– Охранник… – начал Попов, но Гуров снова его прервал: – Подожди, майор, так мы до утра по кругу ходить будем. Сейчас речь об осмотре заднего двора. В момент совершения преступления охранник на том дворе был? Нет. Вот и незачем о нем вспоминать. Говори только о том, что относится к осмотру заднего двора или появлению старика и амбалов. – Тогда мне и сказать нечего, – развел руками Попов. – Калитка, забор, электрощиток осмотрены на предмет отпечатков пальцев. – С этим глухо, так? – Так, – вздохнул майор. – На верхнем ободе калитки обнаружены следы глины, видимо, с обуви одного из преступников, но это мало чем поможет. Это только в английских детективах преступника ловят благодаря тому, что к задней подножке кеба присох кусочек грязи с Бирмингемского болота. – Да уж, пожалуй, – улыбнулся Лев. – Как насчет свидетелей? Группа преступников должна была добираться до места на машине. Никто чужаков не заметил? – Там и некому особо смотреть. Сами увидите, поймете. Поля кругом, и всего двое соседей. Тех, что справа, дома нет. Говорят, в отпуске, несколько дней назад уехали. А справа дед живет, глухой и скандальный. На вопросы отвечать отказывается, говорит: для вас – ничего не видел, пусть Валентин сам приходит, поговорим. А Яковенко сейчас не в лучшей форме. Его врачи откачивают, боятся, как бы инфаркт не долбанул. – Соседей напротив опросили? – Там тоже два дома. Один пустует с сентября по май, во втором семья живет. Эти сами пришли, помощь предложили. Пыжились, пыжились, память напрягали, но так ничего и не вспомнили. – В доме тоже никаких улик? – Совершенно. Такое ощущение, что эти парни вошли и вышли, точно за солью к соседу сходили. И это странно, если бы ночью, тогда понятно, но чтобы среди бела дня столько народу в один дом влезло, и никто их не увидел? Очень странно. – Второго охранника, Лагуткина, допрашивали? – Так точно. Привезли спустя двадцать минут. Он рассказал то же, что и Цвирко, слово в слово. Переживает сильно. Говорит, не нужно было человека со стороны нанимать, он, мол, и круглосуточно дежурить смог бы. – Выходит, единственная зацепка – это охранник Цвирко? – Выходит, так, – кивнул майор. – Ладно, еще пара вопросов, и можно опрашивать свидетеля, – заключил Гуров. – Вопрос номер один: какие меры предприняты по задержанию преступников? И второй, вытекающий из первого: кто отвечает за разыскные мероприятия? – По всем направлениям установлены посты, перекрыты выезды из города. На железнодорожной станции и на автовокзале дежурит полиция. Проверка документов, досмотр автомашин. Приметы амбалов переданы по всем постам, – сообщил Попов. – Ответственный – сам начальник полиции подполковник Семибратов. – Имя, отчество? – Дмитрий Сергеевич. Да вот он, у крыльца, с мэром беседует. – Попов рукой указал на подполковника. – Спасибо за помощь, – поблагодарил Лев и направился к подполковнику. С Семибратовым разговор получился не слишком душевный. Гуров попросил его освободить двор и дом от посторонних, ссылаясь на то, что присутствие такого количества людей рассеивает внимание экспертов-криминалистов, которые все еще работали и в доме, и во дворе. Семибратов так не считал и открыто заявил об этом. Валентину Яковенко нужна поддержка, сказал он, и мэр его поддержал. Гуров решил не тратить время на препирательства и, узнав, где в данный момент находится охранник Цвирко, отправился к нему. А Крячко пошел в дом. Он собирался осмотреть северное крыло и по возможности побеседовать с хозяином. Цвирко сидел в уличной беседке и безучастно наблюдал за передвижениями людей по двору. На приход Гурова он никак не отреагировал. Лев сел на скамейку рядом с охранником и некоторое время молчал. Наконец Цвирко обратил на него внимание и равнодушно спросил: – Допрашивать будете? – Поговорить бы не помешало, – ответил Лев. – Я уже все тому майору рассказал, нового не вспомнил, – вздохнул Цвирко. – Извините, но помочь вам я не смогу. Я и себе-то вряд ли помогу. Кончилась моя карьера, как пить дать, кончилась. – Думаете, Яковенко вас уволит? – Это даже не вопрос. Меня и наняли только временно, пока сапог этот проклятый в музей не отправят. Я, конечно, надеялся понравиться Яковенко. Мечтал, что он пригласит меня на постоянную работу, а нет, так хоть рекомендации даст. Знаете, чего стоит рекомендация Валентина Яковенко? Да меня в любое место без вопросов взяли бы, хоть в контору, хоть к частникам. А теперь что? Все надежды насмарку. – Да, не повезло вам, – посочувствовал Гуров. – И ведь самое обидное, что от меня мало что зависело! – Сочувствие полковника вдохновило Цвирко, и он заговорил более оживленно: – Мое дело было сидеть в доме и следить, чтобы в отсутствие хозяина в дом никто не входил. Я и сидел. В том, что сигнализация не сработала, моей вины нет. На этот счет мнение Гурова с мнением охранника расходилось, но он предпочел промолчать. Настраивать Цвирко против себя было глупо. Молчание его охранник принял за одобрение и воодушевился еще больше. – Нет, в ограблении я не виноват, – более уверенно заявил он. – Просто так обстоятельства сложились. Взять хотя бы этого старика: старичок как старичок, ничем не примечательный. Я и подумать не мог, чем все обернется. Да его вообще не должно было во дворе быть. Вот скажите, как он туда попал? Я когда во двор вышел и увидел там старикана, сильно удивился. Обычно Лагуткин, это сменщик мой, перед уходом все тщательно проверяет и меня за собой таскает. Так вот, сегодня мы тоже все проверяли, и центральная калитка после ухода Лагуткина оставалась закрытой. – Тем не менее старик во двор попал без вашей помощи, – напомнил Гуров. – Это я знаю, но, может, Лагуткин все же оставил калитку открытой? – с надеждой в голосе произнес Цвирко. – Это многое объяснило бы. «А заодно обелило бы тебя в глазах нанимателя», – подумал Лев, вслух же сказал: – По данным экспертов, в здании отключили электроэнергию. Вы этого не заметили? – Нет. Если электричество и отключалось, то уже после того, как я во двор вышел. Я почти сразу старика увидел. Помню, еще подумал: что за черт, откуда он здесь взялся, заперто же все? Ну, позвал его. Сказал, мол, дед, чего ты тут забыл? Шел бы отсюда, подобру-поздорову. Думал, он заблудился. Сейчас меня услышит и уйдет. А он настоящим артистом оказался. И вовсе не старик он, а только притворялся. – Что это значит? – переспросил Гуров. – А то, что сила в нем была, как у молодого, и глаза совсем не стариковские. Это я потом, когда он меня в дом втолкнул, разглядел. А до того и не подозревал, – объяснил Цвирко. – Вот как? Вы уверены? – Уверен, этому старику от силы лет сорок. А вообще-то я ему благодарен должен быть. Он ведь меня спас, точно вам говорю. – Спас? Не совсем понимаю, о чем идет речь, – насторожился Лев. – Думаете, вам грозила опасность? – Конечно! Моя жизнь висела на волоске, – подтвердил Цвирко. – Простите, по всей видимости, мне не все рассказали. Быть может, вы восполните пробел? С самого начала не нужно, только с того момента, как вы заметили посторонних на заднем дворе. – Могу и рассказать, – не стал упрямиться Цвирко. – Я стоял на крыльце, старикан и двое парней внизу на дорожке. Старикан все кобенился, а парни его уговаривали. Пойдем домой, да пойдем. Он на них покрикивал, мол, пошли вон и все такое, а сам все ближе к крыльцу пододвигался. Тогда я этого не заметил, потом уже вспомнил, когда произошедшее анализировал. Так вот, старик этот к крыльцу совсем близко подошел, а парни вроде как свободу ему дали, шагов на пять позади остались, а у самих глаза по участку так и зыркают. Думаю, они за теми, кто в доме был, следили. Ждали, когда они дело сделают и уйдут. Тогда и парням старика уводить можно было бы. К тому времени как на заднем дворе другие появились, я уже изрядно утомился за стариком наблюдать. А тут вижу, кто-то через лужайку к калитке бежит. Думал, показалось, но все равно решил проверить. А старик мой взгляд перехватил и совсем сбрендил. Заскочил на крыльцо, вырвал из моих рук зажигалку и начал чиркать ею возле сетки москитной. Как она загорелась, я не видел, потому что он меня так пихнул, что я как пробка через порог перелетел, ударился головой и отключился. Последнее, что помню, это как дверь захлопывается, а возле крыльца парни стоят, и оба пистолеты на меня направили. Если бы не старикан, меня бы точно пристрелили. – И вы не сказали об этом полиции?! – Гуров был возмущен. – Вы понимаете, что теперь им нужно искать не просто грабителей, а вооруженных преступников?! – Я думал, что рассказал, – оправдывался Цвирко. – А вообще я не сразу об этом вспомнил. Гуров достал рисованные портреты членов банды «Стрелков» и предъявил охраннику: – Узнаете хоть кого-то из них? – Вот эти двое со стариком были. Точно говорю вам, вот этот, с залысинами, и тот, с прической. – Цвирко отложил два рисунка, на которых были изображены Плешивый и Пижон. – Видимо, в банде они все время работали в паре. – Отлично. Значит, в случае необходимости вы сможете опознать их? – Смогу, я их хорошо рассмотрел. – А старика? – Вряд ли, он ведь маскировался, – напомнил Евгений. – Взгляните, это он? – Гуров достал фотографию Хамелеона. – Не знаю, если бы его состарить, – нахмурился Цвирко, – а так поди угадай. – Смотрите на глаза, вы же сами говорили, что они у него молодые и выразительные. Гуров прикрыл фото сверху и снизу, оставив открытыми только глаза. Цвирко вгляделся в фото внимательнее и радостно завопил: – Он! Точно вам говорю, он это! Кто это? Он преступник, да? Говорю же вам, в ограблении я невиновен. Просто сложилось так. – Вы правы, все эти люди серьезные профессионалы, обвести вокруг пальца охрану им ничего не стоит, – честно ответил Гуров. – И в том, что вы чудом живы остались, тоже правы. Эта банда свидетелей оставлять не любит. – Вот! Я же говорил, что от меня мало что зависело. Даже если бы я их сразу вычислил, не смог бы помешать ограблению. Только сам жизни лишился бы. – От волнения Цвирко говорил быстро и сбивчиво. – И старик этот, тот еще фрукт. Он мне с самого начала не понравился. Нес какую-то ахинею. Про крышу зеленую и кусты жимолости, про то, как они его раздражают. Яковенко хвалил, он, мол, свой двор в чистоте держит. Пихточки, карликовые сосенки, а у него, мол, одна жимолость вдоль забора растет. На кой хрен он все это молол? И еще, понять не могу, зачем он меня в дом втолкнул? Неужто правда спасти хотел? – Кусты жимолости, говорите? – напрягся Лев. Ему в голову пришла странная мысль: что, если Хамелеон болтал все это не просто так? Что, если он хотел дать наводку на то место, где его держат? Почему нет? Хамелеон мужик умный, быть в заложниках у «Стрелков» удовольствие ему вряд ли доставляло, так почему не попытаться навести на их логово полицию? В открытую сказать что-то охраннику он побоялся, так как не знал, каким образом тот отреагирует, вот и воспользовался единственной возможностью. Насчет устроенного Хамелеоном пожара у Гурова тоже теория имелась. Шаповалов увидел шанс и воспользовался им. Просчитал возможности быстро: пожарная охрана в двух шагах, москитная сетка загорится за секунду, элемент неожиданности выиграет ему немного времени, и, пока его конвой будет соображать, что произошло, он успеет сбежать. Не станут же они стрелять среди бела дня? Оставалось придумать, как обезопасить охранника. В том, что человеческую жизнь «Стрелки» ни в грош не ставят, Хамелеон успел убедиться и вряд ли за те несколько дней стал сторонником подобных методов. Вот он и решил затолкать охранника в дом, чтобы и ему дать шанс. Но не срослось. Плешивый и Пижон достали пистолеты раньше, чем загорелась сетка. – Попытайтесь вспомнить все, что он сказал. Это может быть важным, – попросил Евгения Гуров. Сейчас для него это действительно было важно, версия с подсказкой могла сработать. – Ну, не знаю, – задумался Цвирко. – Он много чего нес, я особо не вникал. – И все же попытайтесь. Вы уже немало вспомнили. Крыша зеленая, так? И вдоль забора жимолость. Думаю, он описывал какой-то дом, но где? Здесь, в Посаде? Об этом он не говорил? – А ведь верно! – До Цвирко начал доходить смысл вопросов. – Он пытался описать дом. И знаете еще что? Он сказал, что пришел бы к Валику, так он называл хозяина, раньше, если бы не расстояние. С другого конца города пока дотащишься, кажется, так он сказал. Говорил что-то о паровозных гудках, мол, все равно они спать не дают, целыми сутками то колеса стучат, то свистят, как оглашенные. Это он про железную дорогу, верно? – Возможно, – согласился Гуров. – Скорее всего, дом находится возле железной дороги. Вы сами местный? – Да, с рождения в Посаде живу. – Где, по-вашему, может находиться этот дом? – Дайте подумать. – Цвирко сдвинул брови, напрягая память. – Может, у Семхоза, там станция имеется, и дома довольно близко от «железки».