Зейн подъехал к крыльцу, взглянул на крепкий дом, обставленный его стараниями, с широкими террасами и новыми деревьями вокруг, которые посадила Дарби. И задумался: может, она тоже воспринимает это место как их общее детище? Во что, интересно, выльются их отношения? Он припарковался, занес покупки в дом. Сквозь стеклянную дверь увидел, как Дарби командует Ральфом и Гейбом, показывая им, где укладывать камни. Размах ее затей порой шокировал, но Зейн решил не быть идиотом и положиться на вкус Дарби. Мужчина, которому хватило ума заполучить подобную женщину, идиотом быть никак не может. Он открыл двери настежь и вышел под басы рок-н-рола. Ральф, заметив его, вскинул руку. – Она не таскает тяжести, босс! Мы следим. – Рад слышать. Где остальные? – Работают на другом участке. – Дарби стряхнула пот. – Ты меня проверяешь? Мне что, мало сторожей? – Она слегка не в духе, – сообщил Гейб. – Разве? – буркнула Дарби и ткнула пальцем в место, куда Гейб должен положить камень. – Ей пора принимать лекарства. Дарби сердито глянула на Ральфа из-под козырька бейсболки. – Я прекрасно помню, который час. – Жарко, – заметил Зейн. – Как насчет холодного лимонада? Дарби перевела на него взгляд. – Ты умеешь делать лимонад? – Конечно. Достаешь из холодильника банку, открываешь, выливаешь, добавляешь лед, перемешиваешь. Она невольно усмехнулась. – Забавно – точь-в-точь мой фирменный рецепт. – Давайте приготовлю, вы сделаете перерыв, а Дарби примет таблетки. Заходя на кухню, Зейн решил – надо позвонить в офис и предупредить, что сегодня он работает из дома, а потом пожарить отбивные и сладкую кукурузу с картофелем. Потому что, нравится это Дарби или нет, он будет о ней заботиться. Глава 20 Мокрая, уставшая, но ужасно довольная собой, Дарби принялась щелкать камерой телефона, фотографируя водопад. Она знала, что Зейн сидит на заднем дворе с ноутбуком, колой и бейсбольным мячиком, который вечно с собой таскает. Из-за этого Ральф весь день над нею насмехался: – За вами, босс, приглядывают. Дарби мучительно терпела: и подначки, и когда Гейб каждый час приносил ей свежий пакет со льдом и велел сделать перерыв, чтобы приложить компресс к плечу. В конце концов, она не дура. Она имеет право злиться, но при этом способна ценить заботу. Когда рабочий день подошел к концу и ребята разъехались, Дарби мысленно настроилась на то, что придется терпеть внимание Зейна. Она подошла, взяла у него банку колы и отпила пару глотков. – Знаешь, тебе не обязательно сидеть весь день дома. За мной и без того было кому присматривать. Гейб и Ральф, кажется, выучили предписания врача наизусть. – Угу… – Зейн поставил точку в последнем письме. – Знаешь, я и сам был рад поработать на свежем воздухе, в окружении красивого пейзажа, созданного руками моей девушки. Не мешает иногда сменить обстановку. Он махнул подбородком в сторону водопада. – Почти готов? – Да. Вот доработаешь остаток недели в офисе, как полагается, – в субботу вечером увидишь результат. Если дождей не будет. – Правда? Здорово, потому что я планировал, если ты управишься до конца месяца, пригласить гостей на Четвертое июля. – Серьезно? – Отсюда откроется шикарный вид на фейерверки, которые запускают с озера. – Хм-м. – Опустив солнечные очки, Дарби прищурилась. – Кажется, ты в хорошем настроении. – Да. – Неожиданно. – Я так весел, что готов пожарить мясо на гриле. Что скажешь? Надо же, никакой суеты… Дарби не знала, что и думать о причинах его хорошего настроения. – Круто. Пойду приму душ. Она вошла в дом, но тут же вышла обратно. – Ты решил открыть на кухне цветочный магазин? – Что? Ой! – Покачав головой, Зейн рассмеялся и встал. – Совсем забыл. Это тебе. – Мне? Уокер, там цветов больше сотни! – Я не знал, какие лучше выбрать, поэтому купил разных. И вазы заодно, – добавил он, заходя вместе с ней в дом. – Хотел сам их расставить, потом решил, что у тебя получится лучше. – Ну… – Дарби старательно подбирала слова, но кроме «вау» в голову ничего не лезло. – Открытку вкладывать не стал – сомневаюсь, что в магазине нашелся бы подходящий вариант. Только всякая банальщина вроде «Удачи и здоровья». Я хотел что-нибудь о том, как ты для меня важна… А ты важна, Дарби. Она поняла, что «вау» не годится, поскольку не передает всей полноты ее эмоций: от того, как Зейн на нее смотрит, от запаха цветов и яркости красок, заполнивших кухню. – Я грязная, да ладно. Дарби подошла к Зейну и обняла его, пытаясь передать все испытываемые ею чувства через поцелуй. – Очень красиво, Зейн. И ужасно заботливо. – Не спеша отойти, она обхватила руками его лицо. – Буду рада расставить их в доме. – Давай, пока ты этим занимаешься, выпьем шампанского. Она заморгала. – Шампанского? – Я купил пару бутылок. – Зейн достал одну из холодильника и принялся открывать. – Правда, совсем забыл спросить, любишь ли ты игристое. – Люблю… Зейн, куда ты ездил утром? – Потом расскажу. – Пробка вылетела с негромким хлопком. – Посмотри это. Он протянул ей небольшую коробку с бантом, а сам достал бокалы для шампанского. Ошеломленная и даже немного встревоженная, Дарби уставилась на подарок. – Зейн, у меня всего пара синяков. Я не собираюсь впадать в кому. – В таком случае мы не стали бы пить шампанское. Открывай. Если не понравится, оставлю себе, потому что эта штука заставляет о тебе думать. Как ни было тревожно на душе, любопытство пересилило, и Дарби потянула за ленточку, раскрывая упаковку. Она невольно улыбнулась, обнаружив в коробке подвеску в форме книги с известной цитатой: «И хоть мала, она душой свирепа»[18].