– Приятно познакомиться. Дарби посмотрела на свою руку, сочла, что та вполне чистая, и протянула для пожатия. – Мне тоже. Не то чтобы мы вас поторапливали, просто Эмили не терпелось увидеть результат. – Знаю. Она у меня первый клиент, который не путается под ногами, не требует регулярно отчитываться, не переделывает на ходу эскизы и не спрашивает каждые пять минут, когда мы закончим. Но вы пришли чуточку раньше, чем стоило бы. – Почему? – спросила Эмили. – Я еще не убрала инструменты, и надо подмести. Однако раз уж вы здесь… Просто помни: если тебе что-то не понравится, легко можно переделать. Если совсем ничего не понравится – снесу бульдозером, а потом покончу с собой. Пусть это останется на твоей совести! – Застрелишься или отравишься? Дарби за стеклами не видела мужских глаз, но решила, что Зейн улыбается. – Здесь рядом озеро. Проще утопиться. – Пошли, Эм, посмотрим, долго ли Дарби осталось жить. – Эй! Что-то я занервничала… Однако она отошла с дорожки, пуская их во дворик. Дарби не стала задерживать дыхание, только мысленно скрестила наудачу пальцы. Эмили вдруг замерла и повернулась к ней. – Перед вами… – начала Дарби, но Эмили махнула рукой. Она прижала обе ладони ко рту, и из глаз закапали слезы. – Господи, надеюсь, она плачет от счастья. – Это ты сделала? – пробормотал Зейн. – Мы с Роем вдвоем. Эмили… Дарби опять не дали договорить, потому что Эмили подошла к ней и обняла. – Ой! Я вся грязная, потная и вонючая. – Молчи. – Эмили обняла ее крепче. – Ты не понимаешь. Ничего не понимаешь. Дарби обняла ее в ответ, глядя на Зейна за ее спиной. – Правда? – Определенно. Зейн разглядывал бунгало – знакомое и в то же время изменившееся до неузнаваемости. Привычный домик, крепкий и простой, в новой оболочке стал намного более изящным и уютным. Причудливо вилась – по-другому не скажешь – каменная дорожка, словно говоря, что торопиться некуда. Вдоль крыльца тянулись в небо цветущие кусты, что-то новое росло на опушке леса. Зейн опознал папайю – одно из немногих растений, которые ему известны. Еще откуда-то слышался тихий перезвон. Обернувшись, он увидел медные трубки, качавшиеся на ветру. В горшках на крыльце пестрели цветы. – Ты покрасила на веранде стулья. – Сперва не планировала, но потом поняла, что они выглядят немного скучно. Озеро бывает ярко-синим, вот я и решила выкрасить их в тот же цвет. Эмили отошла на шаг, по-прежнему держа Дарби за плечи. – Я так привыкла к тому, что было. Мы по мере необходимости обновляли интерьер, но я и не думала переделывать все с нуля. Мои мальчики… Ты же знаешь моих мальчиков? – Да, хорошие ребята. Гейб нам помогал. – Они порой рассказывали, что здесь происходит. Я умоляла помолчать, хотела дождаться, когда все будет готово. Знала, что станет лучше. Однако не думала, что настолько. Эмили повернулась к Зейну. – У тебя телефон с собой? Сделай пару снимков, отправим бабушке с дедушкой. Мои родители с ума сойдут! – Ты еще не видела задний дворик. – Я про него совсем забыла. – Эмили раскатисто хохотнула и схватила Дарби за руку. – А что это такое в трещинах дорожки? – Ирландский мох, – пояснила Дарби. – Он хорошо принялся. По нему можно ходить, и за ним легко ухаживать. Он заполнит трещины, и дорожка будет выглядеть очень натурально. – Так вкусно пахнет… – Я добавила ароматных трав. – Господи, Зейн, ты только глянь! Эмили вышла на покрытый сланцем дворик. – Ты замостила его камнем? Дарби кивнула Зейну. – Да, Рой помогал. – Рой же не каменщик. – Он старательный парень и быстро учится. – Еще сделала грядки. Так здорово. С пряными травами. – Эмили, сияя, потрогала листья базилика, орегано, шалфея, петрушки и тимьяна. – Я знаю их, хоть и совсем не умею выращивать. – Ничего сложного. Я тебя научу. Я подумала, ваши гости иногда готовят дома. В бунгало отличная кухня. Скажи им, что можно брать отсюда пряности, если надо. А розмарин на углу заметила? Он пока укрытый. Должен вырасти в большой куст. Пахнет вкусно и, опять-таки, можно использовать на кухне. – Ты и здесь стулья покрасила, – заметил Зейн. – Да, чтобы лучше вписывались в пейзаж. Тут я выбрала более высокие, вертикальные растения, потому что местность открытая. Все они – и горшки на веранде, и подвесные грядки – с системой автополива. Есть резервуар для воды и поддон для лишней влаги, чтобы не было корневой гнили. Горничной надо лишь изредка, пару раз в месяц проверять уровень воды и подливать по мере необходимости. А еще можно переставлять горшки в зависимости от времени года. – Ого, столик для пикника и скамейки! – Это все Рой, – с гордостью заявила Дарби. – Он их отшлифовал, загрунтовал и покрасил. Не так, чтобы выглядели новыми, нам это не надо, – просто освежил. – Зейн, сфотографируй все, хорошо? Я пока… Эмили побрела прочь. Дарби шагнула за ней, но Зейн ее перехватил. – Ей надо побыть одной. – Хорошо. – Она любит это место всей душой. Мы тоже, однако для Эмили это родной дом, ее наследие и гордость. Ты его украсила. Получилось здорово. Более того – естественно, как и должно быть. Так, словно было всегда. Воспринимай в качестве комплимента. Дарби немного растерялась. – Лучше комплимента не придумать… Зейн вытащил телефон и снял очки, чтобы сделать снимок. Сердце у нее пропустило удар. Глупо, но куда деваться. – У тебя ее глаза. – Что, прости? – Ее глаза. У тебя глаза Эмили. – Фамильные, уокерские. – У Броуди тоже мамины глаза, хотя сам он похож на отца. А у Гейба – отцовские, но он уродился в мать. Зейн сделал пару снимков и опустил телефон. – Никогда об этом не думал, хотя ты, пожалуй, права. – Они рады, что ты вернулся.