– Нет, – удивлённо ответил Игнатьев, – а что там? – Пока я и сама не знаю, – призналась Мирослава. – Так, промелькнуло название это в разговоре с кем-то. Я подумала, что оно может быть знакомо и вам. – Нет. По-моему, это за городом. Но в стороне, противоположной от усадьбы Фрола Евгеньевича. Может, туда надо даже на электричке ехать. – Может быть, вы и правы. – Мирослава поторопилась перевести разговор на другую тему. – Стелла Эдуардовна с дочерью ладит? – спросила она. – Кто её знает, – пожал плечами Игнатьев. – Я знаю только, что Даша сильно любила отца. – А он её? – Души в ней не чаял! – искренне вырвалось у Владимира Яковлевича. – Супруги Тавиденковы ладили между собой? – На людях да. А так кто их знает. – Фрол Евгеньевич никогда вам на жену не жаловался? – Нет. Только как-то раз сказал, что Стелла гадюка, каких ещё поискать. – Неужели так и сказал? – Скорее всего, это просто вырвалось у него. – Интересно… – Ничего интересного, – отрезал Игнатьев, – она такая и есть. – В таком случае Фрол Евгеньевич, наверное, искал отдушину. – Что вы имеете в виду? – не понял Игнатьев. – Ни что, а кого. Любовницу. – Мне это никогда не приходило в голову, – задумчиво проговорил бывший водитель. – Видел я его пару раз с одной кобылой, но не думаю, что она его любовница. – Почему с кобылой? – удивилась Мирослава. Игнатьев усмехнулся. – И почему вы не думаете, что женщина была любовницей Тавиденкова? – спросила детектив. – С кобылой, – охотно пояснил Игнатьев, – потому что фамилия у неё такая. Эльвира Родионовна Кобылкина, жена компаньона Фрола Евгеньевича. Почему я думаю, что она не любовница? – И, не дожидаясь ответа Мирославы, ответил сам: – Потому что, когда я их видел вместе, Кобылкин болел, вот, наверное, жена и передавала Тавиденкову документы какие-то. По крайней мере, я заметил, как она сунула ему какую-то флешку, что-то сказала. Сейчас же всё не так, как раньше, никаких тебе бумаг в папках. – Угу, – согласилась Мирослава и спросила: – А какие отношения у Кобылкиной со Стеллой Эдуардовной? – По-моему, никакие, – пожал плечами Игнатьев. – Но ведь им приходилось встречаться? – Наверное. Я не так часто их видел. Сейчас припоминаю, что отношения были ровные, можно сказать, отстранённо-безразличные. – Спасибо. – Не за что. Судя по всему, я не сообщил вам ничего нового. – Посмотрим. А теперь, Владимир Яковлевич, скажите мне, какую именно вы хотите найти работу. – Зачем вам это? – Попробую вам помочь. – А это возможно? – В глазах мужчины зажёгся огонёк надежды. – Почему бы и нет, – ответила она. – Любую водительскую работу, – ответил Игнатьев – Что ж, договорились, как только мне что-то удастся узнать, я вам сразу позвоню. – Спасибо. – Пока не за что. – Спасибо даже за попытку помочь мне. Если вы найдёте мне работу, – добавил он, – моя жена век за вас молиться будет! – с пылом проговорил мужчина. – Почему жена? – улыбнулась Мирослава. – Потому что она у меня верующая. А я не очень, – виновато проговорил он. – Я тоже, – призналась Мирослава и, попрощавшись с хозяином, направилась к двери. * * * – Наконец-то, – сказал Морис Дону, увидев въезжающую на участок «Волгу» Мирославы. Кот, если и слышал его, то только краем уха, так как он уже со всех лап мчался встречать любимую хозяйку. Миндаугас поднял голову и посмотрел на солнце. Признаки того, что светило начало задумываться о медленном спуске к закату, были ещё почти незаметны. Но всё-таки приближался пряный вечер позднего лета. В воздухе пахло отцветающими розами, вовсю цветущими настурциями и бархатцами и только начавшими цвести ранними хризантемами. А ещё пахло отдающей свой урожай землёй и первыми жёлтыми листьями, запутывавшимися в траве. Мирослава быстрым шагом приблизилась к Морису и, попытавшись приобнять его, весело проговорила: – Надеюсь, ты соскучился не меньше, чем Дон. – Не меньше, – подтвердил он, – но я весь в пыли, и вы испачкаетесь. – В таком случае мы сможем принять ванну вместе. – Закатайте губы обратно. – Бука! – Она направилась в дом. – Поставьте чайник и включите на малый огонь духовку. – А что там? – Индейка в пакете. – Жаль, что Шуры нет, – вырвалось у неё. И тут же раздался звонок. – О! – сказала она. – Кажется, лёгок на помине. – Может, это кто-то другой, – неуверенно проговорил Морис, продолжая очищать от земли грабли. – Больше некому, – заверила она. Волгина оказалась права, уже через пару минут Наполеонов заводил свою «Ладу-Калину» в гараж. – Раз уж я у вас заночую, то нечего моей девочке на улице торчать ночью. – А она у тебя что, несовершеннолетняя? – пошутила Мирослава. – Кто она? – не понял Шура. – Твоя «Лада-Калина». – Тьфу ты! Не можешь ты без своих приколов. – Шура перевёл взгляд на Мориса и спросил у Мирославы: – А чего это он тут прохлаждается? – В смысле? Морис в саду работал. – Вот именно! – закатил глаза Наполеонов. – А должен на кухне!