Выражение лица Хёрста стало недовольным. – Ну его все на хрен. Мне надо отлить. Он отвернулся к стене. Я услышал звук расстегиваемой молнии, и струя хлынула на землю. Пещера была маленькой, так что ее быстро заполнил едкий запах. Количество выпитого Хёрстом сидра делало его еще сильнее. Крис все так же хмуро осматривался по сторонам. Я взглянул на него и спросил: – Ты чего? – Я думал, здесь будет что-то еще. – Ну, увы. Так что… Но Крис меня уже не слышал. Он начал кружить по пещере, как учуявшая кость собака. Внезапно он замер в точке, где тени, казалось, сгущались, становясь еще темнее. И тогда он исчез. Я моргнул. Какого черта? – Куда он делся? – спросила Мэри. Хёрст застегнул штаны и повернулся. – Где Пончик? – Здесь, – раздался голос, исходивший, казалось, из ниоткуда. Я посветил фонарем в ту сторону, откуда он доносился, и увидел его. Проем в каменной стене. Около четырех футов в высоту. Узкий. Его было легко не заметить, если ты не искал его специально. Или если не знал, что он там находится. – Она уходит вглубь! – крикнул Крис из темноты. – Здесь еще ступени. – Вот это, на хрен, уже другое дело! – воскликнул Хёрст. Оттолкнув меня с дороги, он скользнул вслед за Крисом. Мгновение поколебавшись и еще раз щедро отхлебнув сидра, Мэри последовала его примеру. Флетч не отставал. Вздохнув и мысленно проклиная Криса, я пригнул голову и поспешил за ними. Моя голова с лязгом стукнулась о камень. Шахтерская каска. Она была слишком широкой. Свет замерцал и погас. Вот черт! Наверное, я ударил батарейку. Отступив назад, я снял каску. Придется нести ее под мышкой. Я вновь было двинулся по проходу, но меня что-то остановило. Какой-то звук, напоминавший царапанье по камням. Он доносился сзади, от металлической лестницы, по которой мы спустились. Я оглянулся, но без фонаря я мог видеть только тени да пляшущие точки перед глазами. – Э-эй! – позвал я. – Есть кто там? Тишина. Глупо, Джо. Там никого нет. Шум, вероятно, был просто ветром, задувавшим в открытый люк. Кто вообще там мог быть? О люке не знал никто. И никто не знал, что мы в него спустились. Вообще никто. «Никого здесь нету, кроме нас, цыпляток, – пронеслась у меня в голове несколько безумная мысль. Слова из старой песни, которую часто напевала моя бабушка. – Никого здесь нету, кроме нас, вообще». Последний раз окинув взглядом темноту, я развернулся и двинулся по узкому проходу вслед за остальными. 20 – Хорошие выходные? Бет нагнала меня в толпе учеников. Она выглядела свежей, бойкой, и вообще, олицетворяла собой все то, что я терпеть не могу видеть в людях в девять часов утра в понедельник. – Классно выглядишь, – сказал я, тяжело взглянув на нее из-под едва поднимавшихся век. – Правда? – Она присмотрелась ко мне повнимательнее. – Потому что ты выглядишь весьма дерьмово. – Так всегда и бывает после хороших выходных, – ответил я, продолжая плестись по коридору. – Да уж. Полагаю, в твоем возрасте протрезвление проходит медленнее. – В моем возрасте? – Ну, я имею в виду, в среднем. Кризис, лишний вес, простатит и все такое. – Ты просто лучик света в хмурое утро, не правда ли? – О, я еще не добралась до самого интересного. – Давай просто будем считать, что ты перевозбуждена. – О, ты сам поймешь, когда я перевозбуждена, – подмигнула мне Бет. – Сомневаюсь. В своем-то возрасте. Она от души рассмеялась, и этот низкий веселый смех слегка улучшил мое паршивое настроение. Так почему она тогда солгала? Я как раз пытался придумать способ спросить ее об этом, когда девятиклассник с прической в стиле молодежной музыкальной группы и в весьма потертой школьной форме вылетел из-за угла и едва не столкнулся с нами. Он успел остановиться в последний момент. – Тебе кто-нибудь говорил, что нельзя бегать по коридорам? – сказал я ему резко. – Простите, сэр, мисс, но вам нужно пойти в туалет. – Я уже сходил, спасибо. Бет покосилась на меня. – Что стряслось? – спросила она. Мальчишка мялся. Он явно нервничал. – Думаю, вам нужно пойти и самим все увидеть, мисс. – Поконкретнее, – сказал я. – Это Хёрст. Он затащил туда одного пацана и… – Он замолчал в нерешительности. Дети не любят ябедничать. – Ладно. Мы идем, – я кивнул ему, показывая, что он может идти. – И не волнуйся. Ты ничего не видел. Благодарно на меня взглянув, мальчишка поспешил дальше по коридору. Я посмотрел на Бет. – Вот и попила кофе, – вздохнула она. Еще подходя к туалету, я услышал сдавленные крики и смех. Я толкнул дверь, однако кто-то держал ее с другой стороны. – Вали! Здесь занято. – Уже нет. Я толкнул дверь плечом, и мы ворвались в помещение. Державший ее пацан отлетел к писсуарам. Я увидел трех шестерок Джереми Хёрста, стоявших полукругом. Хёрст склонился над лежащим на полу мальчишкой. Рядом с ним стоял пластиковый кухонный лоток. Схватив Хёрста за руку, я оттащил его в сторону. – Ты. Встал вон там! Я повернулся к лежащему мальчику, и мое сердце упало. Маркус. Ну конечно. – Ты в порядке? Маркус кивнул. Он попытался сесть, но не смог. Я протянул ему руку, но Маркус ее не взял. Его рот выглядел странно. – Маркус. Поговори со мной. Ты в порядке?