— А пока что ты просто хочешь, чтобы я варился на медленном огне? — Полагаю, если б я попросил тебя убить кое-кого, ты и слушать об этом не захотел бы, верно? Кимура закусывает губу. Такой легкомысленный разговор об убийстве кажется ему одновременно детским и взрослым. — Кого? Кого ты хочешь, чтобы я убил? — Я позволю тебе наслаждаться предвкушением. — Сказав это, Принц наклоняется и начинает разматывать веревку на ногах Кимуры. — Ты меня что, отпускаешь? — Если ты выкинешь какую-нибудь глупость, твой сын пострадает, ясно? То, что я тебя развязываю, не значит, что ты свободен. Не забывай об этом. Если мой человек не сможет со мной связаться, можешь попрощаться со своим милым мальчиком. Кимура дрожит от ярости. — А ты вообще хоть проверяешь свой телефон? — Что, извини? — Ты сказал, что с моим сыном случится что-нибудь плохое, если ты не ответишь на свой телефон. — Лицо Кимуры перекашивается. — Ах да, все верно… Если он позвонит десять раз, а я не отвечу, то да, дела твоего сына будут плохи, дедуля. — Я не хочу потом услышать, что ты пропустил звонок просто потому, что был невнимателен. Потому что в таком случае будут плохи твои дела. — Не переживай об этом, дедуля. — Принц выглядит так, будто слова Кимуры ему глубоко безразличны. — И, кстати, есть еще кое-что, в чем мне потребуется твоя помощь. — Что еще? Плечи тебе размять? Принц показывает пальцем в сторону хвоста поезда. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной за чемоданом. Асагао На большом диагональном перекрестке[47] в районе Фудзисава Конго зажигается зеленый свет. Одна за другой проезжают машины в направлении с юга на север. Люди толпятся у обочины дороги, ожидая, когда переключится светофор для пешеходов. Асагао стоит примерно в тридцати метрах от них у входа в большой книжный магазин. Следит за светофором. Наблюдает за людьми. Мужчина, высокий, худой, около тридцати — нет. Мужчина, крепко сложенный, около двадцати — нет. Женщина — нет. Мужчина, низкорослый, около двадцати — нет. Женщина — нет. Мальчик, школьная форма — нет. Он ждет свою цель. Светофор переключается. На перекресток выходит толпа людей. Они идут во всех направлениях: прямо, направо, налево, по диагонали. Сначала светофор начинает мигать, потом включается красный. Сигналы для машин становятся зелеными. Асагао прокручивает в голове временну́ю последовательность. Ключевой момент — когда включается желтый, за мгновение до того, как включится красный. В этот момент машины едут быстрее, чем на зеленый: на желтом они давят на газ, забыв об осторожности и надеясь проскочить. «Я думаю, что Толкатель похож на кама-итати[48], этого страшного хорька из старинных преданий». Так ему однажды сказала одна женщина. Она хотела нанять Толкателя на работу. Асагао связался с ней, сказав, что он — его представитель. «Кто-то случайно поранит руку или ногу, — сказала женщина, — и сразу начинает кричать, что на него напал ёкай кама-итати. Но на самом деле это был просто резкий ветер. Я думаю, что Толкатель — что-то из этой же серии. Кого-то сбивает машина, или кто-то бросается под поезд, а люди потом говорят, что это сделал Толкатель. Так что, возможно, это просто выдумка». «Люди часто совершают эту ошибку с кама-итати. Но раны — не вина резкого ветра. Обвинять во всем ветер — вот что значит заниматься выдумками». Асагао сказал это женщине, и это ей не понравилось. Но если это ей не понравилось, она могла бы просто пойти домой. Но женщина стала спорить, задавать самые разные вопросы о Толкателе, пытаться накопать информацию. Она рассердила Асагао, он отказался от работы и ушел. Но женщина упрямо пошла за ним, и ночью он столкнул ее на дорогу, когда свет должен был переключиться на красный. Ее сбил пикап, пытавшийся проскочить перекресток. Единственное, о чем жалел Асагао, так это о том, что он сделал это бесплатно… Мужчина, низкорослый, около сорока — нет. Женщина — нет. Мужчина, полный, около двадцати — нет. Женщина — нет. Женщина — нет. Мужчина, толстый, около сорока. Взгляд Асагао фиксируется на мужчине, появившемся с левой стороны. Он проходит мимо. Серый костюм в тонкую полоску. Короткие волосы, широкие плечи. Асагао следует за ним. Мужчина направляется к перекрестку и смешивается с толпой людей, ожидающих сигнала светофора. Асагао следует за ним. Он абсолютно включен в происходящее, но ему кажется, что его движениями словно управляет некая магическая сила. Светофор переключается с зеленого на желтый. Мужчина останавливается у края обочины. Машины едут справа. Черный минивэн, за рулем женщина с короткой стрижкой, детское сиденье сзади. Еще не время. Следующая машина — точно такой же минивэн. Сигнал переключается. Машина бросается вперед. Асагао делает привычное движение правой рукой и касается спины мужчины. Звук столкновения, визг шин, скребущих асфальт. Никто еще не кричит. Шок очевидцев похож на беззвучный, невидимый взрыв в вакууме. Асагао уже нет. Он уходит тем же путем, каким пришел, будто струясь в воздушном потоке. Слышит позади истошный крик: «Скорую!» — но он спокоен, и его сознание похоже на недвижимую гладь озера. Единственная мысль — смутное воспоминание о том, что когда-то, очень давно, он уже работал на этом перекрестке… Фрукты — Слышь, Мандарин! Попробуй назвать имена каких-нибудь персонажей из «Томаса и его друзей». — Лимон возвращается с поисков чемодана с пустыми руками, но вместо того, чтобы придумать какое-нибудь объяснение своей неудаче, беззаботно усаживается на свое место у прохода. Мандарин отворачивается и смотрит на тело мелкого Минэгиси, притулившееся у окна. Лимон ведет себя так, будто вообще не желает признавать серьезность их положения. У них все еще на руках труп сына заказчика, и они нисколько не продвинулись в выяснении того, что же все-таки произошло. А Лимон хочет завести этот абсурдный разговор. — Ты нашел чемодан? — Нет, ну каких персонажей «Томаса» ты знаешь? Назови мне какого-нибудь второстепенного персонажа, который первым приходит тебе на ум. — Какое это имеет отношение к нашим поискам чемодана? — Никакого. — Лимон немного обиженно выпячивает подбородок. — С чего мы вообще так переживаем за этот дурацкий чемодан? «Ну конечно, он его не нашел». Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как Мандарин начал работать в паре с Лимоном. Тот был идеальным партнером, когда речь шла о физических качествах и хладнокровии: в какие бы опасные передряги они ни влипали, Лимон никогда не паниковал и всегда оставался спокойным; можно было даже подумать, что он обладает своего рода бесчувственностью — идеальное качество для их работы. Однако когда дело касалось деталей, он был просто невыносим и вел себя безответственно и небрежно. И что хуже всего — совершив промах, всегда мгновенно находил себе оправдания и не желал признавать свои ошибки. И сейчас, когда ситуация на глазах становилась все более серьезной, его отношение к ней сводилось к «эй, да что ты так паришься, просто забудь об этом!». Он просто игнорирует не нравящиеся ему факты, стараясь поскорее выбросить их из головы. А вытирать его задницу и разгребать за ним бардак — вечная работа Мандарина. И пытаться как-то изменить это — все равно что пи́сать против ветра. — Гордон, — говорит Мандарин со вздохом. — Гордон, верно? Это же персонаж из «Томаса и его друзей»? — Да ну тебя! — фыркает Лимон, мгновенно принимая вид эксперта. — Гордон — один из самых хорошо известных персонажей. Он практически главный персонаж, понимаешь, главный. А задание было — назвать какого-нибудь второстепенного персонажа. — Что значит «задание»? — Мандарин смотрит отсутствующим взглядом в потолок. Иметь дело с Лимоном труднее, чем выполнять их работу. — Ну хорошо, ладно. Давай ты мне скажешь. Ну, как пример ответа. Ноздри Лимона аж трепещут от с трудом сдерживаемой гордости. — Ну-у, я ожидал услышать в ответ, например, что это сэр Хэндел, ранее известный как Фалькон. — У Томаса есть приятель с таким именем? — Нед тоже подходит. — Да уж, там много разных поездов, — у Мандарина нет выбора, кроме как подыгрывать ему. — Он не поезд, а паровой экскаватор. — А это еще что? Как это не поезд? Ты меня путаешь. Лимон смотрит мимо мертвого тела мелкого Минэгиси на мчащийся за окном пейзаж. Мимо них пролетает гигантский многоквартирный дом. — Послушай, — строго говорит Мандарин своему партнеру, который теперь увлеченно листает рекламный журнал, что-то тихо напевая себе под нос. — Ты не хочешь брать на себя ответственность за свои ошибки. Я это понимаю. Но сейчас не время расслабляться. Ты меня слышишь? Сын Минэгиси не дышит, его тело уже практически остыло. А чемодан с деньгами пропал. Мы с тобой как двое никчемных детей, которых послали в овощную лавку, а они не купили овощей и вдобавок потеряли ко- шелек[49]. — Это ты меня путаешь. Никогда не мог понять твоих объяснений. — В общем, мы в жопе. — Ну да, я в курсе; это те три слова, которыми можно описать нашу ситуацию. — А ведешь себя так, будто не в курсе… Так что напоминаю тебе на всякий случай. Нам следует быть более обеспокоенными, понимаешь? А впрочем, я достаточно обеспокоен, это ты должен сильнее беспокоиться. Спрашиваю еще раз: ты не нашел чемодан, так? — Не-а. — По какой-то причине Лимон выглядит довольным собой. Мандарин уже готов снова разразиться критикой в его адрес, когда он добавляет: — Но тот мелкий засранец наврал мне и отправил меня по ложному следу. — Мелкий засранец наврал тебе? Ты это о чем? — «Человек с чемоданом, который вы ищете, пошел туда», — так он сказал. Он показался мне хорошим мальчиком, так что я поверил ему и прошел до самой головы «Хаятэ» в поисках того парня. — Может быть, мальчик тебе и не соврал. Кто-то определенно взял чемодан, и, возможно, ребенок его действительно видел. Может быть, ты его просто не нашел? — Ну-у, это странно. Не представляю, как мог бесследно исчезнуть чемодан таких размеров… — Ты проверил туалеты? — В общем и целом. — В общем и целом? Что ты имеешь в виду под «в общем и целом»? — Мандарин повышает голос, не силах больше сдерживаться. Когда понимает, что Лимон не шутит, он просто теряет дар речи. — Это не считается, если ты не проверил их все! Кто бы ни забрал чемодан, он мог спрятаться с ним в туалете! — Если туалет занят, я же не могу его проверить. Как ты себе это представляешь? У Мандарина не остается сил даже на разочарованный вздох.