– Нам непременно нужно останавливаться в отеле? – спросил Вулф. – Нет. Ваши фотографии слишком часто мелькают в газетах. Сейчас мы завернем за угол и пойдем медленнее. У меня есть одно предложение. Сегодня утром на Лонг-Айленде я подумал, что нам может понадобиться надежное убежище, и попросил у миссис Вэлдон ключ от дома на Одиннадцатой улице. Он у меня в кармане. – А за ее домом следят? – С какой стати? Там же никого нет. Все уехали на Лонг-Айленд. На углу мы немного постояли, дожидаясь, пока красный свет не сменится зеленым, перешли на противоположную сторону Тридцать четвертой улицы и направились в сторону центра по Девятой авеню. Теперь мы могли немного расслабиться. – Осталось меньше двух миль, – сказал я. – Хорошая разминка на свежем воздухе позволяет поддерживать бодрость духа и форму. Таксисты же слишком болтливы. Стоит, например, одному из них ляпнуть во время ланча: «Ниро Вулф сам вышел из дому. Я только что подбросил его на Одиннадцатую улицу», как новость эта мигом разнесется по всему городу. Можем, если хотите, заскочить в бар пивка выпить и перевести дух. Скажите когда. – Арчи, это ты слишком много болтаешь. Ты же видел, как в течение нескольких дней я бродил по долинам и горам[7]. – Нет, этого я никогда не забуду! По пути мы заглянули в магазин деликатесов на углу Шестой авеню и Двенадцатой улицы и в результате вошли в подъезд дома Люси навьюченные, как верблюды. Мы купили ветчину, солонину, осетрину, анчоусы, салат, редис, зеленый лук, огурцы, апельсины, лимоны, персики, сливы, три вида крекеров, кофе, масло, молоко, сливки, четыре сорта сыра, яйца, маринованные огурчики, оливки и двенадцать бутылок пива. А вот хлеб покупать не стали. Если земной путь Фрица оборвется, Вулф, наверное, хлеба больше и в рот не возьмет. В десять минут восьмого, войдя в кухню, я избавился от львиной доли поклажи и засек время, а уже без четверти восемь, когда я закончил расставлять все по местам, Вулф накрывал стол для обеда. Конечно, соус для салата, который Вулф приготовил из компонентов, позаимствованных из буфета Люси, уступал соусу Фрица, но я решил быть снисходительным: как-никак выбор у Вулфа был невелик. После обеда я вымыл посуду, а Вулф вытер ее. Размахивать кулаками или даже осыпать Вулфа упреками смысла не было. Он и без того стал теперь изгоем, разлученным с любимым домом, оранжереей, креслом и обеденным столом, и у него оставался один-единственный способ, чтобы вернуться домой с гордо поднятой головой. И у меня руки были связаны, ибо я тоже сделался изгнанником, но ведь оставались еще Сол, Фред и Орри. Мне показалось, что, покидая после обеда кухню, Вулф как раз и думал, что бы им поручить. Однако неожиданно он поинтересовался, где находится детская. Я выразил сомнение, что там удастся обнаружить какие-нибудь улики. – Ковер, – буркнул он. – Ты говорил, что видел в детской изумительный персидский ковер. Вулф осмотрел не только этот ковер, но и все остальные, которые были в доме. Вполне естественно. Он любит хорошие ковры и слывет их знатоком, а возможность полюбоваться коврами вне собственного дома выпадает ему по понятным причинам крайне редко. Пока я решал, где и как нам с ним разместиться на ночлег, Вулф в течение получаса катался на лифте, изучая особенности его механизма. Словом, вечер удался на славу. В конце концов мы с Вулфом устроились в двух гостевых спальнях на четвертом этаже. В его спальне пол был покрыт роскошным ковром, по словам Вулфа ферганским, XVIII века. Воскресным утром я проснулся оттого, что ноздри мои щекотал до боли знакомый и родной запах. Пусть и слабый, но перепутать его было невозможно. Я встал, выбрался в холл и принюхался. Да, он, сомнений нет! Я спустился по лестнице в кухню и глазам моим открылось незабываемое зрелище. Вулф в одной рубашке, без пиджака, сидел за столом и поглощал яйца под соусом бер-нуар. Ниро Вулф играл в собственный дом. Мы поздоровались, после чего Вулф сказал: – Предупреди меня за двадцать минут до того, как будешь готов. – Хорошо. Винный уксус, что ли? Вулф кивнул: – Конечно, не совсем то, но вполне сносно. Я возвратился в свою спальню. А полтора часа спустя, расправившись с завтраком и приведя себя в порядок, я застал Вулфа в гостиной на втором этаже. Сидя в большом кресле, которое подтащил к окну, он штудировал какую-то книгу. Я был по-прежнему настроен соблюдать перемирие, а потому вежливо спросил: – Может, сбегать газету купить? – Как тебе угодно. Но только в том случае, если это нам ничем не грозит. Нет, Вулф не в дом играл. Он чувствовал себя в военном походе. А в походе газеты мало кого интересуют. – Может, позвонить миссис Вэлдон и предупредить, что мы здесь? – Пожалуй, да. Будь любезен. И тут в меня словно бес вселился. – Послушайте, сэр! – взорвался я. – Я понимаю, что вы гений, чудак и эксцентрик, но ведь должен же быть предел! Мне эти ваши штучки уже поперек горла стали! Хватит, я увольняюсь. Вулф неспешно отложил книгу: – Арчи, на дворе лето, а сегодня воскресный день. Где, по-твоему, сейчас находятся люди? И в частности, мистер Аптон? Мы связаны по рукам и ногам. Сумеешь ли ты с помощью одного лишь телефона выяснить, где находится мистер Аптон, и пригласить его прийти сюда? А если сумеешь, не будет ли это слишком неосторожным с нашей стороны? – Будет, конечно! – огрызнулся я. – Но ведь Аптон – не единственная ниточка. Кто, например, натравил на нас копов? Вот это я могу выяснить по телефону. – Нет, на такой подход времени у нас нет. Здесь нам ни побриться нельзя, ни белье сменить. Когда пойдешь за газетами, купи заодно зубные щетки. Я должен встретиться с мистером Аптоном. Кроме того, я обдумывал, как быть с миссис Вэлдон. Когда позвонишь ей, попроси ее приехать сюда сегодня вечером, после наступления темноты. Одну. Она сможет приехать? – Да. – И еще кое-что. Особой спешки, конечно, нет, но коль скоро ты так раскипятился… Тебе не трудно связаться с Солом? – Нет. Его служба телефонисток оставит ему сообщение. – Пусть придет сюда завтра утром. И еще меня интересует племянница Эллен Тензер. Энн, кажется? – Да. – Если я правильно понял, то она подменяет уходящих в отпуск секретарш. Это так? – Да. – Мои брови взлетели вверх. – Будь я проклят! А ведь верно. Как я сам до этого не додумался? – Ты был слишком разгорячен. Да, кстати, раз уж мы заговорили о горячем… Осетрина оказалась довольно удачной. Я хотел бы приготовить копченую осетрину по-московски. Когда пойдешь за газетами, купи, пожалуйста, немного фенхеля, лавровый лист, шнитт-лук, петрушку, лук-шалот и томатную пасту. – В воскресенье утром? В обычном магазине? Нет. – Жаль. Тогда купи любую зелень, которая у них есть. А еще сыщик называется – не знает даже, что в гастрономах продается. Итак, воскресенье прошло в приятных заботах: чтение газет и книг, просмотр телепрограмм, все, чего душа может пожелать. Осетрина удалась на славу, даже несмотря на отсутствие некоторых трав и приправ. Когда я позвонил Люси, чтобы известить, что в ее доме гости, а заодно пригласил ее приехать и составить нам компанию, она прежде всего поинтересовалась постельным бельем. Хватило ли нам простыней и подушек? Когда гора с ее плеч спала, она настолько успокоилась, что наше бегство от полиции ее уже мало взволновало. А около девяти вечера позвонил Сол, которому передали мое сообщение. Я объяснил, где мы его ждем утром. Оказывается, узнав о смерти Кэрол Мардус, он звонил нам домой и в субботу вечером, и в воскресенье утром, но услышал от Фрица лишь то, что нас дома нет, а когда мы вернемся – неизвестно. Поскольку лишь крайние обстоятельства могут вынудить Вулфа покинуть свое жилище, Сол, понятно, встревожился. Не зная, есть ли у Люси еще один ключ, я после обеда задержался в кухне, листая журналы и готовый отпереть дверь, однако около десяти вечера я услышал, как поворачивается ключ в замке, и вышел в прихожую. Чтобы как следует поздороваться со мной, Люси понадобились обе руки, поэтому сумочка полетела на пол. По завершении церемонии бурной встречи я наклонился и подобрал сумочку. – Я знаю, почему вы здесь, – сказала Люси. В салатовом летнем платье и темно-зеленом жакете она выглядела просто обворожительной. Свежий загар в сочетании с румянцем в городе смотрится куда привлекательнее, чем на пляже. Она забрала у меня сумочку. – Очень самонадеянно с твоей стороны, Арчи, рассчитывать, что я примчусь посреди ночи по первому же твоему зову. А ты мне правду по телефону сказал? Вы с Ниро Вулфом и в самом деле удрали от полиции? Я быстро, но достаточно полно ввел ее в курс дела, не умолчав, в частности, о том, что, по мнению Кинга и Бингэма, отец малыша – Дик. – Итак, можно считать, что Ниро Вулф свои обязательства перед тобой выполнил. Осталась сущая ерунда – раскрыть пару убийств. Чтобы избавиться от нашего присутствия здесь, тебе достаточно снять трубку и позвонить окружному прокурору. Он с радостью вышлет за нами машину с водителем. Что же касается меня, то я был рад с тобой познакомиться. А если я самонадеянный, то исключительно по твоей милости. Да, еще одна формальность: Ниро Вулф хотел бы поговорить с тобой перед уходом. Люси устремила на меня укоризненный взгляд: – До чего же ты бессовестный, Арчи! Скажи правду: неужели ты считаешь меня способной на такой низкий и подлый поступок? – А почему бы и нет, – пожал я плечами. – Ты ничем ему не обязана. Что же касается меня, то я, конечно, самонадеян, но не настолько же! Собственно говоря, я абсолютно не самонадеян. Просто, как любой нормальный человек, я знаю себе цену. Люси улыбнулась: – Где он? – На втором этаже. При виде Люси Вулф даже соизволил встать с кресла. Будучи незваным гостем, он решил проявить учтивость. Люси, обменявшись с ним приветствиями, осмотрелась вокруг и, похоже, была искренне изумлена, что двое мужчин не устроили беспорядок в ее уютной гостиной. Затем она опрометчиво высказала надежду, что Вулфу в ее доме удобно. Вулф поморщился: – Мадам, мне еще в жизни не было настолько неудобно! Но ваше гостеприимство тут ни при чем. Я благодарен вам за приют, однако я гончая, а не заяц. Мистер Гудвин обрисовал вам положение? Арчи, подвинь кресла! Понимая, что от самого вместительного кресла его не оторвать, я уже и так придвигал два кресла поближе. Мы сели. Вулф внимательно посмотрел на Люси: – Мы в западне, мадам. Вынужден спросить вас в лоб: вы готовы принять наши условия? Люси нахмурилась: – Если вы имеете в виду, согласна ли я держать язык за зубами, то да. Еще вчера я пообещала Арчи, что буду нема как рыба. – В полиции уже установили связь между мной и Кэрол Мардус, а следовательно, между ней и вами. Вдобавок я сбежал. Раз так, на вас будут оказывать весьма серьезный нажим. Вы моя клиентка, и я должен вас всячески защищать и выгораживать, а вместо этого вы выгораживаете меня. И мистера Гудвина. Он поблагодарит вас сам, а я хочу выразить вам свою искреннюю признательность. Однако должен просить вас еще об одном одолжении. Мне необходимо как можно скорее увидеться с Мануэлем Аптоном. Вы можете устроить так, чтобы он был здесь завтра утром? – Но… Да, конечно могу. – Только не говорите, что я здесь. Когда-то он сказал, что если вы хотите, чтобы он сделал вам одолжение, то вам следует самой его попросить. Вот и попросите его прийти сюда. – А что я должна ему сказать, когда он придет? – Ничего. Ваша задача – впустить его в дом. Если я не удержу его словами, то мистер Гудвин удержит его силой… Вы любите яйца? Люси звонко расхохоталась. Потом столь выразительно посмотрела на меня, что я не выдержал и тоже прыснул.