— Ну и?.. — спросила Рита. — Ну и вот, — кивнула Лена головой. — Он дал мне один телефон… И сказал, что я могу с ним связаться только в крайнем случае, если случится что-то экстраординарное. Телефон этот, насколько мне известно, принадлежит его другу, которого я тоже знаю. — Ты говорила что-то о его друге, — заметила Рита. — Олег, кажется? Лена кивнула. — Да. Но, как сказал Ваня, звонить ему можно только в самом-самом крайнем случае. А так он сам со мной связывается, когда может. — И надолго это? — Понятия не имею. — Ну что ж, — задумчиво произнесла Рита. — Ладно. И на том спасибо. — А что случилось, Рита? — спросила Лена. — Что тебе так срочно Ваня понадобился? — Сама не знаю, — призналась Рита. — Вот чувствую, что нужен он мне, и ничего не могу с собой поделать, понимаешь? Лена прекрасно знала свою подругу. Она понимала, что если Ваня нужен Рите, то это не просто каприз ее — он ей действительно зачем-то нужен, пусть Рита даже и не может нормально объяснить, зачем именно. Она решила прийти подруге на помощь. — Слушай, — мягко сказала она Рите, — давай-ка разберемся вместе. Может быть, действительно у тебя тот самый экстраординарный случай. Что может быть необычного у меня? Я самая обыкновенная в отличие от тебя. — Лена! Но Рита была благодарна подруге. И она надеялась, что с ее помощью сможет разобраться в тех вопросах, которые не давали ей покоя. Лена сказала: — Расскажи мне все. И мы решим. Рита кивнула. — Даже не знаю, с чего начать. Ты слышала об аварии? — На Дмитровском шоссе? — уточнила Лена. — Да, по телевизору уже передавали репортаж. Это ужасно. — Не то слово. Это был самый настоящий кошмар. — Ты что, видела все своими глазами? — удивилась Лена. — Вот именно… Это было страшное зрелище, поверь мне. Троллейбус и бензовоз. Они столкнулись. И она замолчала, заново осмысливая то, что ей пришлось пережить. Лена ждала, боясь потревожить ход мыслей подруги. — Вот, — глубоко вздохнула Рита. — Столкнулись. Я была в нескольких метрах от аварии, когда все это произошло. Мне даже пришлось чуть сильнее газануть после того, как раздался взрыв. Еще немного, и моя машина тоже загорелась бы. Лена тихо ахнула. — Да, — кивнула Рита. — Я была, так сказать, непосредственным свидетелем этой катастрофы. Троллейбус был переполнен, в нем было очень много пассажиров, понимаешь? И этот бензовоз… Они столкнулись на полном ходу, на скорости, раздался взрыв, и оба почти сразу же загорелись. Во всяком случае, когда я остановилась и вышла из машины, и тот и другой уже были объяты пламенем. Они горели так ярко, Лен… Это было ужасно. Люди выскакивали из окон троллейбуса и тоже горели. Они бегали, падали на землю, чтобы сбить пламя, но практически никому это не удавалось. Никому! Они так страшно кричали, так кричали! А те, кто оставался там, внутри троллейбуса… Им было еще страшнее, еще больнее… Боже, я до сих пор не могу понять, как у меня сердце не разорвалось. Это был самый настоящий ад. — Бедная, — проговорила Лена. — Представляю, что ты пережила. Рита быстро ее спросила: — Эти кадры передавали по телевизору? Все то, о чем я только что тебе рассказала? — Ну что ты! — удивилась Лена. — Как бы они успели приехать так быстро? Пока эти телевизионщики раскачаются… Конечно, нет. Показали уже, когда троллейбус сгорел полностью. Только обгоревший остов. Рита удовлетворенно кивнула. — Правильно, — сказала она. — То, что и требовалось доказать. — Ты о чем? — О том, что это был не телевизионщик. — Чего? — переспросила Лена. — Телевизионщик? Где? Рита сжала ладонями голову. — Подожди! — проговорила она. — Минуту. Что-то такое странное в этом операторе. Лена внимательно смотрела на подругу. — Рита, — мягко проговорила она, — что это за странный оператор? Рита подняла голову. — Снимал там один, — задумчиво ответила она. — На камеру. — Ну и что? — Как что? Я же говорю — снимал на камеру! Там такое творилось, а он снимал! Лена терпеливо продолжала спрашивать: — Что тебе кажется особенно странным в этом операторе? То, что он не помогал несчастным? Это не так странно, как тебе может показаться. В наше время люди стали такими бессердечными, что… — Да нет! — отмахнулась от нее Рита. — Не то, совсем не то… — Тебя смущает камера? — продолжала Лена. — Ну мало ли… Бывают не такие еще совпадения. Ничего странного. Шел человек с камерой, а тут такое. Вот он и вспомнил о ней и начал снимать… — Подожди! — снова перебила ее Рита. Лена замолчала. — Подожди, — повторила Рита. — Ну да! Вот оно! Конечно же! — Что? — спросила Лена. — Как же я сразу не догадалась! — расстроилась Рита. — О чем? — терпеливо расспрашивала ее Лена. — О чем ты догадалась не сразу, Рита? Та удивленно на нее уставилась, как будто только что ее увидела. — Ну как! — сказала наконец она. — Она же была на штативе! — Кто? — Да камера же! — закричала Рита. — Она была закреплена на штатив, понимаешь?! — Нет, — призналась Лена. — Да ты что?! — снова закричала Рита. — Как ты не понимаешь?! Чтобы установить камеру на штатив, нужно по меньшей мере минут двадцать! Во всяком случае, ту самую камеру, на тот самый штатив, которые я видела! Понимаешь ты, что это значит?! — Что? — спокойно смотрела на нее Лена. И Рита вдруг сама резко успокоилась. — Это значит, — твердо ответила она Лене, — что тот, кто снимал все, что происходило, тот, кто заранее, до аварии, установил штатив, а на него камеру, — он заранее знал, что в этом месте произойдет катастрофа. Заранее! И подготовился, чтобы все тщательно заснять. — Ты с ума сошла! Но Рита уже была спокойной настолько, насколько может быть спокойным человек, уверенный в своей правоте. — Нет, — твердо заявила она. — Все так и было. — Как? — Он знал. — Кто? О чем? — Тот оператор. Об аварии, которая должна произойти. Точно.