— Ты еще не знаешь, как в ментовке бьют, — наконец сказал он. — Почему не знаю. Знаю! — оскорбился Рюмин. — Меня один раз в «обезьяннике» так метелили… Но рассказать, как ему досталось, Рюмин не успел — Суслик вдруг предостерегающе поднял руку, прислушался. — Чего ты? — Вроде менты едут… — Сматываться надо! — Погоди, братва, а деньги? — воскликнул протрезвевший Дима. — Мы что, просто так старались? — Да пошел ты!.. Смываться надо! Подростки бросились в подворотню, подальше от пустынной в этот вечерний час автобусной остановки, и лишь Дима задержался. Он быстро обшарил кавказца, который к этому времени уже перестал подавать какие-либо признаки жизни, нашел туго набитый кошелек и рванулся за остальными… Звуки приближающейся милицейской сирены достигли апогея, но машина так и не появилась — пронеслась по соседней улице, не снижая скорости. Кавказец продолжал неподвижно лежать рядом с автобусной остановкой, из полуоткрытого, разбитого рта натекла небольшая лужица крови. Спокойно наблюдавший за избиением мужчина — он курил на балконе восьмого этажа — выбросил тлеющую сигарету и, поняв, что больше ничего интересного не произойдет, отправился в комнату. Пора было включать телевизор, чтобы посмотреть очередную серию из цикла «За гранью реального». — Что там? — вяло поинтересовалась жена, слышавшая, как избивали кавказца. — Ничего особенного… Заведение с гордым названием «Князь» нельзя было отнести ни к ночным клубам с их заносчивыми фасадами и аристократической породой посетителей, ни к круглосуточным забегаловкам возле многочисленных вокзалов столицы, где можно было встретить кого угодно, от путан до командированных, которые, экономя гроши, ночевали в залах ожидания… Скорее всего это был дешевый «Макдональдс» для богатых бездельников. Почему — «для богатых бездельников»? Потому что здесь можно было потратить кучу денег, ничуть не меньше, чем в престижном «Арлекино» или в малоизвестном «Китайце Ли». И даже быстрее. Почему — дешевый «Макдональдс»? Все дело в том, что обслуживание в «Князе» оставляло желать лучшего: грубые официантки, качество «дежурного» блюда — курник «казачок», — да и все остальное было на уровне обычного вокзального ресторана, где в лучшем случае не нахамят, а в худшем — не убьют. Впрочем, в «Князе» порой и убивали. Но редко. Приятели попали в забегаловку случайно. После расправы над кавказцем захотелось выпить, и они направились к ближайшему ларьку, преодолев до этого не одну сотню метров по пустынным дворам и вытоптанным газонам подальше от места происшествия. В ларьке оказалась только водка, и даже пива (!) не было… — Отец, дай кристалловскую, — попросил Суслик. — Нету, — последовал ответ. — А ты поищи, поищи, старый… — Сказано — нету! — Вот сволочь! — выругался Рюмин. — Я ведь сейчас сам поищу! — пригрозил Насос. — Рискни, — донеслось из глубины ларька, и в тишине отчетливо щелкнул затвор. — Ладно тебе, — тотчас миролюбиво сказали парни, оттаскивая Насоса в сторону. — Шлепнет еще… — Я ему шлепну! — Пошли, пошли… И точно, шлепнут, даже фамилии не спросят. Потому что ларек. А у каждого ларька — своя «крыша». Такой теперь закон! Насос «законы» знал хорошо, отошел в сторону, как бы поддаваясь уговорам приятелей (надо же держать авторитет). У окошечка остался только вежливый Суслик. — Какая есть, отец? — миролюбиво поинтересовался он, всем своим кротким видом давая понять, что не желает связываться с продавцом, а уж тем более — Боже упаси! — грубить ему и нарываться на адекватные меры. — Тверская есть… — Пошукай что-нибудь поприличнее, батя. Клапана горят! — Люберецкая, — донеслось через некоторое время. — Все, остальное — отрава! — Ну, что, мужики, берем люберецкую? — Пусть ее «любера» пьют! — И Расторгуев в придачу! — Гы-гы-гы! — заржал Насос, оценивая шутку по достоинству. — Ты чего, Суслик, совсем с катушек съехал? — Не понял? — От бабок карманы лопаются, а он на люберецкую целится. Ну ты даешь! — Я ж как лучше хотел! — обиделся Суслик. — Не хотите, так и не надо! Больно нужно… — Пошли, пошли, — перебил его Рюмин. — Я тут кое-что получше придумал… И он решительно зашагал прочь. — Ты куда? Но Рюмин не ответил. Знал — никуда не денутся, пойдут за ним как миленькие. Точно — пошли. Даже не спросили — куда… Так они попали в заведение с гордым названием «Князь». Кто же знал, что так произойдет! Ничто не предвещало опасности, и когда приятели, миновав охрану, ввалились в заведение, все было нормально и благопристойно, насколько это может быть на окраине Москвы, в полночь, в кабаке. И потом все было привычно — «добавка» в виде коктейлей, по шприцу в туалете, выход накопившейся энергии через какой-то дикий танец… Рюмин долго танцевал напротив странной девицы с панковским «ирокезом» на голове. Девица подмигивала, закатывала глаза, ломала крутой «шейк» и повизгивала от удовольствия. Было видно, что она получает кайф по полной программе. — А так можешь? — орал возбужденный Рюмин; наркотик, который он вколол в туалете, уже начал подавать «признаки жизни», и теперь хотелось только одного — безудержного веселья. — Могу! — визжала девица. — А так?.. — Все могу! Все! Все! Все! — Давай? — Даю!!! — Смотри, как Рюмин разошелся, — сказал Суслик, кивнув в сторону приятеля. — Лишь бы «трипак» не подхватил, — отозвался Насос, усмехнувшись. Он тянул коктейль через длинную соломинку и недобро посматривал по сторонам. Те, кто знал Насоса, могли бы с уверенностью сказать, что со скоростью курьерского поезда приближалась третья степень его опьянения, после которой оставалось лишь одно — драка. Причем было неважно, сколько перед Насосом противников, какого возраста и чем они вооружены… Дима пьяно осмотрел заведение и увидел девушку, которая показалась ему настоящей красавицей. Это была Ло. Она в одиночестве скучала за крохотным столиком — Дервиш направился к стойке бара за сигаретами — и качала головой в такт музыке. — «Ларису Ивановну хочу!» — передразнивая известного персонажа, закричал Дима. — Эй, девочка!.. — Тихо ты!