«Не похоже, чтобы у него была ещё хоть одна причина сюда возвращаться», – с горечью подумала Ирина. – Сколько времени прошло с тех пор, как вы виделись в последний раз? – спросила Женя. – В те выходные, когда мы закончили среднюю школу. – Я не знаю, что бы сделала, если бы неожиданно столкнулась с Колькой, – сказала Лиза со вздохом. Николай Соболев, младший брат Тимофея, был большим горем из прошлого Лизы. – Я имею в виду, знаю, что это произойдёт. В отличие от Тимофея, Коля приезжает в гости, но надеюсь, что окажусь чуть лучше подготовлена, чем ты. – Это не займёт много времени. – Итак, кто из вас съезжает? – спросила Женя. – Ты переехала сюда первой, но это же дом Соболевых. – На данный момент мы оба остаёмся. Взгляды подруг, которые обратились на Ирины, были почти комичными. Она объяснила своё решение: – Я знаю, это безумие, но мы взрослые люди. Мы можем заставить себя оставаться в рамках приличий. – Ты уверена? – недоверчиво спросила Женя. Ирина пожала плечами. – Мне было здесь так комфортно после стресса, вызванного пожаром, что я не искала новое место. Не говоря уже о том, что ни о каком здании, принадлежащем моему отцу или управляемом им, не может быть и речи. Глава 11 Пётр Барков был одним из крупнейших застройщиков в этом районе. С таким отцом Ирина запросто могла бы стать лакомым кусочком для любого молодого мужчины, желающего обрести выгодную партию в её лице. Но увы, Пётр Платонович не являлся примером родительской добродетели, скорее напротив. Он слишком пытался контролировать жизнь своей дочери и делал это настолько жёстко и бескомпромиссно, что добился обратного результата: Ирина, едва обретя самостоятельность, стала делать всё возможное, чтобы отдалиться от него. – Ты можешь снова переехать ко мне, – предложила Женя. – Конечно, это было безумие в ту ночь после пожара, но смогу найти для тебя место. У нас всё получится. Она жила в двухкомнатной квартире над своим магазином, а это означало, что её работа – и много экономной одежды – заполняли почти всё внутреннее пространство. Поскольку Ирине, лишившейся имущества, некуда было идти, она осталась с Женей и спала на диване в гостиной. Но лишь до того момента, как за один день её очень больно укололи одна за другой три иголки, посеянные подругой в подушках. На следующий день тётя Вика предложила этот дом, Ирина ухватилась за шанс. – Ты могла бы остаться со мной и Боссом, – предложила Лиза. – Я могу вынести вещи из второй спальни. Это займёт не больше дня. Мы были бы рады составить тебе компанию, если только ты не возражаешь против шерсти. Ирина поставила кружку с кофе и взяла руки подруг в свои. Она любила этих женщин. Лиза с её тёплой улыбкой и нежным голосом без особых усилий успокаивала своих пациентов-животных и их владельцев, потому что её доброта исходила от чистого сердца. Женя была бы пугающей своей естественной красотой и стилем, если бы не тот факт, что она искала и находила красоту в других. Ирина с трудом могла поверить, что меньше года назад она была замужем за Кириллом Петровским и редко с кем виделась без того, чтобы это не было частью светской жизни, которую диктовал супруг. Ей всегда было трудно заводить друзей, потому что танцы отнимали очень много времени и внимания. Но они с Женей легко восстановили отношения, когда та вернулась в Лазурск после того, как не смогла построить карьеру модельера в столице. Ирина не пережила бы свой развод без Жени. Её дружба с Лизой была более новой, но не менее важной. Ирина не очень хорошо знала Лизу, когда они были моложе, но поскольку та часто бывала рядом с Николаем, увидела, как их дружба переросла в любовь. Время и жизнь разлучили их, как это произошло с Ириной и Тимофеем. Лиза вернулась в Лазурск два месяца назад. Они с Женей столкнулись с ней рядом с пивоварней «Строгов и Ко», которой управляла ближайшая подруга Лизы, Лариса Строгова, и вскоре Лиза присоединилась к ним во время их еженедельных визитов. Последние три недели были более терпимыми благодаря её друзьям. – И что скажешь? – вопрос Жени вывел её из задумчивости. Ирина пожала им руки. – Спасибо, девочки. Но пока останусь на месте. Здесь много места, и я не готова к дальнейшим переменам. Может быть, я сумасшедшая, но это не значит, что могу избегать его, пока он здесь. Ему нужно будет поговорить со мной о пожаре, по крайней мере, ни о чём другом. – Это совсем не похоже на то, чтобы жить с ним, – сказала Лиза с улыбкой. – Ты надеешься, что между вами снова что-то вспыхнет? – выпалила Женя, задав вопрос, о котором сама Ирина не хотела думать. – Не имеет значения, сработает это или нет. Я уверена, что неприязнь Тимофея к этому городу не изменилась. Как только он узнает, кто устраивал эти пожары, он снова уедет, – прозвучал ответ. Женя посмотрела на неё так, словно спрашивала: «Ты уверена?», что заставило Ирину задуматься, обманывает ли она себя или у неё есть скрытые мотивы остаться с ним. Но не было сил анализировать своё решение. Возможно, они оба проявили упрямство, оставшись. Это было бы не в первый раз в их отношениях. Не то чтобы у них больше были отношения. – Должно быть, он так же сильно удивился, увидев тебя, как и ты его, – сказала Лиза. Ирина кивнула. – Особенно учитывая, что он бросил меня, чтобы я могла заниматься танцами, а я этим больше не интересуюсь. Думаю, он был шокирован и разочарован. Полагаю, я тоже. Женя положила руку ей на плечо. – Конечно, вы были шокированы. – Я имела в виду разочарование. Никогда не хотела, чтобы Тимофей знал, что я перестала танцевать. Если бы он не вернулся, он всегда думал бы, что его уход вернул мне мою мечту. Теперь он знает, что мы расстались ни за что. – Прекрати, – сказала Женя. – Вы были детьми, и твой отец попросил вас принять невозможное решение. И да, я знаю, ты не представляла, как окажешься здесь снова. Блин! Я тоже не представляла, когда уезжала покорять мир моды, но всякое случается. Ты делаешь выбор и живёшь с последствиями. Тимофей не разочаруется в тебе. Он не имеет права голоса в твоей жизни. И тебе тоже не нужно разочаровываться. «Разве нет?» – подумала Ирина, но не сказала этого вслух. Лиза накрыла их ладони своими в знак ободрения, прежде чем отпустить. – Ладно, ты решила остаться и уладить эту ситуацию. Чем мы можем помочь? – Вы уже это сделали. Прибежали сюда и убедились, что со мной всё в порядке. Это очень много значит. – Не вопрос! Но помни, если это станет слишком странным или неудобным, моя вторая спальня всегда свободна. – И мой диван. На этот раз я проведу магнитом по подушкам, прежде чем ты ляжешь спать. Ирина была благодарна своим друзьям. Тётя Вика нашла место для ночлега, но именно Женя, Лиза и Лариса принесли ей одежду и туалетные принадлежности, отвезли в магазин за самым необходимым и убедились, что она не свернётся калачиком и не спрячется. Ирина улыбнулась своим подругам и почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. – Эй, из-за чего реветь собралась? – доброта, прозвучавшая в голосе Лизы, заставила глаза Ирины увлажниться ещё больше. – Мне повезло, что вы есть в моей жизни. В течение многих лет она не плакала и всегда сохраняла мужественное выражение лица. Каждый раз, когда она плакала, пока была замужем за Кириллом, – независимо от того, было ли это из-за него или нет, – муж требовал перестать быть такой эмоциональной. Чувствовать себя комфортно со своими чувствами стало ещё одной новой частью её жизни. Психолог сказал, что это сделает её сильнее. Ирина надеялась, что это правда, потому что пока Тимофей будет в городе, ей понадобится эта сила. Глава 12 Дорога от «Пельменной» до особняка Северских заняла у Тимофея менее пятнадцати минут. Конечно, в Лазурске ничто не было далеко от всего. Ещё подростком он мог добраться на велосипеде практически куда угодно, включая это место. Дом Северских, большой, построенный в викторианском стиле, выкрашенный в голубой цвет с темно-синими ставнями, знавал лучшие времена, но всё равно был прекрасен. Трёхэтажный, с закруглённой башенкой слева, лепниной и большим крыльцом. Это строение во всём Лазурске всегда было одним из его любимых. Он, Никита и Николай иногда проезжали мимо на своих велосипедах, смотрели и представляли, каково это – жить в таком грандиозном доме. Даже тогда он был не в лучшем состоянии. Уход за огромным сооружением обходился недёшево, да и семья Северских переживала не лучшие времена, но для мальчика, чей дом был скорее тюрьмой, чем замком, он казался волшебным. Отмахнувшись от бесполезных воспоминаний, Тимофей вышел из машины, достал из сумки на заднем сиденье фотоаппарат и велел Джине остаться. Он позовёт её к себе после осмотра. Мужчина глубоко вдохнул свежий майский воздух, прежде чем переключить внимание на здание. Годы службы в армии научили Тимофея внимательно и полно воспринимать детали окружающей обстановки, и этот навык хорошо проявился при изучении пожарных объектов. Судя по документам, здесь уже несколько лет никто не жил. Владельцы так долго его не сдавали, что продать по нужной цене стало невозможно. Вывеска «Продаётся» выглядела такой же потрёпанной, как и сам дом. Оглядевшись по сторонам, Тимофей понял, что поджигателя интересовала только большая хозяйственная постройка – двухэтажное здание, которое находилось в паре сотен метров. Если бы хозяева были виноваты, они скорее всего сожгли бы дом, надеясь получить деньги по страховке. Поджог сарая представлялся сыщику «пробным шагом» для поджигателя. Безопасное место, где ни он, ни огонь не будут замечены. От здания почти ничего не осталось, кроме нескольких толстых балок. Чердак второго этажа обрушился, и только часть стены осталась вертикальной. Тимофей обошёл пожарище по периметру на расстоянии, делая снимки и выискивая что-нибудь примечательное. Когда решил подойти ближе, взял из машины свой набор и выпустил Джину, подав команду «Ищи». Пока ждал сигнала от собаки, делал новые снимки и старался не думать о том, как ему неприятно, что он вообще здесь оказался. Хотел помочь дяде Марату, но на большинство людей в этом городе ему было наплевать. Может быть, сейчас он им и нужен, но где они были, когда ему и его братьям требовалась помощь? Если бы Ребровы не начали заботиться о мальчиках Соболевых, они наверняка попали бы в приёмные семьи. Джина не сразу остановилась и залаяла, отвлекая его от размышлений и заставив заметить, что костяшки пальцев побелели на фотокамере. Лай указывал на то, что собака обнаружила остатки катализатора горения, причём в том же месте, которое было отмечено в досье дяди Марата как вероятная отправная точка. Может быть, этот человек и не тушил каждый год множество пожаров, но понимал те, что были. Тимофей встретил Джину там, где она сидела, угостил её лакомством, а затем отпустил. Лабрадор продолжила поиски, а он достал из своего набора резиновые перчатки и пакет для улик. Надев перчатки, провёл руками по осколкам, собирая их, а затем проверяя на наличие остатков. Большинство поджигателей, не создававших взрывчатых веществ, таких как бомбы или электрические замыкания, использовали легкодоступные ускорители – бензин, керосин или баллончик с газом. Заметив на перчатках блестящий след, Тимофей собрал образцы, чтобы отправить их в испытательный центр детективного агентства. Его поиски прервал сигнал автомобиля. Он поднял голову и увидел подъехавшего дядю. Марата. Взглянув на часы, увидел, что прочёсывает территорию уже около часа. По крайней мере, правильно рассчитал время, которое потребуется Реброву, чтобы допить свой кофе. Он помахал рукой и вернулся к работе. Когда Тимофей закончил, дядя Марат подошёл к нему, отодвигая тростью какие-то обломки. – За тобой приятно наблюдать. Методично работаешь, – сказал он с улыбкой. – Годами выработанный навык, – сказал Тимофей. В детстве терпение не входило в число его достоинств, если, конечно, они у него вообще были. Будучи военным пожарным, он учился работать в команде, чего раньше никогда не делал, а также расставлять приоритеты и выполнять план по спасению как можно большего числа людей и как можно большего имущества. Это было нелегко сделать, когда мир вокруг тебя охвачен огнём. Он предпочитал процедуры и процессы, необходимые при расследовании поджогов. Лучше приходить на место происшествия после, чем во время. – Ты ещё не всё? А это кто? – спросил дядя Марат, когда лабрадор подошла к нему, чтобы осмотреть новоприбывшего. – Это Джина, моя собака и напарница. Мы с ней работаем вместе уже почти два года. Джина, это дядя Марат. Собака обошла вокруг старика, обнюхала его руку, затем села между мужчинами.