Элла принесла чай в огромной кружке с изображением довольного бегемота, запечатлённого на одной из её сторон. – Спасибо, Элла! – воскликнул следователь. – Шур… – тихо протянула Мирослава, и Наполеонов, опомнившись, кивнул на пакет: – Элла, угощайся! – Спасибо, не откажусь, – ответила девушка и взяла один пирожок. – Бери ещё, – расщедрился Наполеонов. – Спасибо, но вы, Александр Романович, не должны забывать, что я не замужем и мне нужно следить за фигурой. – Это правильно! – с явно преувеличенным энтузиазмом одобрил Шура решение девушки. Элла улыбнулась и подмигнула Мирославе, детектив подмигнула ей в ответ. Секретарь скрылась за дверью. – Ух уж эти женщины, – проворчал Наполеонов, заметивший их перемигивание, – строят заговоры на ровном месте. – Ты ешь, Шурочка, ешь, – ласково проговорила Мирослава. – Говори, зачем пришла, – потребовал Наполеонов с полным ртом. Мирослава присела на стул и спросила: – Как там твой подозреваемый? – Какой такой подозреваемый? – сделал вид, что не понимает, Наполеонов. – Иван Терентьевич Костомаров. – А тебе зачем? – За надом. Как ни странно, Наполеонова удовлетворил такой ответ, и он ответил: – Твердит, что не убивал Тавиденкова. При этом честит его всякими нехорошими словами. Я ему говорю, что так нельзя. Надо соблюдать приличия. – А он? – Он орёт в ответ: «Плевать я хотел на все ваши запреты и приличия!» – Наполеонов неодобрительно покачал головой. – Так, может, он и впрямь не убивал? – Тебя что, нанял, что ли, кто-то, чтобы оправдать Костомарова? – Шура вопросительно посмотрел на подругу детства. Она промолчала. И тогда он ответил сам себе: – Пожалуй, нет, у всей родни Ивана Терентьевича не хватит денег, чтобы расплатиться с вашим агентством. – Шура, ты мне лучше скажи, как Костомаров объясняет наличие его пальчиков на камне с кровью Тавиденкова? – Понимаешь ли, какое дело, – Наполеонов неодобрительно нахмурился, – этот жучила Тавиденков, хоть о мёртвых и нельзя плохо говорить… – Не бойся, говори, там во второй части изречения говорится, что правду говорить можно, какой бы она ни была, – развеяла его опасения Мирослава. – Ну так вот, он, как барин своих крепостных, заставлял рабочих трудиться на его собственном подворье. И Костомаров благоустраивал эту клумбу, обкладывая её новыми камнями. – Так выходит, его пальчики и на других камнях есть: – Есть. Но одно но. – Какое? – Все остальные камни прочно сидят в своём земляном гнёздышке. А этот легко вынимается. Это говорит о том, что его вынимали только что. – И что с того? Его мог вынуть кто-то другой. – А отпечатки пальцев? – Преступник мог работать в перчатках. – Тогда получается, что он знал об отпечатках пальцев Костомарова на камне и постарался их не смазать… – Преступнику могло просто повезти. – В смысле? – В том смысле, что отпечатки Костомарова не стёрлись. Но меня напрягает другое. – Что? – Почему Костомаров ничего не помнит. – В том-то и закавыка, – согласился Наполеонов. – Не мог же он напиться до такой степени. – В принципе, почему нет… – усомнился следователь. – Если он был так пьян, то убить Тавиденкова он точно не мог. Да и убийство какое-то постановочное. Сомневаюсь я, чтобы работяга мог до этого додуматься. – А разве надпись на стене тебе ни о чём не говорит? – Уж не хочешь ли ты сказать, что современный рабочий класс зачитывается Маяковским? – улыбнулась Мирослава. – Откуда мне это знать, – вздохнул Шура. – Ладно. Надпись на стене сделана краской? – Уж точно не кровью убиенного, – подтвердил её догадку следователь. – Вы нашли магазин, в котором была куплена эта краска? – Нашли. Но магазин огромный. Покупатель не расплачивался карточкой. – Откуда это известно? – Оттуда! Карточкой за краску вообще никто не платил. – Где находится магазин? – На восемнадцатом километре. – За городом, – проговорила Мирослава. – И что? Туда может смотаться любой, у кого есть свой автомобиль. – У Костомарова есть свой автомобиль? – спросила она. – Нет. Но и это ни о чём не говорит. – Ладно. Где были куплены ананасы? – С ними вообще засада. Их можно купить в любом супермаркете. – В таком количестве? – Если преступник не дурак, то он покупал их в разных магазинах. – А рябчика? – Этого выяснить не удалось. – Он был ощипанным? – Нет. – Охотников в окружении подозреваемого нет, – скорее констатировала, чем спросила Мирослава. – Но они могли быть в окружении бизнесмена.