Тормозить они будут потом. Сейчас пусть происходит быстро и яростно. Здесь, с Зейном, Дарби хотела потерять контроль, утонуть в бездумном отчаянии секса. Трогать, чувствовать себя желанной, утолять голод, от которого трясло их обоих. Когда Зейн наконец скользнул в нее, удовольствие пронзило его стрелой. Дарби вскинула бедра и вцепилась в него пальцами, наслаждаясь силой толчков. Ее прострелило оргазмом, заставляя дрожать и хватать ртом воздух. Зейн двигался, снова толкая ее к вершине. Она держалась за него, подстраиваясь под безумный ритм. Потом упала на простыни, бессильно роняя руки, и Зейн навалился сверху. Какое-то время они лежали, хрипя и глотая воздух, потом Зейн перекатился на спину, и они растянулись рядышком, прижимаясь другу к другу и ошеломленно глядя в потолок, как двое выживших после кораблекрушения. – Все ясно, – выдавил он. – Мне определенно нравится, когда моя женщина грязная. Ее смешок, все еще хриплый, сорвался на выдох. – А мне, похоже, нравится, когда мужчина дружит со спортом. – Она потянулась и похлопала его по животу. – Но без лишнего энтузиазма. Надо будет присмотреться к тебе чуть позже, когда перестанет двоиться в глазах. – Да уж, это было… словно молния. – Хорошо ведь, согласись? – Ага. У меня давно такого не было. Дарби решила, что это очень приятно: лежать после секса и вести разговоры. – Насколько давно? – Месяцев девять, наверное, или десять. – Разглядывая высокий кессонный потолок, Зейн решил, что слишком устал для более точных подсчетов. – У меня была девушка. Ничего серьезного, но мы встречались. Когда я задумал вернуться в Лейквью, она приняла мое решение и поддержала. Мы расстались. – Девять месяцев? – Дарби презрительно фыркнула. – Было б о чем вести речь. У меня не было секса два года. – Почему? – Сперва бывший-псих, потом не до того, навалились разные дела, затем погибла мама, после ее смерти я затеяла переезд. Вот и все. – Сейчас самое время развязать. – Я тоже так думаю. Мы оба, можно сказать, нажали кнопку «живем один раз». Зейн подвинулся и посмотрел на Дарби сверху вниз. – Как насчет того, чтобы закрепить результат? – Ну, в первый раз получилось неплохо, однако сейчас мне ужасно хочется в душ. Насколько я помню, здесь он шикарный. Хватит места на двоих. – И с горячей водой нет перебоев… – Замечательно. Только после душа я не хочу снова надевать грязные вещи. У меня в машине на всякий случай есть запасная одежда. «Рыжевато-каштановые, – в этот момент думал Зейн. – Волосы у нее рыжевато-каштановые». – На тот случай, если будет секс? – На тот случай, если я что-то порву или испачкаю. – Дарби скатилась с кровати. – Сбегаю принесу. Сейчас вернусь. – Погоди. Ты хочешь выйти в таком виде? Она откинула с лица волосы. – В каком «таком»? – В голом. – Машина возле дома, рядом никого нет, а ты меня голой уже видел. Сейчас приду. Дарби выбежала из спальни. Зейн тоже поднялся. Он не считал себя ханжой, но ходить по улице голышом… Женщина, с которой он встречался в Роли, даже из ванной не вышла бы голой, а из дома – без макияжа и прически. А вот Дарби он ни разу не видел накрашенной. Если бы его спросили, Зейн сказал бы, что она совершенно не в его вкусе, и все же с нетерпением предвкушал, как окажется с нею в душе. Он встал и подошел к дверям балкона, глядя, как голая Дарби вытаскивает из машины спортивную сумку. Она подняла глаза, рассмеялась и развела руками. – В Балтиморе за такое поведение меня бы давно арестовали. У Зейна в груди дрогнуло. – Ты похожа на сильфиду в лучах лунного света. – Это сказочный персонаж? – Нет. – Настал его черед смеяться. – Не сказочный. Сильфида – это вроде феи из древних мифов. – Круто. Спасибо за комплимент. Ты не против, если я забегу на кухню? Очень хочется пить. – Здесь в гардеробной есть холодильник. – Кто бы сомневался. Иду! * * * Внутренний будильник разбудил Дарби незадолго до рассвета. Она затаила дыхание, сознавая, что проснулась в постели Зейна. Оставаться до утра она не планировала – да и вряд ли он был бы этому рад. Одно дело – секс двух взрослых, уверенных в себе людей. Совсем другое – совместный сон, который возводит отношения на иной уровень близости. Однако секс в ванной пробудил невероятный голод, они снова поели булочек с корицей, и это каким-то непостижимым образом привело к еще одному раунду, похожему на медленный танец. После него оба совершенно выбились из сил. Поэтому когда Зейн пробормотал: «Оставайся», она смогла выдавить лишь «окей» и тут же провалилась в сон. Теперь возникла проблема. Дарби надо было вставать и одеваться на целый час раньше Зейна. Она давно не проводила ночи с мужчиной, приходилось лишь надеяться, что за это время она не растеряла ниндзя-навыков. Пока глаза привыкали к темноте, Дарби мысленно представляла комнату, вспоминая расстановку мебели. Справа выход на балкон, слева двери в ванную и гардероб. Значит, комод должен стоять где-то на четыре часа, а кофейный столик с диваном – на восемь. Не забыть бы про скамейку в изножье кровати, куда она бросила сумку. А вот куда вечером разлетелась одежда, Дарби совершенно не помнила. Надо будет поискать. Она сползла с кровати и тихонько побрела к скамейке, ощупывая ногой пол – нет ли смятых вещей. Нашла вчерашний лифчик и футболку – те лежали скомканные в сумке. – Ты почему ходишь в темноте? Когда в комнате неожиданно прозвучал шепот, Дарби не то чтобы подпрыгнула, но дыхание у нее перехватило. – Черт! Ниндзя из меня не вышел. Прости, что разбудила. Смысл был в том, чтобы тебя не тревожить. – Я очень чутко сплю. – Теперь вижу. Давай спи дальше. Я оденусь в ванной. Но раз ты уже проснулся: у тебя, случайно, нет запасной зубной щетки? – На второй полке в бельевом шкафу. То, что Эмили называет «гостиничным набором». Там все нужное. Ночь ведь на дворе. – Скоро рассвет. Ш-ш-ш… Спи. Дарби закрылась в ванной, решив еще раз быстренько ополоснуться. Следуя заведенному порядку, намазалась солнцезащитным кремом из сумки. Оделась, нашла зубную щетку там, где было сказано. Предстояло найти вчерашние шорты, вместе с которыми пропал ремень, телефон, мультитул и мелочь. Она хотела улизнуть тихонько, но, открыв дверь, обнаружила, что в комнате горит свет, а Зейн в одних боксерах стоит возле распахнутого балкона. – Перелом между ночью и днем, – сказал он. – Никогда не думал про рассвет таким образом. – Люблю, когда с первыми лучами солнца просыпаются птицы. – Дарби подошла сзади и поцеловала его в плечо. – И прости, что разбудила. – У меня в ванной женщина, голая и распаренная. Какой тут сон?