Фрукты Немного раньше: перед тем, как Мандарин и Лимон встретили Принца в седьмом вагоне. Когда они выходят из пятого вагона, Лимон бросает взгляд на свои наручные часы. — До Сэндая остается всего тридцать минут. Они останавливаются в тамбуре. — Очкарик сказал, что остается больше тридцати минут, — говорит Мандарин. Маленький красный прямоугольник возле ручки двери женского туалета говорит о том, что туалет занят. Все остальные кабинки свободны. Они проверяют — там никого нет. — Какова вероятность того, что он прячется в кабинке для девочек? — со скучающим видом интересуется Лимон. — Откуда мне знать вероятность? Вне всяких сомнений, он может быть там. Наш очкастый друг в отчаянии, и я сомневаюсь, что он проявит особенную щепетильность при выборе кабинки, так что какая разница, для девочек она или для мальчиков… — Некоторое время Мандарин молчит. — В каком бы туалете он ни спрятался, мы его скоро найдем. Чуть раньше после звонка Нанао Лимон сказал: — В поезде не так много мест, куда он может пойти. Так что наш талантливый друг не сможет прятаться вечно. Мы его скоро найдем. — Что будем делать, когда его найдем? — Он забрал мою пушку, так что ты его пристрелишь. — Стрельба из пистолета в поезде привлечет внимание. — Тогда, может быть, нам нужно затащить его в туалет и убить там без лишнего шума. — Надо было мне взять глушитель… — Мандарин мрачно представляет себе маленький, плотно пригнанный к дулу глушитель — он пригодился бы им теперь, чтобы устроить все тихо и аккуратно. Но он не подумал, что в этот раз для работы может понадобиться глушитель. — Может быть, сможем его где-нибудь здесь найти? — О, ну конечно, может быть, таких, как он, продают вместе с закусками… Или можно попросить Санту подарить его нам. Лимон складывает вместе ладони: — Пожалуйста, Санта-Клаус, на это Рождество я хочу получить глушитель для моей пушки. — Прекращай свои шутки. Нам нужно решить, что делать. Во-первых, мы должны предъявить Минэгиси убийцу его сына. — То есть очкарика. — Но если мы его убьем, нам придется тащить на себе его мертвое тело и каким-то образом не попасться. Привести его к Минэгиси живым будет гораздо проще. А если мы его убьем — это все усложнит. — Да, но, если мы приведем его к Минэгиси, скорее всего он просто расплачется и скажет: «Я ничего не делал, меня оговорили!» — Всякий в подобной ситуации скажет, что его оговорили. Не о чем беспокоиться. В итоге они решили тщательно обыскать каждый сантиметр поезда. Если проверят каждое сиденье, все багажные отделения, все туалеты и умывальники, они его обязательно найдут. А если обнаружат, что туалет занят, — просто подождут, чтобы увидеть, кто из него выйдет. Теперь же, когда они стоят возле занятого туалета, Лимон говорит: — Я займусь этой кабинкой. А ты иди дальше. — Он показывает пальцем в сторону головы поезда, но потом вдруг неожиданно добавляет: — Нет, у меня есть идея получше — мы поступим наоборот! — Что значит, что мы поступим наоборот? — Мандарин не ожидает от Лимона какой-то особенно хорошей идеи, но все равно спрашивает. — Я могу пройти вперед и запереть все открытые кабинки. Так, даже если я его не найду, у него будет оставаться все меньше и меньше мест, где он сможет спрятаться! Всего несколько минут назад они спрятали тело мелкого Минэгиси в туалете между третьим и четвертым вагонами — решили, что лучше не оставлять его на сиденье, пока их обоих не будет. Они запихнули его в кабинку, а затем Лимон использовал петлю из медной проволоки, чтобы закрыть туалет снаружи. Нужно было только зацепить проволоку за выступ защелки с внутренней стороны и потянуть за нее, закрывая дверь — и та оказалась заперта. Правильный угол рассчитать не так просто, и нужно дернуть за проволоку именно в тот момент, когда дверь закрывается, но Лимон ловко с этим справился. — Ну вот, одно убийство в запертой комнате готово, — сообщил он с гордостью. — Слушай, а был ведь такой старый фильм, где они использовали огромный магнит, чтобы снаружи открыть запертую дверь? — Конечно, это был «Полицейский»[62]. — Мандарин вспомнил, с каким интересом он смотрел сцену, где под действием гигантского подковообразного магнита двигалась цепь замка. Она показалась ему тогда забавной и чудно́й одновременно. — Со Стивеном Сигалом? — С Аленом Делоном. — Да? Ты уверен, что это был не «В осаде-2?»[63] — Это был не «В осаде-2». Спустя всего несколько мгновений дверь женского туалета открывается, и оттуда выходит стройная женщина. На ней молодежная белая блузка, но густой макияж и морщины на лице выдают ее истинный возраст. Она напоминает Мандарину увядающее растение. Он провожает ее взглядом, когда она уходит в сторону задних вагонов. — Определенно, это не Божья Коровка. По крайней мере, это было просто. * * * Они входят в шестой вагон и одного за другим проверяют сидящих там пассажиров, убеждаясь, что ни один из них не является Нанао; затем двигаются дальше. Проверяют пространства под сиденьями и багажные полки, хотя сомневаются, что найдут там скорчившуюся человеческую фигуру или пропавший чемодан. К счастью, с первого взгляда можно сказать, что никого из пассажиров нельзя принять за переодетого Нанао: все они либо другого пола, либо неподходящего возраста. — Когда я говорил по телефону с Момо, она сказала мне, что Минэгиси собирает людей на станции Сэндай. — То есть, когда мы приедем, на платформе нас будет ждать целая куча плохих парней? Мне это что-то не нравится. — Едва ли он сможет собрать такое количество людей за столь короткое время, — размышляет Мандарин, когда они выходят из шестого вагона. — И потом, у всех, на кого можно положиться, дела обычно расписаны заранее. — Да, но кого бы он ни собрал, они придут и без разговоров начнут стрелять в нас. Они не станут слушать наши объяснения. — Не спорю, такое может случиться, но я в этом сомневаюсь. — Почему? — Потому что мы — единственные, у кого могут быть хоть какие-то соображения относительно того, что случилось с сыном Минэгиси. Ты и я. Они не могут просто взять и убить нас. — Точно, ты прав. Мы — полезные поезда, — Лимон кивает. — Нет, погоди! — Что такое? — Если б это был я, я убил бы либо себя, либо тебя. — Не понимаю, кто, что и с кем делает в этом предложении. Звучит как отрывок из плохого романа. — Я хочу сказать, что людям Минэгиси нужно будет привести к нему только одного из нас, если он хочет узнать, что случилось с его сыном, правильно? А попытаться привести к нему нас обоих будет также более опасно. Лучше взять одного из нас. Этому поезду нужен только один вагон. Раздается входящий вызов. Мандарин протягивает руку к своему телефону, но это звонит телефон, который он получил от кроссдрессера. Входящий номер ему неизвестен. Он отвечает и слышит голос Нанао. — Мандарин-сан? Лимон-сан? — Это Мандарин, — говорит он. Лимон делает вопросительное лицо, и он рисует пальцем круги вокруг глаз: очкарик. — Где ты? — На синкансэне. — Ты не поверишь, мы тоже. Зачем ты мне звонишь? Мы не собираемся заключать с тобой никаких сделок. — Я не хочу предлагать вам сделку. Я сдаюсь. Мандарин отчетливо слышит напряжение в голосе Нанао. Шум в тамбуре гораздо сильнее, чем в вагонах: сейчас рев стоит такой, что возникает ощущение, будто они стоят на движущемся поезде на открытом воздухе. — Ты сдаешься? — Мандарин не уверен, что он правильно расслышал. Он повторяет еще раз, громче: — Ты сдаешься?! Глаза Лимона сужаются, их взгляд делается колючим. — И я нашел чемодан. — Где? — На багажной полке в тамбуре. Он просто появился там, как из ниоткуда. Раньше его там не было.