Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 6 из 57 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Прищурившись от солнца, я прижимаю лицо к стеклу и понимаю, что узнаю одинокую фигуру в шапке Carhartt2, сидящую на корме служебного катера. Мэтт. Какого черта он здесь делает? С колотящимся сердцем я вылетаю из комнаты и взбегаю по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, пока не оказываюсь, дрожа, на плавательной платформе, чтобы поприветствовать его. Когда служебный катер ударяется о крыло, он прикладывает ладонь ко лбу и смотрит на меня снизу вверх. — Какого хрена, Пенн? — вот и все, что он говорит. Он пялится на эмблему Стэнфорда на моей груди, пока Гриффин выходит из зоны отдыха позади меня, встряхивая свои ноги и грубо похлопывает его по спине. Он одобряюще кивает персоналу, управляющему служебным катером, а затем устремляет на меня испепеляющий взгляд. — Ты — проблемная девчонка, — ворчит он, после чего захлопывает дверь в комнату отдыха с такой силой, что задребежали стекла. Да, неважно. Я слишком ошеломлена внезапным появлением Мэтта, чтобы беспокоиться о своей репутации среди людей Рафаэля. Ледяной ветер хлещет вокруг нас, и мы несколько секунд смотрим друг на друга. Я открываю рот, чтобы нарушить тишину, но Мэтт бросает взгляд на камеру, замаскированную под лампу над нашими головами, и притягивает меня к себе за бедра. — Моргни дважды, если тебя похитили. Я останавливаюсь, затем дважды моргаю. Его глаза расширяются, затем он отталкивает меня и проводит дрожащей рукой по волосам. — Блять. Серьезно? — Нет. Просто хотела посмотреть, что бы ты сделал, если бы я сказала да. Он обдумывает это. — Ничего, — признает он. — Я ведь не планирую избивать Рафаэля Висконти, не так ли? — он кивает в сторону бушующего Тихого океана. — К обеду я бы уже спал с рыбами. Мой смех смягчает видимое напряжение в его теле. Он недоверчиво пробегает взглядом по мне и качает головой. — Скажи… почему я проснулся от того, что мужчина с бицепсами шириной с мою голову ломился в мою входную дверь? — Что? Он слегка пинает чемодан, стоящий у его ног. Мой чемодан. Я даже не заметила, что он держал его в руках. — Да, он вышиб дверь в твою квартиру и сказал, чтобы я собрал все твои вещи, — он закатывает глаза. — Если бы он спросил, я бы сказал ему, что у меня есть твой запасной ключ. Мое сердце опускается на несколько сантиметров в груди. Зачем мне мои вещи? И хотя я пошутила, возможно, меня похитили. Иначе, какого хрена я не могу пойти и забрать их сама? — О боже, — бормочу я. — Действительно, о боже, Пенни, — Мэтт бросает взгляды мне за спину, их согревает любопытство. — Мы можем зайти внутрь? Твои губы синеют. Я знаю, что его больше волнует экскурсия в стиле MTV Cribs3, чем мое здоровье, но я все равно провожу его по яхте. Его бесчисленные «срань господня» и «черт побери» эхом отражаются от стен из красного дерева, и к тому времени, когда мы входим в гостиную, он весь гудит от возбуждения. — Представь себе, что ты настолько богата, что живешь на яхте, — восклицает он, снимая шапку и плюхаясь на диван. — Ты знаешь, сколько стоит содержание яхты такого размера? — Нет. А ты? Он серьезно смотрит на меня. — Хренову тучу денег. Улыбаясь, я щелкаю кнопкой на кофейном автомате за барной стойкой. — Ты просто ходячий, говорящий калькулятор, не так ли, Мэтти? Кофе? — На яхте Рафаэля Висконти? Конечно же. Я делаю нам обоим по флэт уайту и присоединяюсь к нему на диване. Он смотрит на меня поверх пара, поднимающегося от его чашки. — Выкладывай, в чем дело? Я пожимаю плечами. Блять, если бы я сама это ещё знала.
— Думаю... ну, не знаю. Думаю, мы трахаемся. Я использую настоящее, а не прошедшее время, потому что чемодан, стоящий в углу комнаты, наводит на мысль, что я собираюсь задержаться здесь ненадолго. Мэтт моргает пару раз. — Ты трахаешься с Рафаэлем Висконти. — Ты можешь перестать произносить его полное имя? Звучит так, будто ты тоже хочешь с ним потрахаться. Он игнорирует меня. — Ты трахаешь Рафаэля Висконти на его преогромной яхте. — Ты утверждаешь или спрашиваешь? Он смотрит на меня как на идиотку. — Я повторяю этот факт в надежде, что ты перестанешь выглядеть так, будто вот-вот заплачешь, и поймешь, какая ты везучая, — он качает головой, в его выражении появляется горечь. — Держу пари, у него огромный член. Везучая. Мой кулон тяжелеет на моей груди. Я не чувствую себя везучей. Горячее тело Рафаэля, прижавшееся к моему, только вызвало больше вопросов, чем ответов, и теперь по моим венам течет постоянный поток беспокойства. Мои пальцы так крепко сжимают кофейную чашку, что она обжигает кожу. У меня возникает внезапное желание схватить Мэтта за воротник его пуховика и умолять его помочь мне. Вместо этого я пытаюсь соблюсти приличия и устремляю взгляд в пространство над его головой. — Я не знаю, что это такое, — бормочу я. — Вы друзья с привилегиями. — Мы не друзья. — Тогда враги с привилегиями. Господи, Пенн. У тебя что, никогда раньше не было приятеля по траху? Мой взгляд скользит вниз, к его самодовольной ухмылке. Что-то в моем выражении лица сразу же стирает ее. Он кивает, ставит кофейную чашку и переключается в режим учителя: — Хорошо, я тебя понял. Хочешь верь, хочешь нет, но в свое время у меня было несколько подруг по перепихону, и вот три главные вещи, которые тебе нужно знать, — он показывает палец. — Во-первых, ты должна быть уверена в том, чего ты хочешь. Ты хочешь остаться на этой преогромной яхте и трахаться с миллиардером Рафаэлем Висконти, да или нет? Я не утруждаю себя тем, чтобы сказать ему, что его вопрос искажен для предвзятого ответа. Вместо этого я бросаю взгляд на мигающую камеру над баром и сдержанно киваю. Он усмехается. — Да, ни хрена себе. Ладно, тогда, во-вторых, ты должна убедиться, что вы оба понимаете, что это несерьезно. — Что ты имеешь в виду? — Около года я спал с этой девушкой три раза в неделю. И однажды ночью я понял, что ее зубная щетка лежит в моей ванной… а не ее запасная, — он многозначительно смотрит на меня и закатывает глаза, встретившись с моим отсутствующим выражением лица. — Оказывается, я был ее парнем и даже не знал об этом. Это я к тому, что надо разговаривать. Ты должна с самого начала четко обозначить свои намерения, — он ухмыляется. — Выскажи ему свой горький монолог о том, что любовь — это ловушка… он довольно быстро поймет намек. Мой смех выходит легким. Внезапно я осознаю, что беспокойство в моем организме уже не кажется таким всепоглощающим, как раньше. — А в-третьих? Ухмылка исчезает с его лица. Он наклоняется и берет меня за руку. — В-третьих, всегда помни, что дружба с привилегиями не может длиться вечно. Я уверен, что то же самое правдиво и для врагов с привилегиями. Не задерживайся слишком долго, хорошо? У меня образуется ком в горле. — Что произойдет, если я останусь слишком надолго? Печальная улыбка искажает его губы. — Ты попадешь в ловушку. Именно эти четыре слова все еще звучат у меня в голове десять минут спустя, когда мы стоим с теплой стороны французских дверей, наблюдая, как люди Рафаэля загружают маленькое судно. Мэтт вздыхает. — Есть вероятность, что меня выбросят за борт до того, как мы вернемся в Дьявольскую Яму?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!