вас остается мало времени. Нужна новая версия, и как можно скорее. Затем и старший инспектор покинул комнату. Горан закрыл дверь, и тут же его обступили следователи. — Что это еще за новости? — раздраженно спросил Борис. — Для чего нам сейчас этот сторожевой пес? — эхом вторила ему Роза. — Не волнуйтесь, вы не поняли, — успокаивал присутствующих Горан. — Капитан Моска — самая подходящая кандидатура на данный момент. Это я попросил его вмешательства. Вся группа была в недоумении. — Я знаю, о чем вы думаете, но таким образом у Роке появилась отговорка, а я спас наше участие в расследовании. — Официально мы все еще в игре, но всем известно, что Теренс Моска — волк-одиночка, — заметил Стерн. — Поэтому я и посоветовал именно его: он не захочет, чтобы мы путались у него под ногами, следовательно, ему будет все равно, чем мы занимаемся. Нам просто нужно будет ставить его в известность о своих действиях, только и всего. Это решение казалось наилучшим в возникшей ситуации, но оно не умаляло тяжести подозрений, нависших над каждым из них. — Они будут следить за каждым нашим шагом, — раздраженно тряхнул головой Стерн. — Пусть Моска продолжит поиски Альберта, а мы тем временем займемся шестой девочкой… Эта мысль выглядела совсем неплохо: если она окажется еще живой, то будет полностью развеяна атмосфера подозрительности, возникшая вокруг них. — Думаю, что Альберт оставил здесь тело Каролины для того, чтобы столкнуть нас друг с другом. Ведь даже если в отношении нас ничего не всплывет, сомнения все равно останутся. И хотя Горан любой ценой пытался казаться невозмутимым, он прекрасно понимал, что его утверждений все-таки недостаточно для того, чтобы разрядить обстановку. Поскольку с тех пор, как в Бюро был обнаружен труп, каждый из членов следственной группы стал по-иному смотреть на своих коллег. Они знали друг друга всю жизнь, но никто не мог исключить тот факт, что у кого-то есть свой секрет. В этом и заключалась истинная цель Альберта: разобщить их. Криминолог спрашивал себя, а сколько потребуется времени на то, чтобы семя недоверия начало давать свои всходы. — Последней девочке жить осталось недолго, — с уверенностью заявил он. — Альберт практически завершил свой план. Теперь он готовится к развязке. Но ему нужно абсолютно чистое поле деятельности, и он вывел нас из игры. Поэтому, чтобы отыскать девочку, у нас осталась единственная возможность в лице той, которая одна вне подозрений, поскольку примкнула к группе уже после того, как Альберт все задумал. Неожиданно оказавшись в центре внимания, Мила почувствовала себя несколько неловко. — Ты можешь перемещаться значительно свободнее, чем мы, — подбодрил ее Стерн. — Если тебе придется действовать по собственному усмотрению, как ты поступишь? В действительности у Милы уже была одна идея. Но она держала ее при себе вплоть до сего момента. — Я знаю, почему он выбирал только девочек. Этот вопрос они поставили перед собой еще в самом начале расследования. Почему Альберт не похищал мальчиков? Его поведение не таило в себе сексуальной направленности, учитывая тот факт, что он не насиловал девочек. Нет, он их просто убивал. Тогда с чем связан его выбор? Мила полагала, что приблизилась к разгадке. — Они все должны были быть женского пола из-за шестой девочки. Я почти уверена, что он похитил ее первой, а не последней, как хотел заставить нас в это поверить. Остальные дети были выбраны женского пола только для того, чтобы скрыть эту деталь. Но именно она была первым объектом его фантазий. А почему — нам неизвестно. Возможно, потому, что она обладает каким-то особым качеством, отличающим ее от остальных. Вот почему он должен держать от нас в секрете ее имя до самого конца. Ему недостаточно было дать нам понять, что одна из девочек еще жива. Нет, ему нужно было, чтобы мы совсем не знали, кто она такая. — Потому что это могло бы привести нас прямо к нему, — заключил Горан. Однако речь шла всего лишь о захватывающих дух и совсем бесполезных догадках. — Разве что… — предвидя мысли остальных, произнесла Мила и повторила: — Разве что связь между нами и Альбертом была все это время. Теперь им нечего было терять, а у Милы больше не было препятствий для того, чтобы рассказать всем о своем преследователе. — Это имело место дважды. Впрочем, я с уверенностью могу утверждать об этом только в отношении второго случая. В то время как происшествие на площади возле мотеля было не более чем впечатление… — И что тогда? — спросил Стерн. — При чем здесь это? — Кто-то меня преследовал. Пожалуй, подобное могло повторяться не единожды, клясться не буду, я больше этого не замечала… Но почему? Чтобы контролировать меня? Ради чего? Я никогда не владела жизненно важной информацией и была последним звеном в вашей цепи. — Может, чтобы пустить тебя по ложному следу, — рискнул предположить Борис. — И такое возможно: настоящего следа никогда и не было: разве что я действительно была очень близка к чему-то и тогда, сама не ведая того, обретала значимость. — Но что касается мотеля, тогда ты только приехала. Следовательно, это опровергает гипотезу о введении тебя в заблуждение, — сказал Горан. — Тогда остается только одно объяснение… Мой преследователь хотел запугать меня. — Но для чего? — спросила Роза Сара. Мила проигнорировала ее вопрос. — В обоих случаях мой преследователь вовсе не случайно выдал свое присутствие. Думаю, что он, наоборот, умышленно обнаружил себя.