– Есть много вещей, к которым ты не можешь подготовиться. В одном его предложении заключался целый мир значений, ни одно из которых она не чувствовала себя готовой обсуждать. К счастью, Тимофей, похоже, тоже не собирался этого делать и потому спросил: – Итак, ты здесь с момента пожара? – Да. Глава 5 Тимофей вздохнул, провёл рукой по волосам, затем сделал несколько глотков чая. Ирина молчала, давая ему время подумать. – Ну, что ж, мне, видимо, всё-таки придётся поискать другое место. Не хочу тебя стеснять своим пребыванием здесь. – Тётя Вика не обрадуется, мягко говоря, когда узнает об этом. Скажет, что я тебя выгнала из родительского дома, – Ирина слегка улыбнулась. – Ты же меня не выгоняешь, я сам это решил. – Она даже слушать не станет, стоит мне ей сказать, и воспримет всё по-своему. Нет, знаешь, ты лучше оставайся. Тем более тебе нужно место для Джины. Я справлюсь. – Я в этом не сомневаюсь. Его простое заявление удивило её. Она так долго была непризнанной, что не могла не заметить, как легко он в неё поверил. – Послушай, моим приоритетом должно быть раскрытие этого дела, а не поиск места для ночлега. Это моё время и в основном мои деньги, а не детективного агентства, на которое работаю. Если ты не против, мы оба можем остаться здесь. Если не сможем ужиться на одной жилплощади, тогда что-нибудь придумаем. Напряжение в голове Ирины ослабло. Возможно, для Тимофея её слова о готовности перебраться в другое место прозвучали несколько небрежно. Но мысль о том, что ей опять придётся быстро искать жилье, наполнила её ужасом. Она не была готова к новым потрясениям. Конечно, возвращение Соболева – и пребывание в том же доме – было потрясением другого рода. Но если бы она могла держать свои эмоции под контролем, то сохранила бы душевное равновесие. Он же сказал, что не планирует задерживаться надолго. – Здесь достаточно места. Никита постарался расширить некоторые комнаты, – сказала Ирина. – Да, я уже успел заметить, – ответил Тимофей, указывая на то место, где задняя стена была выломала, чтобы сделать гостиную огромной. – Я остаюсь в… – В моей старой комнате, – перебил он. Она кивнула, но ничего не сказала. Молчание было хуже, чем упоминание о нижнем белье, поэтому предложила: – Ты мог бы расположиться внизу, в главной спальне. Ты рано встаёшь? – Обычно да, – сказал он. – Отлично, потому что я встаю позже. – Тебе никогда не нравилось раннее утро, – он впервые улыбнулся, и Ирина мгновенно возненавидела себя за то, что это заставило её сердце замереть. – Помнишь, ты всегда жаловалась на утреннюю тренировку по танцам, которая начиналась в восемь утра. Было несправедливо, что он всё ещё так хорошо её знает. – Я уверена, что мы сможем держаться подальше друг от друга, – сказала Ирина, собравшись с силами. Тимофей оторвался от чая и встретился с ней взглядом. Ни разу со времён вступительных экзаменов в училище она не чувствовала себя под таким пристальным вниманием. Он продолжал смотреть на неё, когда сказал: – Мы хорошо умеем держаться подальше друг от друга, что возвращает меня к моему предыдущему вопросу: что ты делаешь в Лазурске? Очевидно, он ничего не слышал о ней с тех пор, как уехал. – За двенадцать лет многое может случиться. – Я в курсе. Но у тебя всё было готово к тому, чтобы поступить в училище, – Тимофей налил кипятка в чашку, только теперь положил туда кофе и сахар, хотя прежде пил чай. Это показалось Ирине немного странным. В голове промелькнуло, что такой поступок выдаёт в Соболеве волнение. – Почему ты не выступаешь или не гастролируешь с крупной танцевальной группой? – спросил он. Нет, нет, нет. Не она завела этот разговор. Не собиралась возвращаться к болезненным воспоминаниям и уж точно не делать этого с ним. Стояла и молчала, пока он пил кофе. – Всё меняется. Это было давно, и ты тоже однажды решил не быть частью моей жизни. – Решил? Ты думаешь, у меня был выбор? – бутылка с кетчупом ударилась о стойку и подпрыгнула. Хорошо, пластиковая, иначе бы осколки разлетелись во все стороны с алым взрывом. Обычно Тимофей не кричал, особенно потому, что знал, – Ирина это терпеть не может. И почему тогда разозлился? Задело за живое. Однажды он согласился на требования её отца. Был тем, кто ушёл, кто поступил на службу в армию, преодолев тысячи километров, чтобы никогда больше не видеть девушку, которая стала его первой любовью. – Я согласился с требованием твоего отца порвать между нами не потому, что струсил. А потому, чтобы ты могла спокойно заниматься танцами и строить карьеру. Ты это заслужила. Нуждалась в этом. Я не мог отнять у тебя мечту, которой ты хотела посвятить свою жизнь. Так почему же ты не стала танцовщицей? – Я почти стала. Проучилась в хореографическом училище три года. – А потом? Это было нехорошо. Всего несколько минут в одной комнате, а её уже трясло от чувства уязвимости. Может быть, она все-таки поищет новое место для ночлега. – А потом у моей мамы диагностировали рак яичников четвертой стадии. Я узнала об этом, когда вернулась домой летом после третьего курса. Пришлось отложить возвращение в училище на осень, – ухаживать за ней было некому. Но сложилось иначе. Мама умерла через несколько недель после Нового года. Того самого года, который мог стать у меня выпускным. Лицо Тимофея смягчилось, когда руки скользнули в карманы джинсов. – Мне жаль. Мне нравилась тётя Дина. Она была добрым человеком. – Ты ей тоже нравился. Она всегда была на нашей стороне. Помолчали немного. Ирина взяла графин с водой, налила в стакан и медленно выпила. – Почему ты не вернулась в училище? – Не вышло, – она не могла заставить себя сказать больше. – Ты бросила танцевать? – Пришлось, – Ирина подняла руку, прежде чем он успел что-либо сказать. – Не проси меня объяснять. Это было слишком тяжело вспоминать. Оцепенев от смерти матери, она почти спряталась в своей комнате, считая часы до того, как снова сможет уйти. Планировала остаться в Мироярске навсегда, восстановившись в училище. Но то лето, когда умерла мама, изменило для неё намного больше, чем то лето, когда уехал Тимофей. Глава 6 – Значит, с тех пор ты здесь? – В большей степени. По крайней мере, у одного из нас исполнилось желание покинуть этот город и никогда не возвращаться, – ответила Ирина с усмешкой. – Никогда не думал, что у меня будет причина вернуться, – сказал Тимофей. Была ли она причиной? Если бы она попыталась найти его, рассказать о том, что случилось, вернулся бы он? Нет, он даже не навещал дядю Марата и тётю Вику. Возможно, мечтой Ирины и были танцы, но он никогда сюда не возвращался. – Ты здесь, чтобы помочь дяде Марату, – женщина сказала это, чтобы напомнить себе, что его присутствие здесь не имеет к ней никакого отношения. Тимофей неопределённо пожал плечами. – Он временно выбыл из строя из-за своей травмы. Сказал, что я ему нужен. «Я тоже нуждалась в тебе», – кричало её сердце. Глупое сердце. Ирина сохраняла невозмутимость. У неё это хорошо получалось. Джина тявкнула, вырывая женщину из предательских мыслей. – Да, ты можешь взять немного курицы, – сказал Тимофей и, улыбнувшись собаке, взял свою тарелку и переложил еду ей в миску. Он подошёл достаточно близко, чтобы Ирина почувствовала запах мыла, которым он пользовался, и тепло его тела, хотя бы на мгновение. Когда он двигался, чтобы сесть за обеденный стол со своим бутербродом, она заметила кое-что ещё. – Ты хромаешь. – Нет, это не так, – сказал он, но его слишком быстрый ответ и тон говорили о том, что это неправда. – Это из-за ранения в армии?