На третьем этаже Кристианссона и Кванта встретил Колльберг. Он хмуро пренебрежительно кивнул им, потом открыл одну дверь и сказал: — Гюнвальд, пришли те два типа из Сольны. — Заходите, — послышался голос из комнаты. Они вошли и сели. Гюнвальд Ларссон критически оглядел их. — Садитесь, пожалуйста. — Мы это уже сделали, — глупо сказал Кристианссон. Квант нетерпеливо толкнул его локтем, чтоб он замолчал. Он уже чувствовал, что их ожидает неприятный разговор. Гюнвальд Ларссон минуту помолчал. Потом сел за стол, вздохнул и спросил: — Давно вы работаете в полиции? — Восемь лет, — ответил Квант. Гюнвальд Ларссон взял со стола какую-то бумажку и начал изучать ее. — Вы умеете читать? — спросил он. — Конечно, — ответил Кристианссон. — Тогда читайте, — сказал Гюнвальд Ларссон и подвинул к ним по столу бумажку. — Вы понимаете, что там написано? Или вам пояснить? Кристианссон покачал головой. — Я сейчас поясню, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Это предварительный рапорт обследования места преступления. Из него следует, что две личности, которые носят сорок шестой номер обуви, оставили там после себя сотни отпечатков ног по всему автобусу, и наверху, и внизу. Кто, по-вашему, те две личности? Ответа не последовало. — Чтоб вам было понятнее, добавлю: несколько минут назад я разговаривал с экспертом лаборатории, и он сказал, что на месте преступления словно целый день резвился табун гиппопотамов. У Кванта лопнуло терпение, и он злым взглядом уставился на Ларссона. — Вот только гиппопотамы или другие звери не пользуются оружием, — мягко продолжал дальше Гюнвальд Ларссон. — А между тем в автобусе кто-то стрелял из вальтера калибра семь и шестьдесят пять сотых миллиметра, а если говорить точнее, стрелял вверх с лестницы, ведущей на второй этаж. Пуля отскочила от потолка автобуса и застряла в одном из сидений наверху. Кто, по-вашему, там стрелял? — Мы, — сказал Кристианссон. — Вернее, я. — Неужели? В самом деле? А зачем вы стреляли? — Это был предостерегающий выстрел, — сказал Квант. — Для кого? — Мы думали, что убийца, может, все еще в автобусе на втором этаже, — сказал Кристианссон. — Но там же никого не было, черт побери! Вы добились только одного: напрочь стерли все следы в этом проклятом автобусе! Не говорю о следах на улице! И чего было еще толочься возле трупов? Чтоб еще сильнее извозиться в крови? — Чтоб посмотреть, нет ли там живых, — пояснил Кристианссон. Открылась дверь, и вошел Мартин Бек. Кристианссон сразу поднялся, а за ним и Квант. Мартин Бек кивнул им и вопросительно посмотрел на Гюнвальда Ларссона. — Это ты так кричишь? Ругаешь этих парней? Ругань теперь не поможет. — Поможет, — ответил Гюнвальд Ларссон. — Это конструктивная ругань. — Конструктивная? — Конечно, потому что эти два олуха… — Он прервался и прибегнул к другим словам. — Эти двое коллег— наши единственные свидетели. Вы слышите? Когда вы прибыли на место преступления? — В одиннадцать часов тринадцать минут, — сказал Квант. — А я сидел именно здесь, где сижу сейчас, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Мне позвонили восемнадцать минут двенадцатого. Даже если учтем, что вы возились около радио полминуты и что радиостанция, пока связалась со мною, затратила пятнадцать секунд, все равно остается больше четырех минут. Что вы делали все это время? — Да… — начал Квант. — Конечно, вы носились вокруг, как зачумленные крысы! — Не вижу в твоих словах ничего конструктивного… — начал Мартин Бек, но Гюнвальд Ларссон сразу перебил его: — Погоди. Хотя эти болваны на протяжении четырех минут уничтожали следы на месте преступления, они все-таки в самом деле прибыли тринадцать минут двенадцатого. И не по собственной воле, а поскольку им сообщил о несчастье человек, который первым увидел автобус. — Старик с собакой, — сказал Кристианссон. — Так вот. Им сказал о несчастье человек, имени которого они, видите ли, не записали, и мы б его, наверное, не нашли, если бы он сам любезно не пришел сегодня к нам. Ну, так когда вы увидели человека с собакой? — Да как вам сказать… — начал Квант. — Приблизительно за две минуты до того, как мы подъехали к автобусу, — сказал Кристианссон, глядя на свои ботинки. — Вот именно. По словам того человека, вы целую минуту сидели в машине и морочили ему голову никчемными разговорами. О собаках, что ли? Это правда? — Да, — пробормотал Квант. — Выходит, что вы узнали о несчастье в десять или одиннадцать минут двенадцатого. На каком расстоянии от автобуса остановил вас тот человек? — Приблизительно метров за триста, — сказал Квант. — Сходится, сходится, — сказал Гюнвальд Ларссон. — А поскольку тому человеку семьдесят лет и он тащил за собой больную таксу… — Больную? — удивился Квант. — Именно так, — сказал Гюнвальд Ларссон. — У той собаки перебит хребет, и она почти не владеет задними лапами — Я наконец начинаю понимать твою мысль, — сказал Мартин Бек. — Так вот. Я велел старику пробежать это расстояние. С собакой и при. всем параде. Он пробежал его три раза, потом собака уже больше не смогла. — Разве можно так издеваться над бедным животным, — возмутился Квант. Мартин Бек изумленно и заинтересованно посмотрел на него. — Как угодно, но эта команда не могла домчать быстрее, чем за три минуты. Следовательно, человек увидел остановившийся автобус не позже седьмой минуты двенадцатого. А мы знаем почти точно, что убийство произошло минуты за три-четыре перед тем. — Откуда вы знаете? — в один голос спросили Кристианссон и Квант. — Это вас не касается, — молвил Гюнвальд Ларссон. — По часам следователя Стенстрёма, — пояснил Мартин Бек. — Одна пуля пробила ему грудь и застряла в правом запястье. Она разбила корпус часов марки «Омега», и согласно экспертизе часы сразу остановились. Они показывали три минуты и тридцать семь секунд двенадцатого. Гюнвальд Ларссон неодобрительно посмотрел на него. — Мы знали, что Стенстрём был очень пунктуален, — печально сказал Мартин Бек. — Часовщики зовут таких людей охотниками за секундами. А это означает, что его часы шли точно. Давай дальше, Гюнвальд. — Тот человек с собакой шел по Норрбаккагатан рт Карлбергсвеген. Автобус обогнал его в начале улицы. Он затратил около пяти минут, чтоб дойти до конца улицы. Автобус преодолел это самое расстояние приблизительно за сорок пять секунд. На улице человек не встретил никого. Дойдя до угла, он увидел остановившийся автобус на другой стороне улицы. — Ну и что из этого? — молвил Квант. — Молчи, — сказал Гюнвальд Ларссон. Квант вскочил на ноги и уже раскрыл рот, но, посмотрев на Мартина Бека, сдержался. — Он не заметил, что окна разбиты, на что, скажу, забегая вперед, не обратили внимания и эти два феномена, когда наконец доползли туда. Зато заметил, что задняя дверь открыта. Он подумал, что произошел какой-то дорожный случай, и поспешил за помощью. Он очень хорошо рассчитал, что быстрее дойдет до конечной остановки, чем сможет выбраться назад на Норрбаккагатан, в гору, и помчался по Норра Сташунсгатан, в южном направлении. — Почему? — спросил Мартин Бек. — Потому что надеялся застать на конечной остановке еще один автобус. Автобуса, там не было. Но, к несчастью, он встретил полицейскую машину. Гюнвальд Ларссон окинул Кристианссона и Кванта холодным убийственным взглядом.