День у Ирины сложился на удивление удачно, учитывая его эмоциональное начало. Она не снимала браслет, хотя это было непрактично с точки зрения работы. Видя его, женщина улыбалась, а ей это было необходимо. Сообщения от друзей тоже помогали. Когда закончились занятия, она проверила телефон и обнаружила начало группового сообщения от Жени, Арины и Лизы. «Как дела у Тимофея?» – написала Женя. Ирина удивилась, что подруги терпеливо ждали больше суток, прежде чем спросить. «Да, как ему живётся вблизи тебя?» – игриво добавила Арина. Ирина уже собиралась ответить, что на самом деле они не живут вместе, но, как бы ни объясняла, всё равно не поверят. «Пока всё хорошо», – написала она. Нечётко, но правдиво. Она почувствовала, что подруги захотят больше деталей. Так и вышло. «Недостаточно хорошо. Нам нужны подробности, – написала Женя в ответ, за которым сразу же последовало. – Уже целовались?» Желудок Ирины затрепетал. О, да. Чудесные, глубокие поцелуи, которых она хотела бы ещё. Поцелуи, пробуждающие воспоминания и желания. Поцелуи, которые заставляли просить о большем. «Она слишком долго отвечает, – написала Лиза. – Это наверняка означает "да"». Невозможно было не сказать им об этом. «Да, были поцелуи. Да, было жарко и ужасно неловко. Хотя я не должна, хочу, чтобы он сделал это снова», – ответила Ирина. Теперь настала очередь её подруг стыдливо молчать. Да, она тоже не знала, что ещё добавить. «Я бы сказала тебе быть осторожной, но так как сама этим не страдаю, пусть скажет кто-то другой», – написала Женя. Ирина улыбнулась. Подруга стабильно влюблялась в мужчин, которые не хотели отношений или не стремились задерживаться рядом. Ей регулярно разбивали сердце. Она говорила, что это делает её сильной. «Надо доверять себе, но быть немного осторожной», – написала Арина. Она была практичной. Это сделало её хорошим ветеринаром и подругой. «Если можно, следуй велениям своей головы, а не сердца», – добавила Лиза. Она берегла своё сердце для бизнеса и семьи, утверждая, что отношения отнимают слишком много времени и сил. Ирина подозревала, что за словами Лизы стоит какая-то история. «Держи нас в курсе. Либо сообщай подробности, либо обращайся за помощью», – Ирина рассмеялась откровенности Жени. Это было одно из лучших качеств её подруги, когда она выслушивала проблему или говорила, что наряд не подходит. «Приходите все в пятницу вечером на пивоварню. Сможете попробовать новый сорт, и сможем поговорить», – написала Лизы. Последовал хор сообщений: «Не могу дождаться», «Увидимся», а ещё смайлики. Эти женщины были потрясающими, и Ирина чувствовала благодарность, что они есть в её жизни. После долгих лет изоляции в браке она поняла ценность дружбы, взаимопомощи, которая помогает пережить трудные дни и не остаться одной в страшные, уязвимые моменты. Теперь с нетерпением ждала пятницы. Время, проведённое с друзьями, всегда поднимало ей настроение. Однако вся радость исчезла, когда она вошла в свой кабинет и увидела отца, который сидел за её столом, как будто это был его собственный. Ничто так не портит хорошего настроения, как неожиданный визит папаши. Его визиты никогда не приветствовались, а тем более, когда у неё не было времени на подготовку. – Привет, папа, – монотонно произнесла Ирина. Она повесила куртку и сумку на заднюю стенку двери и постаралась успокоить мысли, прежде чем повернуться к нему лицом. Петру Баркову было около шестидесяти лет, но выглядел он моложе: густая шевелюра почти чёрных волос и нечитаемые карие глаза. Его рост не превышал 180 см, а телосложение было худощавым. Он никогда не занимался спортом, но следил за своим весом, так как внешний вид был для него очень важен. Глядя на отца, Ирина не в первый раз задалась вопросом, почему он так и не женился после смерти матери. Ведь был симпатичен, богат и свободен. – Привет, котёнок, – сказал он с улыбкой. Ирина внутренне застонала и постаралась не вздрогнуть. Ласковое обращение подсказало ей, что какова бы ни была причина его появления здесь, он попытается оказать на неё влияние. Иногда сопротивляться этому было труднее, чем его гневу, но она слышала голос Тимофея в своей голове. У него есть только тот контроль, который ты ему даёшь. Женщина расправила плечи, провела пальцами по браслету и ощутила уверенность, которая была у неё до пожара. Она не позволила отцу испортить хорошее настроение. – Что тебе нужно? – Разве отец не может просто навестить свою дочь? – Да, но это не в твоём стиле. Сам всегда говоришь, что телефон нужен для того, чтобы назначать встречи. А разговор с глазу на глаз – для достижения цели. – Мне приятно знать, что ты меня слушаешь. – Ты знаешь, это так. – Тогда я хочу, чтобы ты послушала меня сейчас. Пришло время одуматься. Ты уже высказала свою точку зрения. Хочешь своей независимости. Уважаю, но это не значит, что ты оставишь свой брак и будешь жить в дрянной квартире. – На данный момент я живу в довольно красивом доме. «Ага, с Тимофеем Соболевым», – зло подумал Барков, но вслух этого не сказал. Не хотелось ссориться. – В этом не было бы необходимости, если бы ты вернулась к своему мужу. – Что тебя больше беспокоит? То, что я ушла от Кирилла, или то, что я живу в доме, который тебе не принадлежит? – Ирина увидела, как покраснели щеки отца. Оба знали, что она специально выбрала это место. – Я за тебя беспокоюсь. Если, не дай Бог, с тобой снова что-то случится. Ты одна. Как тебе помочь? Так он держал её мать рядом, постоянно напоминая о том, как она хрупка и одинока. Так Ирина чувствовала себя долгие годы – боялась, что не справится, была уверена, что что-то снова пойдёт не так, что бы она ни делала и ни пыталась. Когда знакомая тревога нарастала, Ирина сдерживала её медленным дыханием. Да, плохое может случиться, но здесь и сейчас с ней всё в порядке. Ничто из сказанного отцом не меняло того, что она знала: справится. – Хорошо сказано, папа. – Я знал, что ты поймёшь. Ирина взяла телефон, открыла приложение и начала набирать текст. Не смотрела на отца, зная, что его выражение лица не понравится. Наконец, он спросил: – Что ты делаешь? – Пишу себе записку, чтобы поискать устройства для умного дома, которые могут звонить 911. В противном случае, возможно, это сделает мой телефон. – Я не это имел в виду. В нашей семье никто не разводится. Вам с Кириллом нужно разобраться между собой. – Папа, мы говорили об этом бесчисленное количество раз. Для нас с Кириллом уже слишком поздно, – сейчас самое время сказать ему, что развод уже свершился, но она не была готова. Это может подождать. Вряд ли что-то изменит. – Ты ведёшь себя, как ребёнок. – Я не веду себя, как ребёнок. Причина, по которой тебе не нравится ситуация, заключается в том, что я поступаю, как взрослый человек, – сказала Ирина, удивившись, что произнесла это вслух. Она и так часто об этом думала. – Котёнок, одумайся, пожалуйста, – отец снова стал ласковым и добрым, и та её часть, которая хотела угодить ему, дрогнула. Ей нужно было вспомнить все те случаи, когда он манипулировал ею, чтобы добиться своего, и те, когда она уступала. «Я не буду поддерживать твоё обучение, если ты останешься с этим мальчишкой Соболевым. Он тебе не подходит». «Ничего страшного, если ты не хочешь возвращаться в училище. Танцы – это такая рискованная карьера». «Почему бы тебе не жить дома и не учиться в местном колледже? Так будет меньше забот». «Кирилл – тот человек, который может о тебе позаботиться. Я рад, что вы вместе». Глава 26 Ирина поняла, что ей надоело делать всё так, как хотел отец. Пришло время принимать решения, которые были нужны ей самой. Она расправила плечи и сказала: – С моими чувствами всё в порядке, папа. Потому я не собираюсь, как ты сказал, одумываться. – Что-то мне с этого места не слишком заметно, что у тебя всё нормально, – проворчал он. Его доброта достигла предела. – В любом случае, тебе не следует там сидеть, – Ирина надеялась, что он отец поймёт намёк и уйдёт. Но он не сделал этого. Как обычно, проигнорировал слова дочери и сосредоточился на желаемых результатах. Может быть, в бизнесе это и работает, но с ней уж точно нет. – Это мой кабинет, и это моя жизнь. Я взрослая женщина, и дни, когда ты указывал мне, что для меня правильно, закончились. Если бы она только сказала это давным-давно! Но лучше поздно, чем никогда. Внутри у Ирины всё дрожало, и она надеялась, что отец не заметит. Если же увидит её колебания, то набросится с новыми силами, а её уверенность в себе и так была слишком новой, чтобы выдержать прямое нападение. Пётр встал из-за стола и подошёл к дочери. Не желая терять дистанцию, она отошла, поменявшись с ним местами, и села в кресло. Ей было неприятно, что оно тёплое от его тела. Тем не менее, было приятно оказаться в положении силы. Это придавало уверенности в себе и напоминало о каждом сделанном шаге, о каждом решении, которое она совершила, чтобы сделать свою жизнь такой, какой она хотела, а не действуя по чужой указке. – Я больше не понимаю тебя, – сказал отец. В его голосе звучала покорность, даже грусть, но Ирина поняла, что это очередная уловка. – Папа, ты никогда меня не понимал. Но мне и не нужно, чтобы ты понимал мои решения, а только принимал их и, надеюсь, поддерживал. – Как я могу это сделать, если мне кажется, что ты совершаешь ужасную ошибку? – Совершаю ошибку? Выйти замуж за человека, который мне не нравится, не говоря уже о любви? – Ирина решила не рассказывать отцу подробности того, как Кирилл обращался с ней. Пётр Барков найдёт способ вывернуть всё против дочери, обвинив её, а не мужа, в проблемах их семьи. – Ты не должна быть одна. В этом нет необходимости. – Ошибаешься, папа. Я определенно должна. Не буду всю жизнь стоять в тени чужих целей, как это делала мама.