Лев достал карту, и вместе с Цвирко они принялись изучать районы, подходящие под описание. Выделили два места. Первое Цвирко тут же забраковал, заявив, что в этом районе только барачные здания, ранее принадлежавшие железной дороге. Лев был с ним согласен: в доме с соседями Хамелеона вряд ли станут держать. А вот район Семхоза подходил как нельзя лучше. Он вызвонил Крячко, велел ему найти майора Попова и прийти в беседку. Через пять минут оба полковника и майор собрались в стороне от посторонних глаз и занялись обсуждением новых фактов. Гуров озвучил свою теорию, с которой Крячко и Попов тут же согласились. Версия идеально объясняла странное поведение Хамелеона. Попов, как местный житель, еще раз пробежался по карте и пришел к выводу, что район Семхоза вполне подходит. – Думаете, они все еще там? – высказал он опасение. – Должны быть там, – уверенно произнес Гуров. – Яковенко такой шум поднял, что сейчас незамеченными из Посада «Стрелкам» не выехать. Они должны переждать бурю. Хотя бы ночи дождаться, когда можно будет попытать счастья на проселочных дорогах. Без добычи они не уедут, не для того весь этот цирк устраивали, а с добычей по центральным дорогам им не выбраться. – Это верно, подполковник Семибратов приказал все до единой машины проверять. По полной программе, так сказать, – подтвердил Попов. – На трассу им не попасть. – Значит, у нас есть фора, – заключил Крячко. – Что предпримем? Поедем в Семхоз и станем обыскивать каждый дом под зеленой крышей и с жимолостью вдоль забора? – Если повезет, таких домов окажется немного, – заметил Гуров. – Можно навести справки у местных, они знают, какие дома сдаются, какие пустуют, – предложил Попов. – Слишком долго, – возразил Лев. – Время потеряем. Надо действовать немедленно. Майор, сколько человек вы сможете выделить? Люди нужны проверенные, чтобы с полуслова суть операции уловили. – Около шести могу набрать, – подумав, ответил Попов. – Все они здесь, ждать не придется. И транспорт найдем. Я не на служебной, и капитан Буков, по-моему, тоже. – Отлично. Действуйте, майор! – отдал приказ Гуров. – Через двадцать минут выдвигаемся. Глава 10 Хамелеон сидел в центре обшарпанной комнаты. Его руки и ноги были примотаны к стулу канцелярским скотчем, во рту торчал кляп. Перед ним, вальяжно развалившись в кресле, сидел Гнусавый. Он небрежно поигрывал пистолетом, время от времени направляя его на Хамелеона и делая вид, что прицеливается. Хамелеон старался не смотреть на Гнусавого и вообще не думать о том, что в комнате они одни. С момента их возвращения из дома Яковенко прошло часа три. За это время Гнусавый едва ли два слова сказал. О чем он думал и чего дожидался, сидя здесь, в заброшенном доме, Хамелеон не знал. После того как он попытался сбежать от его «шестерок», с ним вообще никто не разговаривал. Эти «шестерки», которых Гнусавый послал на дело в качестве охраны, казались Хамелеону не особо сообразительными. Он легко сумел убедить их дать ему время на обработку охранника, хотя изначальный план был несколько иным. Во дворе Яковенко они должны были появиться вместе, устроить что-то вроде потасовки, а когда охранник вынужден будет выйти во двор, чтобы разобраться с незнакомцами, просто ликвидировать его. Но, добравшись до места, Хамелеон заявил, что это слишком рискованно. Нужно дождаться, пока вторая группа завершит дело, и только после этого заняться охранником. И лучше всего сделать это в доме, а не во дворе, где какой-нибудь любопытный сосед мог все испортить. С охранником Яковенко Хамелеону изначально не повезло. Тот оказался на редкость тугим и несообразительным. И все же он решил попытаться. Как мог, тянул время, а когда вторая группа покинула дом, и пришло время избавиться от свидетеля, Хамелеон решился на отчаянный шаг. Он уже просчитал все возможности, оставалось только осуществить задуманное. Вырвав зажигалку из рук охранника и убрав его с линии огня, он надеялся, что тот сообразит тут же вызвать полицию. Но все пошло не так. Москитная сетка занялась в одно мгновение, огонь быстро перекинулся на обшивку, а сам Хамелеон перепрыгнул через перила и со всей скоростью, на которую только был способен, помчался за дом. Он опасался схлопотать пулю в спину, но другого выхода не было. Его расчет был не на скорость, а на внезапность. «Шестеркам» Гнусавого ни за что сразу не сообразить, что задумал Хамелеон, так он считал. И просчитался. Они не застыли, не запаниковали, а скрутили его по рукам и ногам и поволокли к задней калитке. Первые пожарные вбегали во двор в тот момент, когда Хамелеона выволокли со двора. Больше он ничего не мог поделать. Он снова был заложником, и на этот раз на снисходительное обращение рассчитывать уже не приходилось. – Скажу прямо, ты меня разочаровал, – решил наконец прервать молчание Гнусавый. – С твоей стороны было глупо идти против меня. Знаешь, что самое скверное в твоем поступке? Ты заставил меня сомневаться в твоем интеллекте. Мне так расписывали твои мозги, а на деле оказалось, что ты всего лишь посредственность. Так глупо подставиться, и все из-за чего? Ради спасения какого-то ублюдка, способного лишь тупо сидеть возле двери и следить за сигнализацией. И теперь меня мучает вопрос: действительно ли ты так хорош? Стоишь ли ты моего внимания? Хамелеон молчал. Прошлые встречи с Гнусавым научили его держать язык за зубами. Он был уверен, что собеседники бандиту не нужны, этот парень любил слушать только себя. Вопросы, которые он задавал, не требовали ответа. Но на этот раз Гнусавый изменил своим принципам. Оказалось, он не только ждет от Хамелеона объяснений, но и весьма красноречиво выразил свое желание, подойдя к нему и с силой ударив в область живота. Выдернув кляп изо рта Хамелеона, Гнусавый вернулся на место и, как ни в чем не бывало, продолжил: – Я жду ответа. Объясни мне, Хамелеон, чего ради ты вступился за этого тупого охранника? – Дело не в нем, – отдышавшись после нанесенных ударов, ответил тот. – Я хотел получить свободу. – Свободу? Разве ты не свободен? – Брови Гнусавого поползли вверх. – Позволь тебе напомнить: это до встречи со мной и моими парнями ты был в заключении. Я же избавил тебя от тюрьмы. «Заменив ее другим пленом», – чуть не вырвалось у Хамелеона, но он предусмотрительно прикусил язык. – Вижу, ты со мной не согласен, – хмыкнул Гнусавый. – Жаль, жаль. Ведь в том, что ты сидишь здесь связанный по рукам и ногам, нет моей вины. Я хотел стать тебе другом. Но ты заупрямился, и мне пришлось действовать иначе. Ты заставил меня действовать иначе. Не согласен? – Я всегда работал один, – произнес Хамелеон. – В этом и заключается настоящая свобода. – Знаниями надо делиться, – назидательно проговорил Гнусавый. – И друзьям надо помогать. Чему только тебя в детстве учили? Одиночество изнуряет, ты этого не знал? – Чего ты хочешь? – не выдержав, спросил Хамелеон. – Хочу, чтобы мы стали друзьями, – весело ответил Гнусавый. – Хочу, чтобы ты работал на меня. Вместе со мной. Твоя жизнь может стать намного богаче, и сейчас я говорю не о деньгах. Ты ведь это понимаешь. – Предлагаю сделку, – неожиданно выдал Хамелеон. – Сделку? Что ты можешь предложить? Деньги? Так твои деньги в любом случае уже мои. За сегодняшнюю выходку кто-то должен заплатить. И этим человеком будешь ты. – Я говорю не о деньгах. Я говорю о своей картотеке. Она принесет тебе немалый доход. – Хочешь сказать, что отдашь мне сведения обо всех безделушках, которые собирался украсть? – заинтересовался Гнусавый. – Не только. Я отдам тебе всю базу: уникальные вещи, их стоимость и местоположение, имена коллекционеров, которые ими владеют. И имена тех, кто готов их купить. Взамен ты дашь мне свободу. Полную свободу и обещание не преследовать меня. – Отпустить тебя на все четыре стороны в обмен на информацию? Заманчивое предложение. – Гнусавый улыбнулся, но улыбка выглядела фальшивой. – С моей базой данных ты сможешь заправлять этим бизнесом очень долго. – Хамелеон не тешил себя надеждой, что Гнусавый согласится на его условия, но решил все же попытаться. – Я же исчезну навсегда. Я никогда не перейду тебе дорогу, оставлю этот бизнес тебе. – Неужели ты думаешь, что меня это интересует? – вкрадчиво спросил Гнусавый. – Неужели ты думаешь, я так мелко плаваю, что твое предложение меня обрадует? Работа в этом направлении – не более чем эпизод. Сбор стартового капитала, и только. Так что забудь о своих предложениях и начинай привыкать к тому, что ты теперь моя собственность. Ты останешься у меня до тех пор, пока мне не надоест с тобой играться. Больше Хамелеон ничего не успел сказать. В комнату вошел один из «шестерок» Гнусавого. Он подошел к боссу и что-то зашептал ему на ухо. Лицо главаря помрачнело. Он перевел взгляд на Хамелеона, и взгляд этот не предвещал тому ничего хорошего. – Что ты сделал? – зло спросил Гнусавый. – Что ты сказал тому ублюдку? Ты навел на нас полицию? – Не понимаю, о чем ты, – ответил Хамелеон, но в душе его затеплилась надежда: «Неужели мой план сработал? Меня найдут?» – Каким образом я бы смог это сделать? – Вот и я о том же спрашиваю, – повторил Гнусавый. – Винт заметил людей в конце улицы. Не просто людей, а ментов. – Он ошибается, – неуверенно произнес Хамелеон. – Он не может ошибаться. «Краснопогонников» он за версту чует, поэтому спрашиваю еще раз: что ты сделал? – Гнусавый снова направил пистолет на Хамелеона и на этот раз целился всерьез. – Говори, что ты сказал охраннику? – Я ничего ему не говорил. Твои люди все время были со мной, спроси у них. – Спрошу, можешь не сомневаться. Но сейчас спрашиваю у тебя. В твоем распоряжении не так много времени – считаю до пяти и стреляю. Сначала прострелю тебе левое колено, потом правое, а если и это тебя не вразумит, перейду к более мягким частям тела. Как тебе печень? – Выстрелы привлекут внимание, – заметил Хамелеон, пытаясь изобразить беспокойство за судьбу Гнусавого. – Возможно, это и менты, но это не значит, что пришли они за нами. Не пори горячку, сперва выясни, с кем имеешь дело. – Ты вздумал меня учить? – Гнусавый прищурился, палец на курке дернулся. Хамелеон видел, что тот не на шутку разозлился и может сорваться в любой момент, и поспешил оправдаться: – Нет, нет, я не пытаюсь тебя учить. Просто отправь своих людей, чтобы они выяснили, что происходит на улице. Гнусавый задумался всего на мгновение, потом подозвал к себе Винта, но сказать ничего не успел. Со двора послышались крики, потом выстрел и снова крики. Лицо Гнусавого исказила злобная гримаса. – Значит, все-таки сдал, – прошипел он. – Что ж, получай награду, паскуда! – и, направив пистолет на Хамелеона, начал давить на курок. Хамелеон оттолкнулся ногами от пола, ножки стула качнулись назад, стул с грохотом опрокинулся, уводя его с линии огня. Раздался выстрел. Кожу в районе груди обожгло огнем, боль разлилась по всему телу. Где-то в стороне прозвучали новые выстрелы, топот ног, звук бьющегося стекла и треск ломающегося дерева. «Все, это конец», – успел подумать Хамелеон и отключился. А во дворе между тем развернулась полномасштабная операция. Группа оперативников прочесывала улицы в районе Семхоза, разделившись на три отряда по три человека. Шли от железнодорожной станции по параллельным улицам, связь договорились держать по мобильным телефонам, на поиски достаточного количества раций времени не хватило. Гуров рассчитывал найти дом под зеленой крышей, изучить обстановку и только потом начинать штурм, но «Стрелки» заметили их раньше. По той улице, на которой располагался нужный дом, работал майор Попов с двумя посадскими оперативниками. Гуров шел по левой стороне, Крячко – по правой. Они едва успели углубиться в поселок, когда от Попова пришел сигнал. Один из его помощников заметил мужчину, который пробирался по кустам вдоль улицы и явно не хотел, чтобы его заметили. Двигался он довольно быстро. Оперативники ускорили шаг и успели увидеть, как мужчина перебирается через забор. Дом за забором был покрыт зеленой кровлей, а забор опоясывало кольцо жимолости. Гуров приказал Попову оставаться в стороне и дождаться, пока подтянутся остальные группы, но, видимо, у «Стрелков» и на этот счет были свои планы. Не успел Лев связаться с Крячко, чтобы сообщить новости, как с параллельной улицы послышались выстрелы. Он сорвался с места, а за ним остальные опера. До проулка было всего два дома, но ему показалось, что бежит он целую вечность. Когда же группа выскочила из проулка на нужную улицу, возле дома под зеленой крышей шла ожесточенная перестрелка. Один из «Стрелков» окопался на чердаке и вел прицельный огонь по улице. Каким-то чудом Попову удалось проникнуть во двор. Невысокий забор в дальнем углу оказался выломан, и возле пролома опер из группы Попова схватился врукопашную с бандитом из «Стрелков». Третий помощник Попова укрылся за деревом и пытался снять стрелка с чердака. А с противоположного проулка уже показался Крячко со своей группой. – Товарищ полковник, разрешите мне, – кивнув в сторону чердачного окна, вызвался лейтенант из группы Гурова. – У меня золотая медаль по стрельбе, со школы увлекаюсь. – Действуй! Только осторожно, парни настроены решительно. – Я аккуратно, – пообещал лейтенант. – Видите голубятню на соседнем дворе? Если подняться на нее, чердак будет как на ладони. – Дуй давай! – поторопил Лев. Они со Стасом оценили обстановку и решили заходить с боковых сторон, Попова и его ребят нужно было выручать. Лейтенант снял стрелка в тот момент, когда Гуров и Крячко, ломая забор, ворвались во двор. Подстреленный бандит перевалился через узкий подоконник и кулем упал вниз. Проломив козырек над крыльцом, он свалился на ступени. Гуров подбежал к нему, приложил пальцы к запястью. Пульс не прощупывался. Он оставил бандита и, обогнув крыльцо, окинул взглядом двор, отыскивая других «Стрелков». В центре двора лицом вниз лежал майор Попов. Лев бросился к нему, перевернул на спину, и тот застонал. – Живой? – Живой, оглушили малость, – едва слышно произнес Попов. – Что с Домничевым? – Лежи молча, я разберусь, – пообещал Гуров. Он оставил одного из оперов возле Попова, а сам побежал по заросшему двору к месту пролома, где несколько минут назад шел рукопашный бой. Там уже хозяйничал Крячко. Лейтенант Домничев, о котором беспокоился Попов, сидел на пожухлой траве и зажимал рану на плече. Возле него лежало тело бандита, из шеи торчала рукоятка ножа. – Что тут? – спросил Лев. – Напал на него с ножом, – пояснил Стас. – И сам же от ножа погиб. – Кто в доме? – Без понятия, – ответил Крячко. – Я слышал выстрел. Из дома. – Думаешь, они все еще там? – Гуров взглянул на окна, но увидеть, что творится в доме, было невозможно, все окна оказались закрыты ставнями.