— Томоясу выбрали, чтобы испытать на нем электрошок, но он, конечно, не захотел, чтобы с ним это делали. Там, в парке, он плакал, валялся на земле и целовал ботинки Принца, умоляя не делать с ним этого. — И как же поступил его высочество? — Он сказал, что пощадит его, но Томоясу должен привести вместо себя свою собаку, Такэ. Я знаю Томоясу с младшей школы, эта собака была с ним всю его жизнь. Он правда очень ее любит. Кимура усмехнулся. Он понимал, чего хотел Принц. Теперь испытание дефибриллятора было для него второстепенным. Он хотел насладиться тем, как Томоясу принесет в жертву свою любимую собаку, чтобы спасти свою шкуру. И сделав так, он может раздавить Томоясу, сломить его дух. Было совершенно очевидно, какие цели он перед собой ставит. Но даже понимая это, Кимура чувствовал себя неуютно от мысли, что Принц и вправду может это сделать. — Его высочество действительно выдающаяся личность… Но, знаешь, если он настолько испорченный, это делает его довольно предсказуемым. — Старик, на твоем месте я бы не думал, что Принц предсказуемый. Когда он сказал это, они как раз подошли практически ко входу в парк. — Я не должен идти с тобой дальше. Я теперь пойду домой. Если Принц узнает, что я кому-то на них настучал, у меня будут неприятности. Кимура не мог заставить себя посмеяться над мальчиком и обозвать его трусом и эгоистом. Он прекрасно видел, в каком тот отчаянии. И если его друзья узнают, что он их предал, кто может сказать, что случится потом с ним самим? Самое меньшее — его сделают очередным подопытным в испытаниях дефибриллятора. — Да, ты прав, лучше вали отсюда. Я сделаю вид, будто просто мимо проходил. — Он махнул рукой на прощание. Голова-дыня кивнул, как испуганный первоклассник, и повернулся, чтобы уходить. — Эй, погоди-ка! — сказал Кимура. Тот обернулся — и встретился с кулаком, со всей силы влетевшим в его нижнюю челюсть. Он пошатнулся, упал, и его глаза закатились от боли. — Ты ведь тоже участвовал во всем этом дерьме, верно? Считай это своим наказанием. И скажи спасибо, что это все, что ты получил, — зарычал на него Кимура. — Но прежде, чем ты сбежишь, скажи мне, почему я? Почему ты решил прийти именно ко мне за помощью? Ты что, не знаешь других взрослых? Действительно, обратиться за помощью к алкоголику, воспитывающему маленького ребенка, не выглядело лучшей идеей. — Больше никого, — сказал мальчик, потирая ударенную челюсть и проверяя, нет ли крови. Не было похоже на то, чтобы он разозлился. Скорее чувствовал облегчение от мысли, что смог отделаться просто увесистым ударом в челюсть. — Больше никого, кто мог бы это сделать. Кто мог бы остановить Принца. — Попробуй обратиться в полицию. — В полицию? — Мальчик замялся. — Нет, от этого не будет никакого толка. Полиция не поможет. Им нужны доказательства, чтобы хоть что-нибудь сделать. Полиция приходит только за теми, кто очевидно плохой. — Что ты имеешь в виду под «очевидно плохим»? — Но Кимура и сам знает, что это значит. Законы написаны про тех, кто крадет вещи или избивает людей. Власти могут подобрать подходящую статью и назначить соответствующее наказание. Но когда все не так очевидно, когда приходится иметь дело с неким неопределенным расплывчатым злом, законы не работают так хорошо. — Кажется, я понял. У Принца свое собственное государство, он сидит в своем замке и пишет свои собственные законы. — Да, верно. — Парень направляется прочь, все еще потирая свою челюсть. — Но ты не похож на того, кому важны правила, сочиненные в замках, старик. — Ты так решил, потому что я алкаш? Мальчик не ответил, и вскоре его фигура растворилась в сумерках. «Может быть, выпивка все-таки помогает мне видеть вещи такими, какие они есть на самом деле?» — подумал Кимура. * * * Он углубился в парк. «Я могу идти прямо». По крайней мере, так он думал, но не был уверен, что действительно идет прямо. Ему казалось, что он слышит, как бранят его родители, повторяя ему, что он в жизни своей ни разу не прошел по прямой. Кимура дохнул в свою ладонь, чтобы проверить, есть ли запах алкоголя, но не смог его распознать. Он подошел к роще и стал пробираться через деревья в сгущающемся сумраке. Откуда-то издалека до него доносились звуки — это нельзя было назвать голосами, скорее каким-то неразборчивым бормотанием. Земля поло́го уходила в низину, где скапливались опавшие листья. Там тесной группой стояли несколько человек. Черные школьные формы делали их похожими на служителей мрачного культа, собравшихся для проведения ритуала. Кимура спрятался за деревом. Шуршание его подошв по листьям было похоже на шуршание бумаги. Он все еще был довольно далеко от группы мальчишек — никто из них пока не должен был заметить его приближения. Он высунулся из-за дерева и вгляделся в происходящее. Выпивка мгновенно выветрилась из его головы: десять или около того детей в школьной форме связывали собаку. Сначала он не понял, к чему они ее привязывают, но спустя мгновение до него дошло, что они привязывают ее к другому школьнику. По всей видимости, к ее хозяину, Томоясу. Парень прижимал дворнягу к себе, а остальные обматывали их обоих изолентой. Кимура слышал, как Томоясу пытается успокоить собаку: «Все хорошо, Такэ, все будет хорошо». Это зрелище заставило что-то сжаться у Кимуры в груди. Он снова спрятался за деревом. Школьники, окружавшие Томоясу и его собаку, хранили молчание. Воздух словно потрескивал от напряжения. Кимура подумал, что это странно, что собака не лает, еще раз взглянул — и увидел, что ее морда накрепко замотана тряпкой. — Поторопитесь и подсоедините их, — сказал один из школьников. Они закрепляли электроды дефибриллятора. — Они подсоединены, сам посмотри. — Эта штука действительно сработает? — Конечно, сработает. Ты что, хочешь назвать меня лжецом? А что насчет тебя самого, а? Когда мы били Томоясу, я слышал, как ты извинялся. Ты не хочешь этого делать, верно? Я скажу об этом Принцу. — Не говори Принцу. Ничего я такого не имел в виду. «Принц и правда прижал этих ребят к ногтю. Они совершенно бессильны…» Кимура был впечатлен. Когда управляешь группой при помощи страха, ее рядовые члены теряют доверие друг к другу. Чем сильнее страх, тем меньше доверия. Гнев и обида на тирана обращаются против тех, кто должен быть союзниками, благодаря чему искра бунта не может разгореться. Каждый просто хочет сохранить свою безопасность, их единственная цель — избежать наказания, и они начинают следить друг за другом. Когда Кимура носил с собой пистолет и занимался нелегальной работой, он часто слышал о человеке по имени Тэрахара, и как все члены его организации подозревали друг друга. Их основной мотивацией было избежать ошибок в надежде, что гнев Тэрахары обрушится на кого-то другого. В конце концов это привело к тому, что все они ополчились друг против друга, постоянно выбирая того, кто следующим будет принесен в жертву. «То же самое, что мы имеем здесь». Кимура нахмурился. Не похоже было на то, что школьники, тихо шуршавшие опавшими листьями, пока они подготавливали свой зловещий эксперимент, просто развлекаются, как развлекался в их возрасте Кимура, задирая других детей. От них исходил только страх. Они совершали жестокость для того, чтобы защитить самих себя. Кимура взглянул вниз и обнаружил, что он вышел на улицу в домашних сандалиях. Учитывая, что могло случиться, если бы ему пришлось драться с мальчишками, подготовился он из рук вон плохо. «Может быть, лучше скинуть сандалии? Нет, если останусь босиком, двигаться будет еще сложнее. Или за пистолетом сходить? Если б он у меня сейчас был, я бы в два счета с этим разобрался, но, если пойти за ним, время будет упущено…» Пока он раздумывал, Томоясу вдруг пронзительно закричал: — Простите меня, простите! Пожалуйста, прекратите это! Вы не можете этого сделать! Я не хочу, чтобы Такэ умер! Лесная листва поглотила его мольбы, но Кимура все отлично услышал. Однако вместо того, чтобы заставить их остановиться, полные страдания крики Томоясу только подстегнули их. Судя по всему, мольбы жертвы зажгли в них наконец искру садистского удовольствия. Кимура вышел из своего укрытия и зашагал вниз по склону по направлению к их группе. — Эй, это ты, старикан! — сказал один из школьников, тотчас его узнав. Кимура не припоминал его лица, но он понял, что это тоже один из тех, кого он видел раньше, как и того — с головой, похожей на дыню. Он подошел ближе, под его сандалиями захрустели листья. — Ой-ой, как нехорошо издеваться над бедной собачкой… Не волнуйся, собачка, я спасу тебя. — Кимура внимательно посмотрел на школьников, потом бросил взгляд вниз. Это их медицинское устройство лежало на земле. Два провода, шедшие от него, были примотаны к собаке. — Бедная собачка, что они с тобой сделали… Так не годится. Не бойся, старый алкаш пришел, чтобы спасти тебя. Воспользовавшись тем, что школьники растерялись, Кимура быстро бросился вперед и оторвал электроды от собаки. Затем рванул изоленту, которой собака была примотана к своему хозяину. Клей был довольно сильный и с трудом отрывался от шерсти, отчего собака заметалась от боли, но как-то у Кимуры все же получилось его отодрать. — Это плохо, — сказал кто-то за спиной Кимуры. — Нужно остановить этого старикана. — Ну давай, рискни, сопляк! Я же испортил вам всю затею, так что, если не предпримете что-нибудь, и побыстрее, его высочество Принц будет в ярости… — Кимура злобно улыбнулся, продолжая отрывать изоленту. — Кстати, где сам его высочество? Ему ответил спокойный, ясный голос: — А, дедуля, это ты… Должно быть, ты сейчас очень гордишься собой. Кимура взглянул наверх. В небольшом отдалении от себя он увидел ослепительно улыбавшегося Принца. Затем из темноты прямо в лицо ему вылетел камень. * * * Клик — и чемодан открывается, прерывая воспоминания Кимуры. Цифры кода останавливаются на 0600. «Его высочество действительно счастливчик». Учитывая, сколько могло быть возможных комбинаций, он нашел подходящую очень быстро. Как и говорил Принц. Он ставит чемодан на унитаз и раскрывает его. Чемодан набит аккуратно уложенными пачками десятитысячных банкнот. Кимура не особенно впечатлен. Банкноты не новые, они явно бывали в использовании, многие мятые, и хотя это довольно большая сумма денег, в ней нет ничего такого, что заставило бы его удивиться. В прошлом он перевозил гораздо бо́льшие суммы денег. Кимура уже собирается закрыть чемодан, когда вдруг замечает несколько пластиковых карт в кармане крышки с внутренней стороны. Когда он их вытаскивает, то видит, что это дебетовые карты — всего пять штук, все разных банков. У всех на оборотной стороне перманентным маркером написаны четырехзначные ПИН-коды. «Что-то типа бонуса. Используй все, что есть на этих счетах, по своему усмотрению. Отличное дополнение к куче наличности. Так вот какая мода нынче в преступном мире…» Кимура поддается внезапному порыву и вытаскивает из одной из стопок десятитысячную банкноту. «Сомневаюсь, что кто-нибудь это заметит». Затем рвет ее на мелкие кусочки. Он всегда хотел так сделать. Закрывает чемодан, ставит его на пол и высыпает клочки в унитаз. Один взмах рукой перед сенсором — и разорванная банкнота исчезает в бурном водовороте. Он выходит из туалета. Принц ждет его снаружи. Кимура даже не осознает, что где-то в глубине души надеется, что Принц похвалит его за хорошо выполненную работу. Фрукты — Милый мой Мандаринчик, что же нам теперь делать? — Лимон сидит на центральном месте, между мертвым телом возле окна и Мандарином, сидящим у прохода. Всем своим видом он демонстрирует, в каком стесненном и неудобном положении находится. — Слушай, а давай с тобой поменяемся. Я терпеть не могу сидеть посередине. — Скажи мне, что это было? Чего ты хотел этим добиться? — Мандарин зло щурится и, судя по всему, совершенно не собирается меняться с ним местами. — Ты о чем? В смысле — чего я хотел этим добиться?