– Тогда увидимся позже. Пока, Джина, – Ирина несколько раз потрепала собаку за ушами. По крайней мере, она могла проявить привязанность хотя бы к одному из них. Женщина села в машину и опустила голову на руль. Ей казалось, что пожар перевернул всю её жизнь. Но это было ничто по сравнению с той бурей эмоций, которую вызвал Тимофей. Она не жалела о том, что переспала с ним. Это было чудесно, и, по правде говоря, она не могла дождаться, когда это случится снова, даже зная, что открыла себя миру боли. Хорошо, что Женя напомнила ей, что она может попросить о помощи, потому что после ухода Тимофея ей понадобятся друзья. *** На пожарной станции делать было нечего. Нужно было чем-то заняться, и они с Джиной отправились в поездку по Белым горам и долго гуляли по тропам. Мимо проходили другие туристы, множество собак, и сыщик больше думал об Ирине, чем о деле. У него не было хороших идей ни по тому, ни по другому поводу. Заниматься с ней любовью прекрасно, но это не означало лучшего выхода из ситуации. Когда он оставил её в первый раз, был разбит. Как защитить своё сердце, чтобы не рассыпаться на части при повторном прощании? Может быть, ей понравится столица? Тимофей перестал ходить, и Джина залаяла, когда её поводок натянулся. – Прости, девочка, – пробормотал сыщик, нашёл скамейку и сел, а собака устроилась поудобнее в тени неподалёку. Когда-то они с Ириной уже планировали покинуть Лазурск. Может быть, это их второй шанс? Тимофей подумал, понравится ли ей столица. Они могли бы найти квартиру в одном из пригородов, если бы это её устраивало. Сыщик представлял себе дом, где они вдвоём пьют кофе по утрам – при условии, что она не спит, – а вечером разговаривают о том, чем занимались днём. В его голове возникали образы и идеи, мечты и… «Что, если ты причинишь ей боль?» Вот оно. Дело было не в убеждённости её отца в том, что Тимофей – плохой выбор. Существовала реальная возможность, что его проблемы могут причинить ей вред. Да, у людей с посттравматическим стрессовым расстройством были отношения. Двое парней из его прежнего подразделения женились и имели детей, но у Тимофея помимо психологических проблем имелись и семейные. Когда Джина ткнулась носом в его ногу, Тимофей посмотрел на часы. Он уже больше часа был погружен в свои мысли и никак не мог понять, что делать со своими чувствами к Ирине. Не любил «ждать и смотреть», но пока не мог придумать ничего другого. По крайней мере, пора было отправляться к Ребровым. Обед с Андреем, ужин с Ребровыми. Сыщик не мог вспомнить, когда в последний раз его дни были так сосредоточены на еде и на том, с кем он ел. Когда не был в разъездах, обед обычно проходил за рабочим столом, а ужин состоял из того, что мог перехватить по дороге домой, или из остатков еды. Тимофей умел готовить, но делал это редко. Иногда встречался с людьми из компании, но здесь у него уже была более насыщенная социальная жизнь. Он не испытывал к ней ненависти. Сегодня, когда Тимофей подъехал к кирпично-красному дому, то понял, что после ремонта, проведённого Никитой в их старом жилище, оно стало больше похоже на дом Ребровых. В этом не было ничего удивительного. Здесь не только хранилось большинство их счастливых детских воспоминаний, но и Никита, как самый младший, проводил здесь больше времени, чем Тимофей или Николай. Коле было всего девять лет, когда в их жизни появились Ребровы. Тимофею едва исполнилось двенадцать. Стоя и глядя на дом, он мог признаться, по крайней мере себе, что ему жаль, что так давно не проводил время с дядей Маратом и тётей Викой. Тимофей сделал мысленную заметку извиниться, даже если они поймут его причины. Из размышлений его вывел визг «Джина здесь!», когда к ним наперерез выскочила восьмилетняя девочка. Собака коротко гавкнула и пошла поприветствовать ребёнка, к которому присоединился её брат-близнец. Тимофей не мог не улыбнуться, глядя, как они втроём бегают по двору. Джина много занималась с ним, но это было совсем не то. Сегодня она будет без сил. Тётя Вика встретила его у двери, и сыщик быстро поцеловал её в щеку. – Слава богу, ты здесь, – сказала она. – Последний час они спрашивали, когда приедет Джина. – Это понятно. С ней веселее, чем со мной. – Заходи. Таня на кухне, помогает мне доедать салат. Глава 47 Тимофей вошёл в дом Ребровых, и несмотря на то, что обед в ресторане с Андреем был более чем сытным, его желудок заурчал. – Пахнет как вкусно… – Пельмени, да. Дети их любят, и легко приготовить в большом количестве. Сыщик знал, что у тёти Вики не было проблем с приготовлением большого количества блюд. Когда он рос, у него и его братьев всегда оставались остатки еды, которые они забирали домой. Это была лучшая пища, которую они ели всю неделю. Все трое умели готовить, но с ограниченными ингредиентами не могли приблизиться к тому, что готовила тётя Вика. – Отлично, я умираю с голоду. – Ты всегда голоден. Тимофей усмехнулся. Он знал, что для неё он навсегда останется подростком, который растёт прямо на глазах и ест всё подряд. Когда сыщик вошёл в дом, первое, что заметил, – это как мало всё изменилось. Та же мебель, те же переполненные книжные шкафы. А вот что стало другим, так это груда коробок и пакетов в углу. – Что это? – Люди приносили пожертвования для Тани и детей. Игрушки, игры, книги, одежда. Вещи для кухни. Есть даже мебель, но мы храним её в гараже. К тому времени, как она найдёт новое место, у неё будет почти все, что нужно. – Отлично, – сказал Тимофей без всякого энтузиазма. То, что он вспоминал лучшие времена своего детства, не означало, что забыл, как мало помощи со стороны получала его семья, когда нуждалась в ней. Он прошёл за тётей Викой на кухню, где она представила его Тане Бойко. Женщина выглядела немолодой для восьмилетних близнецов, но, как он понял, иногда жизнь подбрасывает крутые сюрпризы. – Приятно познакомиться, Тимофей. Я так много слышал о вас от тёти Вики и дяди Марата. – Очень приятно, Татьяна. Полагаю, вы знакомы с моими ребятишками. – Не могу сказать, что я их встретил, поскольку они направились прямо к Джине, но я их видел. Она рассмеялась. – Простите, я познакомлю вас получше за ужином. Надеюсь, ничего страшного, что они висят на Джине? Они оба хотели завести собаку, но из-за того, что я живу в квартире и должна справляться сама, это не вариант. Надеюсь, моя сестра заведёт собаку для своей семьи, и это будет временным решением. Рада, что не поддалась на свою идею завести им что-нибудь поменьше и в клетке, например хомячка, иначе он бы погиб в огне, и я не думаю, что смогла бы с этим справиться. Тимофей кивнул. За годы работы он общался с людьми, которые потеряли не только имущество, но и домашних животных. Это было ужасно. – Могу я задать вам несколько вопросов о пожаре? – Конечно, хотя вряд ли я смогу рассказать вам много такого, чего не рассказывала дяде Марату. Мы с детьми возвращались домой после уроков рисования, и мне показалось, что задняя часть здания светится. Когда я заехала на парковочное место, увидела, что из окон валит дым, и меня осенило. Переехала через дорогу, чтобы не мешать, поставила машину передом к нашей квартире, чтобы дети не видели сзади, что происходит, и позвонила 112. К тому времени, когда приехала пожарная команда, пламя, казалось, вырывается отовсюду. Большую часть времени я провела, держа на руках детей, утешая их и при этом не стараясь не разреветься. Это была одна из худших ночей в моей жизни. Беспомощность, потерянность, отсутствие контроля над ситуацией. Тимофей понимал, через что прошли жертвы. – Я рад, что Ребровы смогли помочь. – В большей степени, чем могу выразить. Я слышала, что вы тоже были здесь завсегдатаем, когда были ребёнком? – Они умеют быть рядом, когда люди в них нуждаются. – Я не знаю, как бы мы пережили те первые дни или даже последние недели без них. Не говоря уже о всех людях, которые приносили вещи, чтобы помочь. Её опыт общения с жителями Лазурска отличался от его. Сыщик вспомнил, как в последний раз ходил с матерью за продуктами. Она спешила по проходам, не обращая внимания на людей, и клала в тележку только самое необходимое. Тимофей видел, как люди отворачивались, когда он пытался посмотреть на них. Никто не заговаривал с ней, никто не спрашивал, как у неё дела. Они были невидимы и одиноки. Таня и её дети получали необходимую помощь. Он ненавидел жгучую зависть, которую она вызывала, но не позволял проявиться боли своего прошлого. – Есть ли кто-то, кто может захотеть причинить вам вред? Кто-то на работе? Бывший муж? – Я работаю в местной администрации, отдел ЖКХ. Может быть, если бы я занималась ипотекой и кредитами, что-то и было бы, но не в моем отделе. И никакого бывшего мужа нет. Сыщик подумал, не собирается ли она рассказать о себе подробнее, но дети и Джина прервали их. Ребятишки хотели узнать, не пора ли ужинать, а собака выглядела так, словно задавалась тем же вопросом. Им велели умыться, а затем помочь тёте Вике Милли накрыть на стол. Когда дети выбегали из комнаты, Таня крикнула им: «Руки мыть с мылом!» Тимофей рассмеялся. В этом доме он слышал одно и то же бесчисленное количество раз. – Не похоже, что этот пожар имеет к вам личное отношение, но если вы что-нибудь придумаете, пожалуйста, дайте знать мне или дяде Марату. – Конечно. Я рада, что вы приехали. В ту ночь, когда дядю Марата ранили, я была здесь. Никогда не видела тётю Вику такой обеспокоенной. Мы с детьми отвезли её в больницу, чтобы она побыла с ним. Она очень обрадовалась, когда узнала, что вы приедете. – Похоже, ваше присутствие здесь пошло ей на пользу. – Надеюсь, что так. Я благодарна, что могу что-то сделать. Трудно оказаться в положении человека, которому так много нужно. Особенно после того, как я много лет работала, чтобы доказать всем, что справляюсь. Возможность отдать долг – это здорово. Тимофей не успел ответить, как пришла тётя Вика, чтобы достать из духовки чесночный хлеб. «Мне так много нужно», – вот на что это было похоже. Именно поэтому он всегда был готов помочь дяде Марату по дому, и это было одним из лучших моментов в его отношениях с Ириной. С ней у него было место, которое он мог уступить кому-то другому. С ней он был сильным, а не упрямым. Поддерживал, а не нуждался. Пока они ужинали, мысли сыщика путались, но близнецы вскоре отвлекли его. Он бы и вовсе не заводил разговор о работе, но дети завалили его вопросами о Джине и восхитились тем, что у него есть собака в качестве партнёра. Оба ребёнка настаивали на том, что хотели бы иметь работу, на которую можно было бы брать с собой собаку. Тимофей отвечал просто, следя за лицом Татьяны, чтобы убедиться, что не сказал ничего такого, что могло бы их расстроить. Они убирали со стола и складывали посуду в раковину – правило не есть десерт, пока стол не убран, все ещё действовало, – когда к нему подошла Софья. – Спасибо, что ищете человека, который сжёг наш дом. Моя мама грустит и боится с тех пор, как это случилось, и я хочу, чтобы она снова была счастлива. – Она хочет того же для тебя. У тебя всё хорошо? Девочка на мгновение задумалась, и Тимофей почти пожалел, что спросил. – Мне тоже было грустно, и я скучала по всем своим вещам, но мои друзья были замечательными, и тётя Вика с дядей Маратом тоже. Сыщик не удивился, что она назвала их по именам. – В первые ночи, когда мы были здесь, мне было трудно заснуть, а тётя Вика поила меня тёплым молоком и читала сказки. – Наверняка это помогло. Девочка кивнула: – Очень.