Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 57 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Думаю, я собираюсь... — Не смей. В последний раз прикусив мой клитор, он ставит меня на четвереньки и сокращает дистанцию между нами. — Эти чертовы бедра, Пенелопа, — шипит он. Его руки грубы и эгоистичны, они скользят по задней поверхности моих ног и обхватывают мою задницу. — Мне пришлось сменить вашу рабочую униформу из-за этих бедер. Несмотря на то, что моя кожа гудит от предвкушения, я хмурюсь. — Что не так с моими бедрами? Он сильно шлепает меня по заднице. Моя голова падает на кровать, позволяя подушке принять на себя всю тяжесть моего стона. — Они выводят меня из себя. Я понятия не имею, о чем он говорит, но мне все равно. Не тогда, когда он хватает меня за задницу и впивается зубами в ягодицу. Жгучая боль прокладывает яростный путь к моей киске, где она переходит в удовлетворяющую пульсацию. — Ау! — Заткнись. — Боже, — рычу я в подушку. — А я то думала, что ты очаровашка. Мрачный смешок охлаждает губы моей киски. — Не в спальне, Куинни. — Да? Не может быть. Почему все трахаются с тобой, когда ты говоришь с ними как... о, боже. Он пресекает мой сарказм, вводя в меня два пальца. По мере того, как сводящее с ума удовольствие растет и расцветает с каждым неохотным движением моих бедер, сдавленный звук поднимается из моего горла и заполняет комнату. Позади меня Рафаэль издает звук удовлетворения. — Ты такая тугая, детка. Ты такая... — его свободная рука снова шлепает меня по заднице, переполненная его разочарованием. — Cazzo. Sei perfetta1. У меня вырывается судорожный вздох, нейроны в моем мозгу срабатывают от того, что я выучила из Итальянского Для Чайников. — Еще, — бормочу я в подушку, не совсем уверенная в том, что хочу, чтобы он меня услышал. В ответ он прижимается своей тяжелой грудью к моей спине и обхватывает рукой голову. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. На роскошном хлопке покоится разбитая, окровавленная рука, которая менее часа назад оборвала жизнь. Из-за меня. Я зажмуриваю глаза. Эта мысль не должна приближать меня к оргазму. Рафаэль вводит свои пальцы глубже в меня и задерживает их там. Его губы приближаются к моему уху с провокационным вопросом. — Сколько еще пальцев побывало в этой киске, Пенелопа? Жестокость в его тоне говорит о том, что любое число, большее нуля, будет слишком большим, но я хочу избежать темы неопытности, поэтому я перехожу к легкомыслию. — Не знаю. Их было так много, что мне не хватит пальцев рук. За это я получаю жесткий толчок в киску и укус за задницу. Мои веки открываются как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука у моей головы обхватывает простыню. — Я только что убил человека за то, что он на тебя посмотрел. Думаешь, я не убью еще нескольких за то, что их пальцы побывали в тебе? У меня перехватывает дыхание, и это усиливает мое удовольствие. — Я просто говорю, что сейчас не самое время для такой сложной математики. Он резко убирает пальцы, пустота и отчаяние сменяет их, но это длится всего несколько мгновений, затем я слышу звук резинки его трусов, и он одним сильным толчком вводит в меня свою длину. Мои стенки горят от его большого размера и шока, вырывая крик из моего горла. Голова Рафаэля опускается вслед за моей на подушку, прижимаясь к моей щеке. — Сколько же тогда членов, маленькая нахалка? В ответ я издаю придушенный всхлип и отворачиваюсь от него. Позади себя я чувствую, как его живот прижимается к моей заднице. Он приостанавливается, затем медленно, почти полностью выходит из меня и снова входит с большей осторожностью. Когда легкий поцелуй касается места между лопатками, я напрягаюсь, и что-то теплое и неприятное заполняет пространство внутри грудной клетки. Это движение противоречит грубым рукам и жжению в моей киске. Он пытается быть милым, чтобы дать мне возможность привыкнуть к нему. А мне это чертовски не нравится.
Но после еще нескольких ленивых толчков мое дыхание замедляется, огонь разгорается до гораздо более приятного жара. Я подстраиваюсь под его вес, чтобы вместить больше, и с каждым медленным скольжением и тяжелым вздохом, который пробегает по моей спине, боль в киске превращается в отчаянную пульсацию. Еще, мне хочется кричать. Трахни меня так, как ты вошел в меня. Трахни меня так, как ты трахал бы всех других девушек. Но у меня не хватает смирения просить об этом. Вместо этого я вжимаюсь лбом в подушку и выгибаю спину, незаметно пытаясь заставить его войти глубже. Рука пробегает по моим волосам и распускает пучок. Рыжие пряди рассыпаются по плечам и исчезают из виду, когда Рафаэль собирает их в кулак и прижимает к основанию моей шеи. — Сколько было членов, Пенелопа? — снова спрашивает он, и на этот раз его тон становится более мягким. О, так он серьезно относится к этому. Я собираюсь солгать ему. Я хочу разозлить его. Хочу, чтобы он трахнул меня жёстче. Я напрягаю плечи и готовлюсь к очередной битве. — Слишком много, чтобы я могла сосчитать. Дикое шиканье раздается у меня за спиной, когда Рафаэль входит в меня яростным, разжигающим огонь толчком. Моя голова ударяется об изголовье, и когда он снова входит в меня, его рука опускается на мою макушку. Я понимаю, что это для того, чтобы смягчить следующий удар. Движение слишком нежное, слишком джентльменское, и искра раздражения вспыхивает во мне. Я вырываюсь из его хватки и снова смотрю на него. Мы встречаемся взглядами, и мой следующий вдох прерывается. Блять. Он выглядит как король. Каждая татуированная мышца напрягается, когда он трахает меня. Теперь я понимаю, почему он трахает женщин только сзади. Он знает, что они не пережили бы, наблюдая, как он насаживает их, а если бы и пережили, то, без сомнения, захотели бы переспать с ним снова. Другие девушки. В момент помрачение рассудка я подумала, что хочу, чтобы он трахнул меня так же, как трахал их, но теперь эта мысль наполняет меня горечью. По мере того как наш зрительный контакт углубляется, он замедляет свои толчки, и его взгляд становится теплее. Раздраженная тем, что мой работающий на износ мозг решил присоединиться ко мне, я опираюсь на предплечья и резким толчком опускаюсь задницей на длину его члена. — Сколько женщин ты перетрахал, Рафаэль? — огрызаюсь я. Его челюсть сжимается, и он запрокидывает голову, шипя в потолок что-то непонятное на итальянском, затем отпускает мои волосы и проводит рукой по горлу. Когда его глаза снова опускаются вниз, он смотрит на мою задницу, как маньяк. — Сделай это ещё раз. От неожиданной смены власти у меня напрягаются соски. Сквозь полуприкрытые веки я вижу, как он наблюдает за мной, когда я скольжу до самого кончика его члена и задерживаюсь там. Его взгляд поднимается к моему в замешательстве. — Скажи пожалуйста. Тук. Тук. Проходит два удара сердца, грозящих разорвать мою грудь. В самый глупый момент мне кажется, что он действительно мог бы это сказать. И только через мгновение понимаю, что я еще глупее, чем думала. Его руки сжимают мои бедра так крепко, что грозят оставить синяки на коже. Он вонзается в меня без всякой сдержанности и пощады, заставляя мои глаза закатиться. — Пожалуйста? — слышу, как он ворчит. — Ты хочешь, чтобы я умолял? Жар разливается между моими бедрами с каждым яростным толчком. Блять, я так опьянена наполненностью моей киски и этим мужчиной, что боюсь передозировки. Я зарываюсь головой в подушку и прикусываю ткань на целых три секунды, пока до моих ушей не доносится очередное шиканье, а пальцы не зарываются в волосы. Рафаэль так сильно дергает меня за волосы, что я оказываюсь в вертикальном положении у него на коленях. Моя спина прижимается к его твердой груди, мои бедра на одном уровне с его. — Я похож на человека, который умоляет, Пенелопа? — рычит он, стягивая с меня бретельки майки и лифчика. Он опускает чашечки, а затем с разочарованным ворчанием расстегивает его сзади и выбрасывает с глаз долой. На короткое время я переношусь в мокрую от дождя машину, где по радио звучит песня Driving Home for Christmas. В какой параллельной вселенной Рафаэль Висконти подарил мне черную Amex в обмен на то, что я сняла лифчик? Как только прохладный воздух касается моих обнаженных грудей, он согревает их в своих ладонях с разбитыми костяшками, придавая им форму по своему вкусу. Мои соски болят, требуя внимания, и я не разочаровываюсь, когда он сжимает их между большим и указательным пальцами. — Блять, — стону я, откидывая голову назад, к его ключицам. Я терлась о его член, расслабляясь, пока он не вошел в меня так глубоко, что моя задница оказалась на одном уровне с его основанием. Он обхватывает татуированным предплечьем мою талию, прижимая мое тело к себе. Другой рукой он сжимает мою грудь, а затем опускается к клитору. Как только он прижимает к нему два пальца, я понимаю, что игра окончена. Рафаэль поглаживает клитор вверх и вниз, разжигая пламя до тех пор, пока оно не угрожает поджечь меня дотла. Я покачиваюсь на его члене и толкаюсь в его пальцы, отчаянно стремясь к кайфу. — Не останавливайся, — выдыхаю я, откидывая голову в сторону, когда зубы Рафаэля прокладывают возбуждающую дорожку по моей шее. — Я собираюсь... Мои глаза распахиваются, когда его пальцы покидают мой клитор.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!