Вздохнув, я мысленно выругалась и достала телефон. Придется нарушить обещание, данное Беликову. Я как раз отыскала номер Мирона, когда вновь позвонила Тина. – Алиска, ты где? – Домой зашла, а вы? – Уже у меня. Слушай, Алис, помнишь, ты рассказывала про записку в книге? – Ну, – протянула я. – И? – Ты это придумала или что? – Ты больная что ли? – возмутилась я. – По-твоему, у меня других дел нет? Записка была приклеена к странице сборника рецептов. Эта книга, кстати, у меня. Следователь вернул. Тина озадаченно вздохнула, и уверенно произнесла: – Маша говорит, что не писала никакой записки. – Как это? – булькнула я от удивления. – Вот так. Не писала, говорит, никаких записок. И очень удивилась, когда мы пришли ее спасать. Я покосилась на полку с лежащим на ней сборником рецептов, и твердо заявила: – Но записка была. Я могу ее показать. – Я тебе верю, – вздохнула Тина. – Но, кажется, к Маше она не имеет никакого отношения. – Тогда кто ее написал? – Может, сам Виталик? – предположила Тина. – Говорят, каждый преступник в душе мечтает быть пойманным. Может, его совесть замучила, вот он и решил таким образом сбросить с себя груз ответственности. – Думаешь? – усомнилась я. Бельская вздохнула. – Не знаю. Есть только один способ проверить эту теорию – спросить у него лично. – Мирон попросил дать ему возможность самому разобраться с Виталиком. В трубке повисла тишина, затем Тина воскликнула: – Черт! Ты же понимаешь, после такого мы Виталика больше не увидим? – Да брось. Они просто поговорят. – Твоя вера в людей непоколебима, – горько завздыхала подруга. – Ладно, мы с Машей отправляемся спать. Ночка была та еще. До завтра. – Пока, – попрощалась я, и обернулась на шуршащий звук с кухни. Сонный Беликов поднял голову, и, небрежно потерев красную щеку, спросил: – Где ты была? – Да так, разбиралась с делами, – обтекаемо ответила я. – Ты не нашла риелтора? – Пока нет, – покачала я головой, и направилась в свою спальню. Денис последовал за мной, непрерывно бурча: – Слушай, у меня совсем мало времени… Скоро они догадаются, где я прячусь, и что тогда? Надо все поскорее решить. Завтра с утра найди риелтора… – На твоем месте я бы больше волновалась о родителях и тетке, – ехидно заметила я. – Твои преследователи могут ведь и к ним заглянуть. Поведение Дениса мне категорически не нравилось. Что это вообще такое? Спрятался на квартире у девушки, бегает по всему городу от ответственности, подставил своих родителей, да еще и чужую квартиру хочет продать. Хорош рыцарь, ничего не скажешь. – Знаешь что, – вдруг вспылил Денис. – Ты не на моем месте, так что нечего меня осуждать! – Я не осуждаю, – пожала я плечами, и потянулась за сумкой. Сложив в нее пижаму, я достала платье на завтра, колготки и расческу, забросив все это туда же. – Ты куда-то собираешься? – нахмурился Беликов. – Да, – легко соврала я. – Подруга попросила переночевать у нее. Ты же тут один справишься? Денис кивнул, как мне показалось, с облегчением, а я направилась в ванную, где сгребла зубную щетку и косметичку. – До завтра, – закрыв дверь, я достала мобильный и набрала Мирона. Он ответил через два гудка, словно ждал моего звонка. – Да? Голос ледяной, словно горная река. Поежившись, я спросила: – Ты далеко уехал? – Нет, а что? – помолчав мгновение, ответил Воронцов. – Можешь, пожалуйста, вернуться? Мне надо тебе кое-что рассказать, – прошептала я. Если он сейчас пошлет меня к черту – я пойму. Блин, как же некрасиво получилось. Каждая секунда для меня растягивалась на долгие часы ожидания, пока Мирон наконец не выдохнул: – Буду через десять минут. – Жду, – отозвалась я, и спустилась вниз. Через обещанное время во двор въехала темная иномарка, и я бегом направилась к ней. Усевшись и переведя дух, я посмотрела на хмурого Воронцова и улыбнулась. Внутри стало тепло от накатившей вдруг нежности. Несмотря на злость, мелькающую в черных глазах, я его совсем не боялась. – О чем ты хотела поговорить? – вежливо поинтересовался Мирон. – У меня для тебя один рассказ и один вопрос, – начала я. – Начну с вопроса. Можно переночевать у тебя? В глазах Мирона вспыхнуло замешательство, затем – проблеск неподдельной радости. – Конечно, можешь. Но могу я узнать причину? – Причина проистекает из моего рассказа, – пробубнила я, и убрала сумку на заднее сиденье. – Обещай, что спокойно выслушаешь меня, и ничего не будешь делать. Мирон опасно прищурился. – Не могу обещать. Я возмущенно вздохнула. – Эй, тогда я не расскажу! – Речь идет о том, кто сейчас находится у тебя в квартире, так? – вкрадчиво спросил он. – И он – виновник того, что ты не можешь спать в собственном доме? – Все не так, – промямлила я, видя, что он начинает злиться. – Пожалуйста, давай мне все рассказать. Ты обещал, что поможешь, если я попрошу. – Ладно, – сдался Мирон. – Поедем ко мне, а по дороге ты как раз все объяснишь. Я кивнула. – В тот день, когда я была у следователя, ко мне пришел Денис… Я рассказала все без утайки. Мы те временем уже подъехали к дому Воронцова и прошли внутрь. Оказавшись на просторной кухне, я уселась за стол, а Мирон включил чайник. – И чего ты ожидаешь от меня? – спросил он. – Не надо выдавать Дениса, – попросила я. – Его предал друг и жена. Конечно, это не оправдание, но все же… Он отдаст эти деньги. – Продав чужую квартиру, – хмыкнул Мирон. – А парень-то совсем без принципов. – Это не наше дело, – насупилась я. – Не наше, – легко согласился Мирон, ставя передо мной чашку. – Я договорюсь об отсрочке. Пей, это успокаивающий чай. Я уткнулась носом в чашку, нюхая напиток, когда в кухню вошла женщина. В уютном синем халате, с длинной косой, в домашних тапках. Я разинула рот. Клянусь, я бы решила, что это любовница Мирона, если бы даме не было прилично за пятьдесят.