В последующие полчаса ничего не изменилось. Улица спала. Проехал патруль, и снова стало тихо. Алексей совершил прогулку вдоль дороги, стараясь не выходить на открытые участки. Субъект проживал в доме 24 по улице Платановой, о чем извещала табличка на воротах. В доме стояла тишина, занавески были задернуты. Перспектива маячила незавидная – всю ночь караулить предполагаемого преступника. Но он готов был неделю караулить! В доме напротив, дальше по улице, послышались голоса, засмеялась женщина. Заскрипела кровать. Потом на крыльцо вышел мужчина, закурил папиросу. Стоило рискнуть. Не может же вся улица быть пособницей фашистов! Алексей перебежал дорогу, подошел к калитке и окликнул мужчину. Попросил не волноваться, показал удостоверение и даже лично его осветил. Мужчина не стал вставать в позу посреди ночи, он явно оробел. Снова последовала просьба не волноваться, сотруднику СМЕРШ надо лишь задать ему парочку вопросов, и он будет бесконечно рад, если получит на них ответы. Товарищу даже незачем выходить на улицу, а гостю – заходить на участок. Мужчина успокоился и доходчиво ответил на все вопросы майора. Сам он трудится на железной дороге, есть семья, утром на смену. С соседями знаком – из 22-го, из 26-го домов. В 24-м проживает некто Войтенко, зовут Константин, работает вроде в милиции, но в каком районе, точно не знает. Мужчина неразговорчивый, но здоровается, справляется, как дела. Живет один, пару раз заглядывали на огонек женщины. Водит машину «ГАЗ-М1», дома бывает редко, постоянно в делах, да это и понятно – у милиции сейчас столько забот! Появился он в этих краях примерно месяц назад, поселился в пустующем доме, несколько раз бравировал капитанской формой. Больше соседу сказать было нечего. Описание совпадало. «Надеюсь, вы понимаете, что наша беседа строго между нами? – напоследок сказал Лавров. – Предупреждаю об ответственности за болтливость. Впрочем, вы производите впечатление благоразумного человека». Алина спала, свернувшись на заднем сиденье. Не привык он смотреть на спящих женщин. Процесс затянул. Девушка посапывала, вздыхала во сне. Алексей не решился ее разбудить, на цыпочках добрался до своего места, расслабился на сиденье. Улица была пустынной, советские граждане мирно спали. В нескольких сотнях километров отсюда гремела война, Красная Армия выгоняла фашистов из Молдавии. Вероятность, что враг вернется в Одессу, была ничтожной. Она проснулась через час, позевала, забавно потерла глаза. – Войтенко, Войтенко… Если я не ошибаюсь, в Приморском районном отделе, которым руководил покойный Булавин, есть сотрудник с такой фамилией. Но учти, я могу ошибаться. Твоя очередь спать, Алексей. Не волнуйся, я справлюсь с работой наблюдателя. Глава двенадцатая На работу в этот день Войтенко не собирался. Во всяком случае, до обеда. К семи утра сыщики уже не спали, сидели в машине и нервничали. Войтенко мог заметить слежку и ночью уйти огородами. Тогда все прахом и нужно начинать заново. Несколько раз Алексей собирался перелезть через забор, насилу уговорил себя этого не делать. Машина Войтенко стояла за воротами. Улица оживала, люди бежали на работу. Дважды проехали патрули. Прошел без остановки дряхлый автобус, набитый пассажирами. Войтенко появился в 11 часов, когда разбежались облака и выглянуло солнце. День выдался знойный, практически пляжный. Видно, и он так подумал – вышел из калитки, одетый небрежно, на ногах болтались сандалии, через плечо висело махровое полотенце. Это был приземистый мужчина с круглой головой, маленькими глазами и стрижкой под бобрик. Он что-то насвистывал, держа руки в карманах, свернул в переулок, ведущий к морю. – Что там? Пляж? – заволновался Лавров. – Здесь везде пляжи, – отозвалась девушка. – В самой Аркадии они более ухоженные, даже немцы их не испортили. В поселке – намного проще, но люди здесь купаются и загорают. Многие приезжают из города, если есть свободное время. Еще не сезон, но кого это останавливает? – Пошли за ним, – засуетился Алексей. – Хорошо, что мы в штатском. Под задним сиденьем есть покрывало, оно не совсем чистое, но если не всматриваться, то сойдет. Напрягись, давай представим, что мы влюбленная пара… Девушка не удержалась от смеха, глядя, как майор всовывает в авоську какое-то промасленное покрывало. Они вошли в переулок, она повисла у него на руке и что-то заворковала. Это действительно было смешно. Дорожка спускалась к морю. Пляж был небольшой, песчано-галечный. Вдоль берега были рассыпаны крупные камни, массивная скала вдавалась в воду. Легкие волны набегали на берег, пенились, отступали. На пляже было людно. Бегала ребятня с мячом, отдыхали военные, свободные от дежурства. Температура воздуха была идеальной для пляжного отдыха. Вода еще не прогрелась, но народ в нее уже упорно лез, визжал, плескался. Нежилась, подставляя солнцу бока, перезрелая красотка в купальнике-юбочке. Войтенко устроился в нескольких метрах от воды: бросил на песок полотенце, разделся до трусов. Несколько минут сидел и дымил папиросой, наблюдая, как плещутся в волнах красноармейцы в исподнем. Потом украдкой осмотрелся. Он тоже решил искупаться, вошел в воду, быстро окунулся, передернул плечами и заспешил обратно, отфыркиваясь, как собака. Сыщики украдкой наблюдали за ним, расположившись за камнем. «Покрывало» оказалась узким, пришлось сидеть, прижавшись друг к другу. – Странно, что я не взяла купальник, – обнаружила Алина. – Это еще не самое странное, – возразил Лавров. – Мы пришли не купаться, а просто отдохнуть. Он снял кофту с рубашкой, остался в штанах и майке. Девушка, поколебавшись, тоже частично разоблачилась, впрочем, не выходя за рамки приличия. Под жакетом у нее оказалась сорочка с короткими рукавами. Алексей очень странно себя чувствовал: женское тело находилось в угрожающей близости, это было опасно, сбивало с толку, и Алина это чувствовала. – Спокойно, майор, спокойно, ты слишком напряжен. Мы не делаем ничего предосудительного, просто так складываются обстоятельства, эта тряпочка такая короткая… Ты же сам предложил поиграть во влюбленных? Он вдруг обнял ее. Немного подумав, Алина положила ему голову на плечо. – Что мы здесь делаем, Алексей? – в голосе прозвучали странные нотки. – Это важно, ты не подумай… У банды сегодня вечером встреча на лимане. Мы не знаем ни времени, ни места встречи. Даже не знаем, какой лиман имеется в виду. В окрестностях Одессы их не меньше десятка. Войтенко должен сообщить остальным о встрече. Полагаю, это – явочное место, именно в этот день и в этот час он не просто так сюда пришел… Войтенко курил вторую папиросу, посматривал на часы. Народ отдыхал, визжали дети. Пляж – такое место, где никто не обращает на соседей внимания. В принципе идеальное решение. – К нему подходит мужчина… – взволнованно прошептала девушка. – Не оборачивайся… Просит дать прикурить, Войтенко что-то шепчет… Можешь повернуться, мужик на нас не смотрит… Мужчина удалялся, пиная камешки. Физиономия незнакомая, походка вальяжная. Он отобрал мяч у веснушчатого малолетки, выбившего за пределы «футбольного поля», красиво поддел его носком и зафутболил в море. Мальчишки с воплями бросились его ловить. Мужчина засмеялся, двинулся дальше. – Ты знаешь его? – спросила Алина. – Без понятия. Но эту физиономию надо запомнить. Сообщи, когда подойдут другие. – Уже подходит… Вот черт… – девушка задрожала. – Нет, все в порядке, он на меня не смотрит… Это товарищ Образцов, инструктор нашего райкома партии, осуществляет связь с правоохранительными органами… Надо же, несколько дней назад я с ним здоровалась, он был сама любезность… И этот хочет прикурить. Они, что, сговорились? Мужчины поздоровались за руку, обменялись несколькими фразами, не скрывая своего знакомства, после чего представительный товарищ в парусиновой рубашке отправился своей дорогой, постоял минуту у воды. Войтенко словно чувствовал неудобство – продолжал украдкой озираться. Алексей вовремя отвел глаза. Взгляд фигуранта задержался на Алине – она откинула голову, подставляя солнцу мордашку. Эти двое, слава богу, незнакомы. Алина обняла Лаврова за шею, и у того онемело в горле. – Прости, майор, – проворковала она. – Это для дела, не подумай, что я такая раскрепощенная… Еще один человек подходит, садится на корточки, делает вид, что они незнакомы, просто рядом сидит. Не знаю такого. Алексей медленно обернулся… и душа чуть не рухнула в пятки. Этот тип на него не смотрел, а ведь мог это сделать в любую секунду! Майор быстро отвернулся, прижал к себе девушку. – Ты знаешь его, Алексей? – Знаю… Эх, своими руками бы придушил… Этот субъект убил Булавина, а потом притворился его соседом Симохиным. Да так талантливо, что мы это съели… Убийца был спокоен, как буддийский монах, сидел на корточках недалеко от Войтенко, потом поднялся, поправив брюки, и вразвалку, не оглядываясь, двинул прочь. – Можешь успокоиться, он ушел, – проворковала Алина. – Ты прямо побелел весь и даже на ощупь стал холодным, ничего себе… Но в следующую минуту она сама побледнела, омертвели губы, стала ерзать. «Почему газетку не купили? – мелькнула мысль. – Могли бы прикрыться ею»… – Ты чего? Смерть увидела? – Это хуже, чем смерть, Алеша… Еще один подходит… Я не верю, мне страшно… Это Саша Баландин, с которым я работаю… Чушь, такого не может быть, он же нормальный… Господи, он смотрит по сторонам… – Поцелуй меня, быстрее… Это было и страшно, и увлекательно. Ничего подобного в своей жизни офицер контрразведки не переживал. Губы женщины были холодные и соленые. Он был готов к сюрпризам и нисколько не удивился. Для Алины это был шок. Капитан Баландин знал их обоих, миссия майора Лаврова не была для него секретом. С каким бы удовольствием он прикончил майора тем вечером, после схватки с ряженым патрулем, но не мог – вокруг были люди, а можно себе представить, как он терзался. Девушка дрожала. Они совсем потеряли стыд! Но рука машинально поглаживала карман, в котором лежал пистолет. Капитан Баландин был не в форме, выслушал сообщение от Войтенко и убрался восвояси. Алексей наблюдал краем глаза, как он уходил. Алина отстранилась от него, посмотрела с легким ужасом, потом отвернулась. Можно представить, что творилось у нее в душе. Неподалеку захихикали девушки, с интересом поглядывая на неопытных «любовников». Хмуро посмотрела на них дама средних лет в уродливом бюстгальтере. – Я в ужасе, так низко пасть… – резюмировала Алина. – Подожди, – она нахмурилась, – что с Баландиным? Он… один из этой банды? – Выходит, так. Тебе это трудно осознать, но я подобного насмотрелся. Враг может быть кем угодно, и кто угодно может оказаться врагом. Но от того, что происходит, нам нет никакой практической выгоды. Можно прибрать Войтенко, можно закрыть Баландина, но мы только вырвем звено из цепи, а что дальше? У этих людей безупречная подготовка. Сделают вид, что раскололись, снабдят нас ложными сведениями, и мы потеряем время, пока настоящий враг будет подчищать следы. Нужно знать, что им говорит Войтенко, то есть подобраться ближе. А это сделать невозможно, нас раскусят… Сообщи, когда еще кто-нибудь появится, или Войтенко начнет собираться… Время шло. Алексей нервничал. Войтенко еще раз сбегал в море, а когда возвращался, его цепкий взгляд из-под густых бровей внимательно скользил по отдыхающим. Алина что-то ворковала, смеялась. Алексей неуклюже хихикал. В душу вселилась тревога. А если это все и больше никто не придет? – Из переулка спускаются мужчина с женщиной, – проговорила Алина. – Они уже в годах, идут под руку, чинно, спокойно. Я их не знаю. Возможно, обычные отдыхающие… А-а, нет, кажется, направляются к Войтенко, мужчина достает пляжное покрывало… Алексей обернулся, как бы невзначай. Сюрприз, господа-товарищи! Он не имел удовольствия вживую видеть этих людей – только фото. Они кардинально сменили внешность, мужчина сбрил усы и нацепил очки, женщина коротко постриглась. Директор автобазы № 3 Калымов Егор Филиппович и его верная секретарша Клавдия Игнатьевна Амусова – непосредственные виновники гибели капитана Огаревича! Их искали с собаками по всей Одессе, а они спокойно гуляют, и, если честно, Алексей об их существовании уже забыл. Мужчина постелил на песке покрывало в паре метров от Войтенко, который усердно делал вид, будто их не знает. Женщина переминалась, потом бросила сумку на покрывало, аккуратно села, подобрав ноги. Раздеваться она не собиралась. Алексей задумался – не факт, что эти двое подозревают о его существовании… – Посиди, я схожу, прогуляюсь… – жарко прошептала Алина. – Не дергайся, все в порядке. Мне, правда, надо пройтись, а то от тебя, майор, уже голова кругом… Он остался один, попытался расслабиться, работало только боковое зрение. Алина сбросила обувь, пошла к морю – взгляды отдыхающих устремились в ее сторону. Она была красивая, стройная, даже в одежде привлекала внимание. Опять он думал не о том! Откуда взялась в его жизни эта девушка и что теперь делать со всем этим? Она вошла по щиколотки в воду, прищурилась на разгоревшееся солнце, потом медленно двинулась вдоль моря, пребывая в своих мыслях. Волны мягко накрывали ее точеные лодыжки. Она ушла в себя, казалось, ничего не замечает. Потом вышла из воды, пошла по песку, оставляя следы, которые мгновенно смывала вода. Калымов попросил у Войтенко папиросу, тот охотно протянул пачку. Мужчины обменялись короткими репликами. Секретарша молчала, перебирая пальцами дешевую бижутерию, нанизанную на нитку. Калымов выкурил папиросу, потом посмотрел на часы и спохватился – куча дел! Женщина не возражала. Калымов свернул покрывало, и спустя минуту парочка уже удалялась, держась за руки. Как это было трогательно! Войтенко тоже не стал задерживаться, натянул штаны, стряхнул полотенце и побрел к переулку. Когда он исчез за ворохом бурьяна, подошла Алина, молча села рядом. Она смотрела на море, и в ее глазах резвились дьяволята. Алексей не торопил. Она молчала. Потом повернулась и тихо проговорила: – Полночь, Аджибайский лиман. «Фауст» собирает своих людей для постановки новой задачи. Очевидно, другого способа связи у них нет, а возможно, этот – самый эффективный… Да, им еще кого-то надо перевезти на лодке, я толком не поняла. Или посадить на лодку. Как ты думаешь, они могли иметь в виду подводную лодку? Жар ударил майору в голову. – Не может быть! Как ты это все услышала? – У меня хороший слух, майор. Когда удается сосредоточиться, выбросить из головы все лишнее, это чувство многократно усиливается. Не волнуйся, я все прекрасно слышала. Мысли метались в голове, как непоседливые белки. Аджибайский лиман – в 12 километрах к северу от центра Одессы, местность неприветливая, скалистая, там нет населенных пунктов и есть где спрятаться от посторонних глаз. Он должен доложить полковнику Лианозову, пусть принимает решение. Но только Лианозову, больше никому. Интересно, кого эти твари собираются переправить на немецкую субмарину?