– Он собирается доставить тебе неприятности. – Меньшего я и не ожидал. – Он сказал мне держаться от тебя подальше. Тимофей скрестил руки на груди. Может быть, он и не был удивлён, но эта информация напрягла. Ирина поняла его реакцию. – Смотри-ка, кое-что не изменилось. Ты, я полагаю, не упоминала о том, как мы живём? – Нет, возможно, мне нужна терапия, но я не сумасшедшая. – Терапия? Физиотерапия? Очевидно, что её способность держать все в тайне от Тимофея не существовала. Она обхватила руками колени и приготовилась к ответу. – Не в этом случае, хотя я тоже этим занималась, – опустив взгляд на свои руки, она сказала. – Утром я была на приёме у психолога. Наступила тишина. Наконец, Ирина посмотрела на собеседника. – Если ты ждёшь от меня негативного комментария или умного замечания, то придётся подождать. Мне самому пришлось пройти через это во время службы в армии. Возможно, это спасло мне жизнь. Определенно, она изменилась в лучшую сторону. – Мне это тоже помогло. Прошлым летом я разговаривала с Женей и поняла, что не хочу оставаться замужем за Кириллом. Ирина рассказала историю о голубом платье и последовавшем за ней откровении. – Даже приняв решение, я тянула время. Потребовалось, чтобы Женя приехала и собрала некоторые мои вещи, а потом перевезла их к себе, чтобы заставить меня действовать. Она постоянно проверяла, спрашивала, что я сделала. Она даже помогла мне составить бюджет и отправилась вместе со мной на поиски квартиры. Как только я съехала, начала бракоразводный процесс. – Это очень много изменений за короткий период. – Да уж… Может быть, это не самый разумный шаг, но мне было приятно. Поначалу. Однажды во время встречи с адвокатом я рассыпалась на части. Не могла перестать плакать. Когда успокоилась, она назвала имена нескольких психотерапевтов. Я нашла одного за пределами нашего района. – Умный ход. Здесь ничего не происходит без того, чтобы об этом не узнали все. – И всегда те вещи, о которых ты не хочешь, чтобы люди знали. Я хожу к ней по вторникам с ноября. Когда посетила её на следующей неделе после пожара, не знаю, была ли когда-нибудь так благодарна за то, что мне приходится вставать рано утром. Перемены – это тяжело. Я рада, что у меня есть возможность с ней поговорить. – Не буду спрашивать, упоминали ли обо мне на сегодняшнем сеансе, хотя, судя по твоему румянцу, и так всё понятно. – Это нечестно, – улыбнулась Ирина. – Почему я могу скрывать что-то от отца и Кирилла, которые были со мной много лет, а ты вернулся всего через сорок восемь часов и читаешь меня лучше, чем они когда-либо? – Потому что я ищу ответы. Так и есть. Отец и муж Ирины искали нужные им ответы, злились, когда не получали, а потом издевались над ней, пока не добивались своего. Тимофей был другим. Это нервировало – она давно не позволяла кому-то видеть себя насквозь, – но и радовало. Ей следовало запомнить, что именно так и должно быть между двумя людьми, состоящими в отношениях. Тогда, возможно, после его ухода она сможет обрести это с кем-то ещё. Ирина протянула руку и взяла Тимофея за руку. – Спасибо, что искал, что заметил. – Может быть, тебе станет легче, если узнаешь, что я часто вспоминал о тебе во время терапии? – Немного. Ей стало интересно, что он рассказывал о ней, но не стала спрашивать. Не имеет значения. Важно было то, что он готов поделиться с ней чем-то личным, рискнуть. Это было почти так же прекрасно, как поцелуй. Почти. Ирина уже подумывала о том, чтобы придвинуться ближе и посмотреть, не начнут ли они целоваться снова, как вдруг зажужжал поставленный на виброзвонок телефон. Глава 31 – Это звонят из пожарной части, – сказал Тимофей. – Дядя Марат дал мне этот номер, так как я за него отвечаю, пока он выздоравливает. Оба встали. Она – чтобы достать пирожные, он – чтобы узнать, кому понадобился. Тимофей закончил раньше. – Стало известно что-то о поджигателе? – Нет, люди звонят в пожарную службу, когда запираются дома. Приходится помогать ломать дверь. Или вскрывать замок. Кто бы мог подумать, что этот талант пригодится? Ирина улыбнулась воспоминаниям. В выпускном классе Тимофей пробирался к ней в дом, смастерив отмычку для замка на задней двери. – Я позвоню дяде Марату, он подстрахует. Когда они встали, Ирина сказала: – Ты так и не объяснил, что послужило причиной тяжёлого дня. – Равиль Догмаев – один из добровольных пожарных. Я видел его сегодня вечером, и он извинился за то, что делал, когда мы учились в школе. Ирина уставилась на сыщика. – Да, я тоже этого не ожидала. – Возможно, ты выиграешь конкурс на умение тактично выражаться, – улыбнулся Тимофей. – Как насчёт пирожного на дорожку? – Конечно, – в одной руке у него были ключи, в другой – телефон, поэтому она поднесла пирожное к его рту, и он взял угощение зубами. Это было глупо, интимно и заставило женщину затрепетать. – Спасибо, – сказал Тимофей с набитым ртом. – Это не займёт много времени, но кто знает. Джина составит тебе компанию. Увидимся позже. На секунду Ирина показалось, что он поцелует её на прощание, как это делают супруги, прожившие много лет вместе. Они смотрели друг на друга слишком долго, но прежде чем сердце женщины успело ускориться, сыщик повернулся, взял ключи и направился к выходу. – Только ты, я и пирожные, Джина. Извини, что не могу поделиться, но, кажется, в холодильнике есть курица, пойду принесу. И ещё спасибо за то, что нашла мой браслет, – сказала Ирина, когда они остались вдвоём. Покормив собаку лакомством, она поднялась наверх с книгой и двумя пирожными. Если бы осталась рядом с блюдом, то рисковала бы съесть их все. Выключила свет перед возвращением Тимофея, но заснула только после того, как услышала шум его машины у входа. Два дня она прислушивалась к этому звуку, надеясь, что сыщик в безопасности. Она будет благодарна за терапию, когда он снова уедет. *** Повсюду был огонь. Рёв пламени и треск горящей древесины доносились до его ушей. Дым проникал в рот и высушивал язык. Он задыхался от смеси копоти и жара, заполнявших лёгкие. Где снаряжение? Где команда? И тут он услышал крик. Ирина. Женщина была в огне, и он должен был найти её, должен был спасти. Тимофей бросился в пламя, ощущая его жар, лижущий кожу. Неважно, что он не был защищён. Он должен попасть туда. Чем дольше горел огонь, тем труднее было её найти. Потеряв товарища по команде, сыщик думал, что ничего хуже быть не может. Но знать, что Ирина в опасности, было невыносимо. Он не хотел потерять и её. – Тимофей, всё в порядке. Всё было не в порядке. Он не мог найти свою женщину. Откуда доносился ее голос? Почему она была в этом здании? – Тимофей, ты меня слышишь? Он слышал, но из-за дыма ничего не было видно. Должно быть, она кричит, если её голос доносится сквозь шум пожара. Насколько сильно горело? Насколько пламя охватило здание? Тимофей пытался услышать голос Ирины, но в ушах был лишь звук ломающихся балок. Здание никак не могло уцелеть. Так много поводов для беспокойства, но он ничего не мог контролировать. Всё было под властью огня. Что-то дрожало. Что-то трясло его. Неужели здание рушится? Если да, то они оба погибнут или окажутся в ловушке. Он никогда не сможет добраться до неё, никогда не увидит снова. Он должен был увидеть, обнять, сказать… – Нет! – закричал сыщик, и этот звук пробудил его от сна. Тимофей быстро сел и потянулся, хватаясь за всё, что рядом, в надежде ухватиться за изменённую реальность. Его сердце билось так, как будто он бежал. Пот струился по телу. – Тимофей, это я. Это Ирина. Тебе приснился кошмар. Ты в безопасности. Пожалуйста, проснись. Сыщик смотрел на женщину, но не видел. Вместо этого почувствовал запах дыма, услышал треск пламени. Постепенно сон рассеялся, и он смог ясно рассмотреть Ирину, различить беспокойство в её глазах. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем он осознал окружающее и заметил, что крепко сжимает её руки. – Ирина, – со вздохом произнёс Тимофей. Она была здесь. В безопасности. Он отпустил её ладони и притянул в свои объятия. Возможно, сильно напугал её, но ему нужно было убедить себя в том, что она реальна, а не заперта где-то, куда он не может добраться. Потребовалось несколько попыток, прежде чем сыщик смог сделать глубокий вдох, вдыхая аромат женских волос и позволяя ему вымыть запах дыма из своего мозга. Отпустив Ирину, Тимофей посмотрел на неё, а затем на красные пятна, образовавшиеся на нежных руках. – Прости меня. Я сделал тебе больно, – прошептал он и подумал, что так всегда. Когда он приближался к людям, либо им было больно, либо ему. Её глаза проследили за его взглядом. – Я в порядке. Даже не поняла, что ты так сильно меня схватил. – Не могу поверить, что ты меня услышала. Не думал, что наши комнаты находятся рядом, наверное, было громко.