– Твоя мама... – Это не та тема, которую я собираюсь обсуждать с тобой. Мы оба знаем, что она была несчастна и хотела большего, и мы оба знаем, что ты отговаривал её, когда мог, но она сделала свой выбор, а я делаю свой. И не позволю тебе остановить меня. – Я заплатил за все эти годы занятий танцами, дочка. Не забывай об этом, – Пётр наклонился вперёд и хлопнул обеими руками по её столу. Она гордилась собой, что не испугалась. Убеждение дочери в своей доброте было официально завершено. Ирина приготовилась к чувству вины. – Я поддерживал твою реабилитацию после аварии, твою учёбу в училище и твою шикарную свадьбу. – За всё это, включая свадьбу, я тебе благодарна. Но это не значит, что я тебе что-то должна. Я твоя дочь, а не подчинённая. Прежде чем отец успел ответить, зазвонил его мобильный. – Ненавижу эти чёртовы штуки. Способны достать человека, где бы он ни находился, – проворчал Пётр. Но так как это, скорее всего, было по делу, ответил. Ничего удивительного. Барков никогда не ставил семью выше бизнеса. Пока он грубо разговаривал с собеседником, Ирина закрыла глаза и вспомнила о том, что давало ей ощущение силы – о своих пациентах, клиентах, о маме. Эту технику ей дал психотерапевт. В голове возник образ Тимофея. Представить его и знать, что он рядом, было полезно. Ирина испытывала благодарность за то, что они поговорили о своём разрыве. Предстояло ещё многое сделать, но она чувствовала, что это возможно. Вспомнила, какой сильной она была с ним, что Кирилл и её отец разрушили с годами. Затем подумала о поцелуе, и на ум пришёл другой образ. Тимофей, полностью без одежды, смотрящий ей в глаза. На щеках женщины появился румянец. – Мне нужно идти, – сказал отец, оторвав её от размышлений, когда убирал телефон в карман. – Ты знаешь, что Тимофей Соболев вернулся в город? Так вот о чём был телефонный звонок. – Да, он помогает дяде Марату расследовать пожары. – Похоже, я участвую в расследовании. Моя секретарша назначила ему встречу на завтрашнее утро. – Ты хозяин третьего разрушенного здания. Вполне логично, что ему нужно с тобой встретиться. – Но у него нет причин встречаться с тобой. Держись от него подальше. – Я его уже видела. Я тоже одна из жертв пожара. Ладно, там было кое-то ещё, но Ирины не стала об этом говорить. Её отец ничего не сказал. Его молчание было более пугающим, чем слова. Она знала, что он пытается решить, как ответить. Наконец он произнёс: – Мы с тобой ещё не закончили. Он вышел, прежде чем Ирина успела ответить, но всё равно прошептала – Нет, папа, мы закончили. *** К тому времени, когда Тимофей зашёл на кухню, дядя Марат и Леонид Алексеевич уже разговаривали с пришедшими раньше. На столе стояла стопка коробок с пиццей и бутылки газировки. Тимофей представил мужчинам себя и Джину, а она ходила вокруг, наслаждаясь вниманием и вдыхая незнакомые запахи. Зная о случаях, когда пожарные становились поджигателями, сыщик наблюдал за ней, не подаст ли она какой-нибудь сигнал, и с облегчением убедился, что реакции не последовало. И тут Тимофей снова услышал знакомый голос. На этот раз вместо мыслей о дружбе и веселье в голове возникли образы того, как его заталкивают в шкафчики, отбирают обед и высмеивают. По рукам побежали мурашки. Он повернулся, зная, кого ожидать, и только удивился тому, что время сделало с детским хулиганом. Тимофей помнил Равиля Догмаева высоким, мускулистым и грозным. В его воспоминаниях мальчишка возвышался над ним, а руки всегда были сжаты в кулаки. Сегодняшний же мужчина был едва ли выше его ростом, весил около пятидесяти лишних килограммов и уже имел редеющую шевелюру. Видимо, воспоминания не всегда были точными. Подростку Тимофею захотелось громко рассмеяться. – Привет, Равель. Не знал, что ты здесь. – Я хотел спросить, помнишь ли ты меня, – сказал Догмаев, засунув руки в карманы. Его глаза не пытались поймать взгляд сыщика и блуждали. – Помню, – Тимофей больше ничего не добавил. Он помнил синяки, унижения и тревогу, которая заставляла его избегать некоторых коридоров школы в разное время учебного дня. – Да, наверное. Трудно забыть людей, которые плохо к нам относились, – что-то в этой фразе заставило Тимофея задуматься, кого Равиль имеет в виду, но не собирался спрашивать. Ему удалось не скрестить руки перед грудью, заняв защитную позу, но он не смог удержаться от того, чтобы не сжать челюсти. Догмаев посмотрел на пол. Смутился ли он? – Не поздно ли принести извинения? Тимофей чуть не проглотил язык. – Нет, ещё не поздно. Равиль протянул руку и сказал: – Мне очень жаль. Я был первоклассным засранцем. Тимофей сначала не ответил, потрясённый сюрреалистичностью момента. Увидел через плечо Равиля дядю Марата, который ему улыбнулся и кивнул. Сыщик взял Догмаева за руку и, хотя чувства его были смешанными, принял извинения. – Так ты остался здесь? – отлично, он сказал банальность. – По настоянию моей матери поступил в колледж. Меня чуть не выгнали после первого семестра за тусовки и прогулы, но я взялся за ум и понял, что в учёбе есть то, что мне нравится. Понял, что могу не быть придурком. Получил диплом, затем степень магистра. Преподаю в средней школе. Историю. А ещё я тренер команды по борьбе. Опять сюрпризы. Глава 27 – Спасибо, что пришёл. Это было нелегко, понимаю, – сказал сыщик Равилю. – Я почти не пришёл, зная, что ты будешь здесь. Подумал, что кто-нибудь из других ребят сможет меня подменить. Но тогда, если бы ты увидел меня, это было бы неловко для нас обоих и плохо для команды. Не тот пример, который хочу подать своим ученикам или детям. У меня есть свои сын и дочь, и если кто-то поступит с ними так же, как я поступал с тобой, я их отлуплю. Так что… Короче, решил, что не могу упустить шанс попросить прощения. Равиль сделал паузу в своих рассуждениях, и Тимофей увидел, что на лбу у него выступили капельки пота. На станции было не жарко. – Забавно, как время может изменить твой взгляд на вещи. Тимофей понимал эти чувства и ценил мужество, которое потребовалось Догмаеву, чтобы извиниться. Если уж Равиль смог быть таким честным, то и он мог бы сделать шаг. Сыщик положил руку на его плечо и сказал: – Время для этого подходящее. Возьми пиццу и что-нибудь выпей. Потом мы всё обсудим. Пока они ели, мужчины расспрашивали Тимофея о его работе, и он знакомился с ними. Команда была не очень большая, и он был впечатлён проделанной ими работой. Пожарным повезло, что случилась только одна травма. Как заметил дядя Марат, за этот год три больших пожара испортили им всю статистику, которая не менялась много лет. В Лазурске давненько ничего подобного не случалось. Так, мелкие происшествия, и тут вдруг такое. Тимофей, глядя на лица пожарных, ощутил, что им пришлось нелегко при тушении тех пожаров. Даже теперь, он это чувствовал, мужчины на взводе. То ли потому, что знали, что это поджог, то ли потому, что не были уверены в нём. Сыщик не знал этого точно, но он надеялся к концу встречи развеять хотя бы одно из опасений. После того как все успели поесть и поговорить, Тимофей начал совещание. Он внёс в зал доску происшествий и сказал, что хотел бы узнать их впечатления о пожарах и предположения о том, кто может быть подозреваемым. Сыщик объяснил, что, хотя работает на основе фактических данных и опыта, не знает людей и динамики развития Лазурска, а они, местные пожарные, вероятно, осведомлены гораздо больше. Используя фотографии, а также свои и дяди Марата записи, Тимофей показал, что он узнал на каждом участке. Пожарные рассказали ему, что запомнили. Пожар номер один был простым. Как сыщик и предполагал, их больше беспокоило распространение огня на лес и дом, чем сам сарай возле особняка Северских. И никто не рассматривал возможность поджога. Пожар номер два был более масштабным, но с ним удалось справиться, поскольку он произошёл вдали от других зданий. Пожарные согласились, что это было больше, чем простое возгорание электропроводки, каковыми являются большинство пожаров в жилых домах в этом районе, с чем ранее столкнулся Тимофей. Это был первый случай, когда кто-то упомянул, что пожар был преднамеренным. Когда Тимофей показал им две точки возникновения огня, это логично связалось с тем, о чём подумали пожарные. – Значит, мы не были сумасшедшими, думая, что пожар был больше, чем должен был быть, – сказал Тимур, один из членов команды. – Нет, ваши инстинкты были верны. Катализатор увеличил размер и интенсивность пламени. К тому времени, когда вы туда добрались, горело уже больше, чем должно было. Равиль спросил: – Полагаю, то же самое можно сказать и о здании Баркова? – Да, поджигатель использовал там больше катализатора, чем в других местах, и организовал две точки возгорания. Все пожары были начаты с задней части здания, что дало им время разгореться до того, как кто-то увидел и вызвал пожарных. Тимофей указал на изображения на доске, фотографии образцов, которые он отправил в лабораторию, и передал файлы для ознакомления. – Помимо того, что мы знаем расписание людей, проживавших в этих квартирах, есть основания полагать, что этот человек обладает профессиональными знаниями, поскольку выбрал здание без спринклерной системы. В более современном или большом здании она была бы установлена, и пожар не вышел бы из-под контроля. – У нас есть несколько зданий, относящихся к этой категории, – сказал дядя Марат. – Не мог бы ты дать мне их список? Дядя Марат кивнул и сделал пометку в маленьком блокноте. – Та ночь была жёсткой. Пришлось вызывать подмогу, чтобы взять всё под контроль. Такого ещё не было, – сказал Равиль. Оглядев стол, Тимофей заметил, что Догмаев был единственным, кто выглядел его ровесником. Остальным было не меньше пятидесяти лет, а некоторым и больше, кроме одного нового добровольца, который представился Костей, и на вид ему было около двадцати. Тимофей сделал мысленную пометку, что дяде Марату, возможно, стоит набрать более молодых членов. Может быть, и женщин, если будет интерес. – Это был один из самых тяжёлых дней, которые я могу вспомнить, – сказал Леонид Алексеевич. – Я почти думал, что не справимся, и придётся вызывать помощь из области. Рад, что не пришлось этого делать. Трудно работать, когда вокруг столько чужих. Мы к этому не привыкли. – Вы отлично поработали, – сказал Тимофей, и он говорил серьёзно. Такие пожары были нелегки даже при наличии штата постоянных сотрудников. Когда в пожаре участвуют почти одни добровольцы, это ещё более сложная задача, но эти люди справились с ней. – Нам повезло, что в зданиях никого не было, – сказал Леонид Алексеевич. Дядя Марат согласился.