Я обвел всех взглядом. Несмотря на слова мисс Грейсон, меня внезапно охватило ощущения подавленности и бессмысленности моей работы, моей жизни, моего возвращения сюда. Пройдя по классу, я раздал ученикам замусоленные томики «Ромео и Джульетты». – Отложите телефоны, пока я их у вас не забрал. И должен предупредить, что я часто путаю школьный сейф с микроволновкой. Класс слегка засуетился. – Ладно, – произнес я, возвращаясь к доске. – Тема сегодняшнего урока – «Как получить хотя бы четверку за посредственное сочинение, которое я сдал на прошлой неделе». По классу пронесся шепот. Один храбрец поднял руку: – И как, сэр? Я сел и извлек из ранца гору домашних заданий, которые должен был проверить на выходных. – Вы можете посидеть тихо, притворяясь, что исправляете в них ошибки, а я притворюсь, что и правда их читал. Достав красную ручку, я с выражением посмотрел на учеников. Они немедленно открыли свои книги. Урок был окончен, ученики отпущены, а оценки выставлены; вопреки моему собственному предположению, я прочел большинство сочинений, причем некоторые из них справедливо заслужили четверку. Собрав рюкзак, я включил телефон и проверил сообщения. Ничего. Никакого ответа от таинственного свидетеля. Впрочем, иного я и не ожидал. Это было бы слишком просто. И все же, даже несмотря на понимание тщетности своих попыток, я набрал номер еще раз. Раздался звонок. Я нахмурился. В помещении находился телефон, который начал звонить ровно в тот момент, когда я набрал номер таинственного незнакомца. И этот телефон лежал у меня в кармане. Сунув туда руку, я вытащил старую «Нокию». Телефон Маркуса. Я стоял, тупо уставившись на него. На экране светился мой номер. Звонок прекратился, и автоответчик сообщил мне, что мой вызов переадресовывается на голосовую почту, предоставляемую компанией «Водафон», и все в таком духе. Я продолжал таращиться на телефон, силясь понять хоть что-нибудь, когда в дверь громко постучали. Я сунул «Нокию» обратно в карман. В класс вошла Бет и уселась на одну из парт. – Привет! – Заходи, присаживайся. – Спасибо, я так и сделала. – Как решился вопрос с Хёрстом? – Неделя под административным надзором. – И все? – Больше, чем я ожидала. Мне доводилось встречать амеб, которые были менее бесхребетными, чем Гарри. – Значит, все приятели Хёрста подтвердили его историю? – О, они подпевали ему подобно самому гнусному пацанячему бэк-вокалу. – Ясно. Пауза. – Слушай, насчет произошедшего… – Ты все правильно поняла, – перебил я ее. – Я почти утратил контроль над собой. – Я так и подумала. – Когда я смотрю на Хёрста, мне иногда кажется, что история повторяется. – Я знаю, что это, вероятно, не мое дело… – Вероятно. – Но ведь между тобой и Хёрстом-старшим что-то происходит? Это ведь как-то связано с твоим возвращением, да? – Почему ты спрашиваешь? – Об этом спрашиваю не только я. – В смысле? – До Гарри дошли слухи о вашем знакомстве. Думаю, он беспокоится, что это может вылиться для него в проблемы. И под проблемами я подразумеваю то, что это может стоить ему работы. – Пусть не беспокоится. Это древняя история. – В этой глуши не бывает древних историй. Она была права. В Арнхилле секретов было больше, чем родственников. – В общем, – продолжила она, – ты не против поболтать завтра вечером за бокалом пива? Я задумался. Мне не слишком хотелось говорить о Хёрсте. Но, с другой стороны, мне хотелось поговорить с Бет. – Ладно. – Отлично. Ты платишь. – О! Хорошо. Ухмыльнувшись, она спрыгнула с парты. Однако мне нужно было спросить ее кое о чем еще. – Бет, ты хорошо знаешь Маркуса и его семью? – А что? – Просто любопытно. – Ну, его мама – уборщица. Лорен на днях дала тебе ее визитку в пабе. В дальнем уголке моей памяти что-то звякнуло. До меня начало доходить. Я достал бумажник и выудил из него карточку. – «Охотники за пылью Доусон»? – Именно, – ответила Бет. Значит, Лорен – Сердитая Барменша и Не-Слишком-то-Большая-Любительница-Собак – это сестра Маркуса. Я начал улавливать сходство. Неуклюжая долговязость. Странное поведение. Я задумался. Сообщение было отправлено с телефона Маркуса. И он был в тот день на кладбище. Явно не совпадение. Но откуда у него мой номер? И как он узнал о надписи на статуе и о моей сестре? Нет, здесь явно скрывается что-то большее. Что-то, что я упускаю. – Мама Маркуса здесь прожила всю жизнь? – А разве у большинства в Арнхилле это по-другому? – Как ее имя? – Рут. По краю моего сознания опять что-то скользнуло. Как и тогда, у ворот школы в мой первый рабочий день. Старые воспоминания начали пробуждаться. – Доусон – это ее девичья фамилия? Бет закатила глаза. – Господи Иисусе! Я тебе что, местный загс? Моя жизнь, знаешь ли, не ограничивается этой дерьмовой деревушкой. – Ясно. Извини. Сложив руки, она смотрела на меня. – Зачем тебе вообще это знать? Просто надо. Мне нужны ответы. – Думаю, я мог ходить в школу вместе с ней. Бет тяжело вздохнула. – На самом деле – нет, это не ее девичья фамилия. Ее муж умер несколько лет назад. Невелика потеря. Он был та еще сволочь, во всех смыслах этого слова. Лорен даже отказалась носить его фамилию. – А ты откуда знаешь? – Я помогала Лорен писать заявление о приеме на работу и заметила, что у нее другая фамилия. Она сказала мне, что пользуется девичьей фамилией матери…