— А чего? Пусть, — вступился за Диму Насос. — Если хочет, значит, имеет полное право. Основной закон демократии. Или я не прав? — угрожающе спросил он. — Прав! — Тогда — вперед. Берем телку и чешем к нам… — Она не одна, — попытался в последний раз успокоить друзей Суслик. — И это очень хорошо! — сказал Насос, предчувствуя, что есть возможность подраться. Эта четверка пьяных парней сразу же не понравилась Ло… Да и вообще все было не так, как она привыкла. В отличие от других «товарок» Ло была коренной москвичкой и занималась проституцией не столько ради денег, а по какому-то непонятному — животному! — желанию. Она чувствовала, что именно сейчас ей интересно это, и потом… Что будет потом, она не знала. Что будет, то будет! Может быть, ей захочется путешествовать. И ведь поедет. Сразу годика на два-три, по всем странам, куда только можно попасть… — Ты у меня романтик, — мягко говорил отец, он ее любил. — Романтица! — Так не говорят. — А я буду! Буду! Буду! — капризно отвечала Ло и, не выдержав, начинала хохотать. — Папка, какой ты у меня хороший! — Хороший, хороший… — ворчливо отвечал отец, на самом деле милейший и добрейший человек, задумывался и просил: — А может быть, бросишь свою пакость? Это он о проституции. От отца Ло ничего не скрывала. Знала, что поймет, простит, да еще и защитит… — Папка, ты же знаешь! Надоест — брошу! — Но здоровье… — А за здоровьем я слежу! — Ло делала невинные глаза и начинала подробно рассказывать, как она это делает, неизменно в конце добавляя: — Неужели ты хочешь, чтобы я пошла по твоим стопам, продолжая семейную династию, и травилась хлором на Капотне? Отец работал на знаменитой столичной «керосинке» и зла своей дочери, конечно же, не желал. Но проституция… — Ничего ты не понимаешь, — тараторила Ло. — Это даже очень интересно. Новые люди, новые встречи. А однажды мне встретился Родион Газманов… — Не может быть! — Честное пионерское. Он был в белом костюме, с собакой на поводке и… — Ло выдерживала паузу и неожиданно заканчивала: — Лысый! — Что?! — Лысый! Лысый! Лысый! Газманова, конечно, Ло не встречала, поэтому и «остригла» в своем рассказе. Ей все больше попадались добропорядочные отцы семейств и одинокие мужчины. Кавказцев и шумные компании подростков она старалась обходить стороной… Как, например, этих четверых. Итак, вечер шел не по плану. Обычно ее сразу везли на квартиру или удовлетворялись быстрым сексом в машине. Но клиент попался какой-то странный. Повез ее в «Князь», бросил за столиком, не танцует, не пьет, молчит все время… — Ты не маньяк? — спросила Ло. — Что? — Дервиш все еще находился в своих мыслях. — Я спрашиваю, ты случайно не маньяк? — Нет… — Тогда пойдем отсюда. Ло решительно встала. Дервиш подал ей сумочку, расплатился и пошел следом. — Вперед, орлы! — приказал Насос, видя, что девушка и мужчина направились к выходу. — Мы не орлы, здесь вентиляция такая, — попытался пошутить Суслик, но все же поднялся со стула и шагнул за главарем… Рюмин и Дима, обнявшись, как пьяные матросы, затянули разудалую песню — им было все нипочем. Эх, гулять так гулять! Голуби кружат над нашей зоной, Мама, привезите мне двустволку, Я как долбану по этой стае, Чтоб они здесь больше не летали-и!.. 4 Со стороны все происходящее напоминало театральное представление. Смесь театра теней и театра абсурда. Гремучую смесь… Вот Ло. А вот — эти. Тени, тени. Может быть, она их знакомая, подумал Дервиш, но тут же отогнал эту глупую мысль. Нет, какая, к черту, знакомая! На знакомую не бросаются с таким сладострастным животным криком. Знакомую не лапают за грудь сразу в четыре руки. От знакомой не получают таких сокрушительных затрещин… Надо было вмешаться, но Дервиш медлил. Снова перед глазами мелькнула знакомая до боли картинка: каменная гряда, тяжелый подъем, быстрый взгляд назад — не видит ли кто? — и очередь. Тяжелая, как многопудовая лавина. Которая погребает всех. От первого пацана до последнего… Лишь бы никто не обернулся! Никто не успел. Никто. Спасибо, Господи, хоть в этот раз ты доказал, что есть. Спасибо еще раз… До Дервиша донесся взбешенный крик Рюмина. Ло царапнула его по лицу. Пора! Девчонка попалась упрямая. Не девчонка, а кусок колючей проволоки… — Куда ты денешься? — попытался резонно заметить Насос, но язык, отягощенный алкоголем, соврал, предал, пустил такого петуха, что главарь даже смутился. И тут на помощь ему пришел Рюмин, но Ло была начеку. Чуть отклонилась в сторону и мазнула изо всех сил по прыщавой роже. Парень завизжал от боли и ярости. Темная кровь мгновенно выступила из пяти длинных царапин… — Тварь! — Во дает… — Ну что же вы стоите?! Бейте ее, бейте?! Насос лишь усмехнулся недобро, эта строптивая шлюха стала ему нравиться. Но все еще хотелось мира, а не войны. — Кончай выпендриваться, сучка… — Да я вам яйца поотрываю! — завопила Ло. Где же ее ухажер? Куда делся этот молчаливый слабак? Предательская слабость внезапно охватила ноги. Ло почувствовала, что еще немного, и она рухнет перед этими ублюдками. Рухнет? Ну уж нет! — Вот вам, козлы! Люди, где же вы?! — Она беспомощно обернулась.