И снова зайгеррианец лукавил: стандартное обучение занимало куда меньше времени и спрос на такую редкость, как близнецы, всегда был велик, а после введённых Республикой ограничений на клонирование он даже возрос. Но если бы твилекк разбирался во всех этих тонкостях, он не перепродавал бы рабов оптом, а определял ценность каждого индивидуально, ища для них подходящих покупателей. К концу торгов цена партии уменьшилась едва ли не в половину от изначальной, что заставило улыбку Бората изрядно потускнеть, зато его телохранителя в мандалорианской броне переполняло брезгливое злорадство, ясно ощущаемое эмпаткой. Да, жирдяй не пользовался народной любовью. — Таунтаун, — бросил вслед удаляющемуся гравикреслу довольный сделкой зайгеррианец. — Доставь их с остальными в мой особняк, — распорядился он и, прежде чем один из надсмотрщиков в характерном зайгеррианском шлеме с крыльями для ушей и стрелкой, защищающей нос, активировал свой хлыст, Эйнджела покорно склонила голову и быстро заговорила на зайгеррианском: — Хозяин, позвольте ничтожной рабыне обратиться к вам! Синдж удивлённо повёл ухом, не ожидая от свежепойманной рабыни ни знания зайгеррианского, ни такого чёткого понимания своего нового места в жизни, и милостиво кивнул: — Говори. Близнецы совершенно синхронно склонились в почтительном поклоне, всем своим видом выражая покорность. Они выгодно отличались от испуганных и обозлённых твилекков, а феромоны, которые начала вырабатывать Свитари, с каждой минутой делали их всё более привлекательным товаром. Точнее, привлекательней казалась в основном Ри, но, как правило, мозг воспринимал близнецов как совершенно идентичных и распространял меняющееся отношение и на Эйнджелу. — Мы с сестрой уже были обучены в детстве уважаемым Лиресом Тормусом и проданы по очень хорошей цене богатому и щедрому хозяину, — с умеренной торопливостью начала своё враньё эмпатка, чутко отслеживая реакции зайгеррианцев. — Мы всегда были послушным и ценным имуществом, нами были очень довольны и редко перепродавали. Несколько месяцев назад нашего последнего хозяина, Вертона Лертога, убили джедаи, а нам сказали, что мы теперь свободны. При этих словах во всех зайгеррианцах вскипел гнев. Джедаев остроухие ненавидели, что делало последних несколько привлекательней в глазах Лорэй. И в то, что эти разносчики свободы и справедливости вот так просто их освободили, легко поверили все присутствующие. — Когда мы с сестрой сказали, что у нас был прекрасный хозяин и что свобода нам не нужна, они только посмеялись и бросили нас на произвол судьбы! Немного дрожи в голос, ровно столько, чтобы продемонстрировать пережитый ужас и при этом не произвести впечатления плаксы. Зайгеррианцы не любят, когда рабы выражают недовольство своей участью и льют слёзы. — Это было ужасно, господин! — продолжала Эйнджела. — О нас никто не заботился, нас никто не защищал, нам сказали, что мы должны сами решать, как жить и что делать. Мы хотели вернуться на Зайгеррию, но из-за войны нас никто не хотел туда везти, пока мы не встретили господина Бората. Он сунул нас в трюм прежде, чем мы успели объясниться, а когда мы узнали, что летим на Зайгеррию, то решили ничего не рассказывать, чтобы вы купили нас по выгодной цене, заключили хорошую сделку и были нами довольны, господин. — Мы молим вас найти нам щедрого и богатого хозяина, чтобы всё было как прежде, — подала голос Свитари. — Мы обученные наложницы, хорошо танцуем, поём и можем развлечь владельца и его гостей. Вы можете испытать нас, господин, и убедиться, что мы не лжём. Мы сделаем всё, чтобы за нас дали хорошую цену, господин. По мере этого душещипательного повествования ухмылка Варвина становилась всё шире и шире. Если эти рабыни не врут (а история смахивала на правду, иначе откуда они знали бы и зайгеррианский язык, и Тормуса, и правила поведения невольников?), то он только что заключил очень и очень выгодную сделку. Лирес Тормус был одним из самых уважаемых и опытных работорговцев и, действительно, специализировался на воспитании личных слуг, наложников, наложниц и гладиаторов. Зайгеррианец ещё раз оглядел склонившихся перед ним молодых женщин. В его руки попали отличные экземпляры и, хоть он и считал ниже своего достоинства прикасаться к скоту, которым торговал, даже его взгляд всё чаще и чаще останавливался на них. Лишь бы Ри не переусердствовала, — мысленно взмолилась Эйнджела, с неприязнью ощущая постепенно возрастающий сексуальный интерес зайга. Этих тварей она ненавидела всей душой, и её передёргивало от одной мысли, что придётся касаться этой мерзости и при этом улыбаться. На её счастье Синдж был расистом и, в отличие от многих сородичей, предпочитал женщин своего вида и статуса. — Хорошо, я проверю ваши слова и уровень вашего обучения, — принял решение работорговец. К чему долгие разговоры, когда можно просто связаться с Лиресом Тормусом и спросить того, не помнит ли он, как обучал пару одинаковых человеческих самок? А навыки легко проверить простой демонстрацией. Но это всё позже, а сейчас у него ещё много дел. — Уводите, — велел он надсмотрщикам. — Этих двух не в барак, а в отдельную комнату. И предоставьте всё необходимое, чтобы они привели себя в порядок. Вечером продемонстрируете, готов ли кто-то заплатить за вас хорошую цену, — пообещал он Лорэй, после чего зашагал к очередному поставщику с разношёрстной партией невольников. Зайгеррия. Столица — Давай, открывай быстрее, — поторопил Чимбик бледного как смерть коррелианина, переминавшегося с ноги на ногу у вмонтированного в переборку корабля сейфа. Тот зло глянул на сержанта, но выступать не стал, предпочтя выполнить требования клона. Дверца сейфа отъехала в сторону, открыв нутро, в котором лежали кредитки — все сбережения контрабандиста Уэбба. Выживу — урою суку мохнатую — тоскливо подумал коррелианин, глядя, как второй клон хозяйственно сгребает содержимое сейфа в свой ранец. — Заплатят, говорил? Ох, Фирр, доберусь я до тебя — поверь, небо с шерстинку банты покажется. Уэбб до сих пор не мог поверить, что это случилось с ним, Рамоном Уэббом, одним из самых изворотливых и осторожных контрабандистов Фелуции. А ведь всё так хорошо начиналось: трое пассажиров — два похожих друг на друга молодых человека и твилекка-подросток — честно расплатились за рейс, отдав половину суммы ювелирными украшениями, и вели себя тихо до самой посадки на тайной площадке в джунглях Зайгеррии, в пятидесяти километрах от столицы, но, когда корабль сел, люди словно с цепи сорвались. Не успел Рамон заглушить двигатели своего видавшего виды грузовичка, как в рубке с бластерами в руках возникли оба парня и потребовали у контрабандиста деньги. Уэбб попробовал было возмутиться, но урод с татуированной рожей живо показал своё умение уговаривать строптивых. И вот теперь Рамон стоял в кают-компании собственного корабля, заложив руки за голову и с бессильной злостью наблюдая, как исчезают его потом и кровью заработанные денежки. И всё это — вина мохнозадого хитрована Фирра, не раскусившего опасных клиентов. Беспредельщики, понятно, чего они так драпали — небось, успели насолить не только копам, но и собратьям по ремеслу. А на вид и не скажешь, что отморозки — твилекку соплёй перешибить можно, а один из парней на вид — ну точно заумный очкарик из молодёжной комедии, даже говорит так же… И вот поди ж ты, как всё обернулось. — Код на замке спидера, — потребовал татуированый. — Нету, — честно признался Рамон. Это были его последние слова. — Спасибо, — поблагодарил Чимбик и прострелил контрабандисту голову. — Копы должны нам премию за борьбу с криминалом, — глядя на труп Уэбба, пошутил Блайз. Сержант мрачно глянул на него и молча вышел из кают-компании, прихватив с собой шлем. Минуту спустя Блайз услышал, как Чимбик связывается с Корусантом, используя мощный корабельный комлинк и свой код доступа. Грёбаный служака! — зло подумал Блайз, поняв, что все мечты о вольной жизни накрылись медным тазом: сержант обязательно выложит невидимому собеседнику весь их анабазис как на духу, ничего не утаивая. Так, как учили. — Ну что, настучал? — неприязненно поинтересовался Блайз, едва Чимбик завершил сеанс связи. — Доложил, — спокойно уточнил тот, бережно убирая шлем в рюкзак. — Командование приказало продолжать операцию. Связь будем держать через гражданские комлинки, коды получены. Выгружай спидер. — Ну и сволочь же ты… — с ненавистью процедил Блайз и, круто развернувшись на каблуках, вышел из рубки. Сержант посмотрел ему вслед и тихо вздохнул: своё решение он уже принял, и оставалось надеяться, что всё будет сделано верно. Несколько минут спустя клоны и твилекка уселись в потрёпанный спидер Икс-34 и направились к столице. А ещё через некоторое время из леса раздался приглушённый взрыв, и в небо взметнулся огненный шар, ознаменовав конец долгого пути кораблика Уэбба. — Копов привлечёт, — отстраненно констатировал Блайз, обернувшись назад. — Ну и хрен с ними, — пожал плечами сидевший за рулём Чимбик. Таки на заднем сиденье промолчала, предпочтя потратить время на подгонку своего нового наряда. Роли были распределены следующим образом: Блайз изображал молодого бездельника, решившего разнообразить жизнь покупкой пары-тройки девочек для удовольствия, Чимбик был его телохранителем, а Таки — рабыней-служанкой. — Приедем в город — куплю шлем какой и броню, — сообщил Чимбик. — Надо рожу скрыть, да и вообще — что за телохранитель в таком наряде? — он оттянул на груди аляповатую жёлтую рубашку без воротника, расцвеченную флюоресцирующими разноцветными пятнами. Рубашку эту и безразмерные алые шорты сержант позаимствовал у Блайза, так как его гардероб так и остался где-то в недрах здания Управления контрразведки на Фелуции. — Свой горшок ненаглядный нацепи, — неожиданно зло ответил Блайз и отвернулся. — Служака… Чимбик пожал плечами и уставился на дорогу. Да, может, он и служака, тут со стороны виднее. Но своих братьев он не оставит. Ни за что. Попасть в город оказалось неожиданно легко: гвардеец на пропускном пункте у ворот лишь поинтересовался, не желают ли господа надеть на рабыню — кивок на сжавшуюся на заднем сиденье Таки — ошейник с маячком во избежание побега или покражи. Получив отрицательный ответ Блайза, сопровождённый надменным комментарием насчёт эстетики живой игрушки, гвардеец пожал плечами — дескать, была бы честь предложена, а от убытка Императрица избавила — и сообщил, что в случае пропажи рабыни господа могут обратиться за помощью к любому патрулю или в специальные отделы охотников за беглыми рабами. На этом весь въездной контроль завершился, и клоны, уплатив въездную пошлину за спидер, оказались в столице Зайгеррии. — Муравейник, — нашёл подходящее определение для города Чимбик. Действительно, творящееся вокруг напоминало самый настоящий разворошенный муравейник: на узких улочках, зажатых со всех сторон массивными каменными строениями, напоминающими по архитектуре древние ситские храмы, без всякого видимого порядка сновали толпы народа, сквозь которые протискивались спидеры. На каждом углу стояли зазывалы, предлагающие посмотреть и приобрести живой товар именно в их заведении; висели рекламы именитых работорговцев, предлагавших рабов на любой вкус и под любые нужды; под уличными навесами разместились их менее удачливые коллеги, продававшие партии невольников в две-пять единиц; в вольерах и загонах надрывались разнообразнейшие представители фауны, собранные со всех уголков галактики, и над всем этим адским котлом отчётливо ощущались миазмы алчности, похоти и горя. Скованные группами, попарно и поодиночке твилекки, люди, тогруты, битхи, дуро и представители множества других рас сменяли друг дружку, словно в чудовищном калейдоскопе, и всех их роднило одно — выражение безысходности и покорности судьбе на лицах. — Гнездо тварей, — Блайз рассматривал зайгеррианцев горящими от ярости глазами, представляя, как они будут бегать, визжать от ужаса и воздевать в мольбе руки, когда с небес на них обрушится ярость и возмездие Великой Армии Республики. В этот момент он забыл про свое желание дезертировать, забыл про неудачную личную жизнь, мечтая лишь об одном — пинками стирать с этих мохнатых морд их самодовольные улыбочки. — Угу, — раздалось с заднего сиденья. Таки вцепилась в спинку водительского кресла так, что побелели суставы пальцев, и разглядывала работорговцев с такой поистине первобытной ненавистью, что даже клонам стало немного не по себе от того, сколько же боли и злости скопилось в этом худеньком тельце. — Им это аукнется, — Блайз перегнулся назад и успокаивающе положил руку на плечо девочке. — Обещаю. — Я хочу это увидеть, — откликнулась Таки. — Хочу посмотреть, как горят дома этих мразей… — Так, вы, освободители, — одёрнул их Чимбик. — А ну, давайте потом все разговоры. О деле думаем. — Да пошёл ты… — сказал, словно сплюнул, Блайз, но всё же вернулся на место. Таки промолчала, но её взгляд сообщил сержанту о полной солидарности юной твилекки со словами его брата. Брата… А брата ли уже? Куда подевались доверие и уверенность друг в друге, которые были между ними? Блайз после побега сестёр превратился в замкнутого, озлобленного циника, винящего во всех своих бедах и неудачах его, Чимбика. И, что самое неприятное, он словно забыл, что помимо сержанта у него есть ещё братья, которые, может быть, именно в этот момент гибнут в очередном сражении этой войны. Войны, которую начинали не они, но за которую расплачиваются своими жизнями. Блайз же думал только о своей Ри и о том, как найти её и сказать прощай своей прежней жизни, совершенно не задумываясь о том, что информация, которую передал сёстрам умирающий джедай, может спасти множество жизней клонов. А вот сам сержант с каждой минутой всё больше и больше сомневался в том, что эта информация существует. Если вообще существовала когда-то. Ну не стал бы мудрый, опытный мастер-джедай передавать что-то действительно важное таким, как Лорэй, неважно, кто они на самом деле — агенты сепаратистов или действительно безобидные куртизанки, против своей воли втянутые в водоворот войны. Нет, рыцарь Ордена просто не стал бы делиться с ними ничем действительно важным, так как джедаи чувствуют живых существ, ощущая их истинные намерения и чувства. В этот момент сержант увидел нужную ему вывеску и нажал на тормоз. — Ты чего? — воскликнул Блайз, едва не уткнувшись носом в приборную панель. Раздавшийся сзади грохот и приглушённое шипение подсказали, что Таки тоже не удержалась на месте, кубарем скатившись на пол. — Снаряжение, — лаконично пояснил сержант, выпрыгивая из машины и направляясь в магазин. — Дикут! — кинул ему вслед подхваченное у Лорэй ругательство Блайз. — А что такое дикут? — тут же заинтересовалась потиравшая ушибленный локоть твилекка. — Плохое слово, тебе такие знать не надо, — смущённо объяснил клон. Таки показала ему язык и, поймав заинтересованный взгляд зайгеррианца, стоявшего под вывеской Для тела и души. Девочки на любой вкус, торопливо натянула капюшон своей накидки. Чимбик вернулся минут через двадцать, облачённый в красновато-коричневую легкую броню фирмы Крешалдайн индастриз. В руке он нёс глухой шлем под цвет брони и пакет с логотипом магазина. — Э, а где моё шмотье? — вскинулся Блайз. — Мне, между прочим, рубашку Ри выбирала! Сержант молча кинул ему пакет и уселся на своё место. — А тебе идёт этот костюм, — убедившись, что его вещи целы, фыркнул Блайз. — Цвет отлично показывает, какое ты на самом деле поодо. — Зато я не предатель, — спокойно ответил сержант и тронул спидер с места. Не ожидавший такого наката Блайз поражённо замолчал, хлопая глазами на своего брата с таким видом, словно тот превратился в крайт-дракона. Дар речи вернулся к нему минуты через две.