– Или каковы их дальнейшие планы, – подтвердил Гуров. – На этот счет есть мыслишка, только вряд ли они туда сунутся. Гнусавый ведь догадался, что я вас на тот дом, в котором они после ограбления отсиживались, навел. В отличие от «шестерок» у него голова варит как надо. Винт вас вычислил, и Гнусавого предупредил, а тот сразу просек, что в том районе вы не просто так появились. – Шаповалов тяжело вздохнул. – В прошлый раз сдал, значит, и этот адресок сдам. Простая логика. – Не сдашь, – хохотнул Крячко. – Мертвые не сдают. – Так я же жив, – заволновался Иван. – Хотите меня прикончить ради того, чтобы Гнусавого взять? Да нет, бред какой-то! – Уже, – продолжал ухмыляться Крячко. – Гражданин Шаповалов Иван, по кличке Хамелеон, с ночи в покойниках ходит. Вынув из кармана телефон, он быстро набрал нужный запрос и сунул под нос Шаповалову. Тот пробежал глазами статью и повеселел. – «Утка»? Ловко придумано! Может сработать. – Непременно сработает, – пообещал Крячко. – А теперь, гражданин покойничек, выкладывай, что за планы у нашего общего врага? Шаповалов задумался лишь на мгновение, затем начал быстро-быстро говорить. Рассказ занял больше часа. За это время доктор Куликов дважды прерывал его, заставляя сделать передышку. Поил водой, измерял давление, менял капельницу, но в итоге у Гурова и Крячко на руках оказались все ниточки, ведущие к Гнусавому. Уверенности в том, что главарь не изменит свои намерения, ни у Шаповалова, ни у полковников не было, но шанс был, а за подобный шанс стоило ухватиться. Глава 12 С момента перестрелки в Сергиевом Посаде прошло три дня. Ивана Шаповалова выписали из больницы и перевезли на конспиративную квартиру. При нем постоянно находился кто-то из сотрудников ОВД Тверского района. Квартира находилась на их территории, Гуров решил не увозить Хамелеона далеко, чтобы не тратить время на долгие поездки по Москве. Шаповалов оказался ценным свидетелем, благодаря своей криминальной профессии наблюдательность и чуйка у него дошли до совершенства. Он помнил все, что говорили и делали окружающие. Замечал совершенно незначительные на первый взгляд детали. Умело анализировал информацию и просчитывал ситуацию на сто шагов вперед. «Если бы я выбрал карьеру шахматиста, заткнул бы за пояс Карпова вместе с Каспаровым», – хвастался Хамелеон, и Гуров склонен был с ним согласиться. Беседа в больнице тоже была весьма продуктивной. Шаповалов рассказал, что в городке под названием Озеры, расположенном в Московской области, проживает некий господин Дмитрий Капцов. Человек он неординарный, если не сказать, странный. В среде коллекционеров мало кто знаком с этим именем, да и в родном городе Капцов популярностью не отличается. Живет в старом двухэтажном бараке, сохранившемся со времен расцвета хлопчатобумажной фабрики, ныне заброшенной. Делит кухню с тремя соседями, на улицу выходит только по необходимости, все остальное время проводит за закрытыми дверями. Питается чем попало, одежду носит чуть ли не с помойки и вообще выглядит непрезентабельно. Хилый торс, худые ручки, впалые щеки и глаза навыкате. Синюшный цвет лица красоты Капцову не добавляет. Само собой с такой внешностью и привычками он напрочь лишен внимания со стороны противоположного пола. Одним словом, Дмитрий Капцов – личность отталкивающая и не заслуживающая внимания. Однако это только на первый взгляд. Шаповалову же посчастливилось узнать о нем то, чего соседи, случайные прохожие и спесивые антиквары даже представить не могли. За обшарпанной дверью коммуналки Капцов хранил несметные богатства. Ну, может, не такие уж несметные, но Шаповалов был уверен: если оценить коллекцию, собранную Капцовым, то набежит приличная сумма. Сам он заинтересовался Капцовым после того, как тот вышел на торги за лот под названием «Ювелирная лупа с гравировкой». Сам по себе предмет не имел никакой материальной ценности. Никаких драгоценных металлов или камней, простая оправа диаметром в пять сантиметров и скверного качества увеличительное стекло. Зато дата изготовления и имя умельца впечатляли: изготовление этого предмета относили к пятнадцатому веку, а работу приписывали Иоганну Гутенбергу, основоположнику книгопечатания. Историки доказали, что ранние годы жизни изобретатель печатного станка провел в городе Страсбурге, где занимался шлифовкой полудрагоценных камней, изготовлением зеркал для паломников и разного вида гравировкой. Так он зарабатывал на жизнь. Исторические факты говорят о том, что в тот период Гутенбергом были изготовлены несколько предметов на заказ для друзей и просто состоятельных лиц. Одним из таких предметов значился комплект: ювелирная лупа, двусторонний ручной шлифовальный камень в оправе и пинцет с гравировкой. Этот набор Гутенберг изготовил в подарок некоему ювелиру, имя которого до наших дней не дошло, в благодарность за ссуженные деньги на оплату экспериментов немца в области книгопечатания. Несмотря на богатую историю возникновения ювелирной лупы, первоначальная цена лота звучала скромно, да и желающих приобрести данный предмет оказалось немного. И лишь Капцов проявил нешуточный интерес к лоту номер двадцать пять. На сайте аукциона он оставил не меньше пятнадцати сообщений с уточняющими вопросами. То требовал предоставить больше фотографий, то улучшить их качество, то просил детального описания размеров лупы, то увеличенные копии гравировки. Кроме того, зарегистрировался на всех форумах, обсуждающих предстоящий аукцион, отслеживал конкурентов и всячески пытался избавиться от них еще до начала торгов. Шаповалов сразу понял, что все эти вопросы имеют под собой основание. Вариантов было немного: либо у Капцова имеется на примете покупатель, который не хочет «светиться» на интернет-аукционе, либо экспонат он приобретает для себя, но и в том, и в другом случае лупу он берет в пару к какому-то предмету. А это означает, что Капцов или его тайный покупатель являются владельцами одного, а может, двух предметов из подарочного набора Гутенберга. Шаповалов начал собирать информацию на Капцова и понял, что никакого тайного покупателя нет. Капцов и есть этот покупатель, а заодно и владелец шлифовального камня и пинцета с гравировкой. Потрудившись еще немного, он получил доказательства и уже не мог оставить Капцова без внимания. Приобретение лупы увеличит стоимость полного комплекта в несколько десятков раз. В день аукциона Шаповалов взял на себя роль «сеятеля». Он поднимал цену до тех пор, пока в игре не остались только он и Капцов, после чего быстренько ретировался, уступив право владения лупой Капцову. Хамелеон был доволен: улов обещал принести кругленькую сумму, а возни с разработкой плана – на два дня. Капцова он посчитал легкой добычей. Но претворить в жизнь свой план Шаповалов не успел, попав в тверское СИЗО. И вот, оказавшись в заложниках у Гнусавого, он узнает, что тот положил глаз на коллекцию Капцова. Откуда Гнусавый узнал о коллекционере из города Озеры? Шаповалов – тот другое дело, он этим жил, он на таких сайтах пасся, что та корова на лугу. Но и он напал на Капцова совершенно случайно. Но Гнусавый? А если учесть, что он еще и Хамелеона выкрал, то есть завладел мозгом того, кто откопал сокровище по имени Капцов, информация Гнусавого вызывала нешуточные подозрения. В совпадения Хамелеон не верил, поэтому начал искать логичное объяснение этому совпадению. И нашел. До этого момента ему не давала покоя мысль: почему Гнусавый выбрал его, Ваню Шаповалова, для реализации своих планов? Раньше Хамелеон с Гнусавым не пересекались, общих друзей не имели, врагов и подавно. Так почему выбор Гнусавого пал на Хамелеона? Ответ оказался настолько очевиден, что было странно, как это он сразу не догадался. Гнусавому его сдал бывший клиент, «черный коллекционер», известный под псевдонимом Брокар. Присвоив себе фамилию известного на всю страну коллекционера и миллионера, «черный коллекционер» таким образом хотел почтить его уникальные способности, а заодно польстить себе. Вот, мол, и я не лыком шит, тоже кое-что могу. Хамелеон работал с ним года два, а то и больше. Иногда Брокар сам делал заказ на конкретную вещь, но чаще инициатива исходила от Шаповалова. Он находил уникальный предмет, предлагал Брокару, и если тот проявлял интерес, начинал разрабатывать клиента. Так было и с ювелирной лупой Гутенберга, и с коллекцией овальных печатей Ларри Кобышевски. Уже после ограбления Кобышевски Шаповалов вспомнил Брокара и список любопытных вещиц, который он передал ему за месяц до ареста. В этом списке числились всего четыре предмета, Гурову Хамелеон назвал только три: овальные печати из яшмы, жемчужный сапожок и ювелирная лупа. Из завуалированных фраз Лев понял, что четвертым предметом из списка был как раз тот, за кражу которого Хамелеона собирались судить, поэтому не стал требовать подробности. В любом случае получалось следующее: в списке четыре предмета. Первый украден Хамелеоном до ареста. Второй и третий украдены Гнусавым с помощью похищенного Хамелеона. Оставался четвертый: ювелирная лупа в доме Капцова. Гуров решил, что дом в Озерах будет последним, на котором можно взять Гнусавого и его банду, и отправился обрабатывать генерала Орлова. Суть его плана заключалась в том, чтобы устроить засаду в доме Капцова. Он хотел взять «Стрелков» с поличным, чтобы ни один адвокат не смог опровергнуть факт вторжения и хищения особо ценных предметов. Орлов согласился не сразу, план показался ему слишком рискованным. Допустить в коммунальную квартиру бандитов, с такой легкостью хватающихся за пистолет? Нет, это слишком высокая цена. Другое дело, установить за домом слежку, дать возможность проникнуть в подъезд и там брать. Лев тут же напомнил генералу случай с Хамелеоном. Стоило тому перелезть через забор и сбросить в кусты украденные безделушки, как адвокат уже кричит, что никакого проникновения в частные владения, а уж тем более ограбления и в помине не было. Что же говорить о банде «Стрелков», взятых в общем подъезде тогда, когда они еще и в квартиру не проникли и украсть ничего не украли. Как прокурор докажет их вину? Орлов возражал. Он перечислил всех свидетелей, которых опросили Гуров и Крячко за время расследования. Клерки из гостиницы, жители деревни Акишево, хозяйка дома в Верее, охранник Якименко – все они были готовы дать показания в суде. Но Гуров сыпал контраргументами, ссылаясь на случаи, подобные делу «Стрелков». Все улики, собранные против них, являлись косвенными. Были в съемном доме, сидели в машине на станции близ деревни, «засветились» перед охранником, это и все. А свидетельские показания Хамелеона, вора, сбежавшего из-под стражи в момент ожидания суда, любой адвокат разнесет в пух и прах. В итоге Лев победил. Генерал Орлов дал «добро», и в квартире Капцова обосновались два оперативника. Крячко провел профилактическую беседу с соседями Капцова, и те в спешном порядке освободили коммуналку, на неопределенное время переехав жить кто к друзьям, кто к родственникам. Чтобы не привлекать внимания, вещи велено было оставить. В их комнаты вселились оперативники и начали активно изображать соседей-коммунальщиков. Во дворе выставили посты: два автомобиля круглосуточно дежурили на выезде со двора. Гуров предполагал, что на ограбление «Стрелки» приедут на машине. «Ленд Ровера» они лишились, но вряд ли это стало для них проблемой. Найти подходящий транспорт даже в городе с населением в двадцать пять тысяч душ довольно легко, а без колес на дело они не пойдут. Значит, угонят подходящую тачку, и опера должны быть к этому готовы. В районе Семхоза «Стрелков» упустили, потому что у оперативников не оказалось под рукой машины, вот почему теперь оба выезда контролировали сотрудники полиции на машинах с заправленными по крышку бензобаками. Капцова пришлось оставить. «Стрелки» могли знать, как выглядит коллекционер, поэтому тут без риска было не обойтись. Когда Капцов узнал о готовящемся ограблении, он чуть не поседел в одночасье, так напугала его мысль о возможной потере уникальной коллекции, и моментально согласился оказать помощь в поимке преступников. Отвечать на телефонные звонки и подходить к двери ему разрешили только после того, как уведомит фальшивых соседей-полицейских. И никакой самодеятельности. Два дня Гуров лично просидел в доме Капцова. Почему-то ему казалось, что Гнусавый приедет в Озеры с минуты на минуту. Откладывать дело не в его интересах, чем быстрее покончит с Капцовым, тем меньше шансов на провал. Но и на третий день никто у дома коллекционера не появился. Зато у капитана Жаворонкова, которому Гуров поручил поиски Брокара, дела продвигались успешно. Хамелеон сообщил ему все, что имел на Брокара. Телефонных звонков Брокар не любил, предпочитал им переписку. Для переписки всегда использовал одноразовый адрес электронной почты, действующий в пределах получаса. Допустим, Брокар хотел обратиться к Хамелеону с просьбой. Что он для этого делал? Создавал почтовый ящик и отправлял послание. Если ответ не приходил в течение тридцати минут, повторял процедуру. И так до тех пор, пока послание не дойдет до адресата. Если же у Хамелеона возникала потребность связаться с Брокаром, он выходил на определенный сайт, находил пользователя с ником «Брокар» и сбрасывал информацию как личное сообщение. Когда требовалась личная встреча, а случалось это всякий раз, когда дело доходило до передачи заказа, Брокар выбирал один из вокзалов, занимал ячейку в камере хранения и сбрасывал номер Хамелеону. Тот приходил, забирал из ячейки гонорар, оставлял товар и уходил. Ни разу за все два года Брокар не встретился с Хамелеоном лицом к лицу, только через «электронку» и вокзальные ячейки. Жаворонкову это было известно, поэтому к своему заданию он отнесся с полной ответственностью. Двое суток он сидел на форуме, где обсуждали достоинства и недостатки того или иного мирового шедевра, чуть не загнулся от скуки, но своего добился. Брокар получил сообщение в «личку», а Жаворонков благополучно его прочел, заранее взломав пароль. Рано утром он позвонил Гурову и попросил приехать в отдел. Полковнику пришлось изменить планы и рискнуть, оставив в квартире Капцова только оперов из районного отдела. В отдел он приехал чуть позже девяти утра. – Доброе утро, Лев Иванович, – поздоровался капитан, пропуская его в кабинет, принадлежащий информационному отделу. – Рад, что смогли приехать так быстро. У меня для вас новости. – Полезные? – пожав руку капитану, поинтересовался Гуров. – Стоящие, – ответил Жаворонков. – По телефону всего не объяснишь, я подумал, что лучше лично. – Выкладывай, Валера, не томи! – Вчера, в полночь Брокару пришло сообщение от участника форума под ником «Старатель», – перешел прямо к делу Жаворонков. – Оно зашифровано, но мы ведь знаем, что ищем, так что помощь дешифровальщиков не потребовалась. – Ты уверен, что не стоило к ним обратиться? – засомневался Гуров. – Вы послушайте, я вам оригинал прочитаю, – успокоил его Жаворонков. – Сообщение звучит так: «Приезжаю в полдень, номер поезда 15 000 000. Когда сможете встретить?» – Таких номеров у поездов не бывает, – машинально проговорил Лев. – Это понятно, – кивнул Жаворонков. – Поезд тут ни при чем. Это сумма, которую запросил Гнусавый за свою работу. – Пятнадцать миллионов? Нехило! – Гуров аж присвистнул. – Так и есть. Я справлялся у специалистов, коллекция из трех предметов, датированная пятнадцатым веком, может стоить и больше. – Ладно, что дальше? – В шесть утра Брокар ответил Старателю, используя тот же форум. Его ответ: «Буду у пятнадцатого вагона в 14.45. Номер поезда запомнил. Наварил галушек, порадуете Ксеню». Понятно, о чем речь? – пытливо взглянул на Гурова Жаворонков. – Полагаю, номер вагона соответствует номеру камеры, время – это код для ее открытия. Ну, а про Ксеню и галушки – чтобы было понятно, на каком именно вокзале Брокар оставит расчет и будет ждать свою коллекцию. – И этим вокзалом будет Киевский. – Вот! Я расшифровал послание точно так же, – обрадовался капитан. – Значит, все верно. Не можем же мы оба ошибаться? – Думаешь, он будет там в полдень? – Скорее всего, будет выжидать. Следить, наблюдать со стороны. Если ничего подозрительного не заметит, заберет содержимое ячейки, – предположил Жаворонков. – Но главное не это. Теперь мы знаем, на какой день и на какое время «Стрелки» планируют нападение на квартиру Капцова! – В этом ты прав, – согласился Лев. – Все случится уже сегодня. И произойдет это до полудня. Плохо, что я здесь, а не там, с Капцовым. – Еще успеете, – Жаворонков тоже взглянул на часы и добавил: – Если поторопитесь. – Теперь возвращаться в дом Капцова опасно. «Стрелки» наверняка будут осторожничать. Если я появлюсь у дома Капцова сейчас, могу сорвать всю операцию. Да и насчет вокзала подумать надо. Ясно, что Брокар туда придет. Его надо брать, но когда? В тот момент, когда он будет деньги в ячейку закладывать, или когда вернется за краденым? – А есть разница? – спросил Жаворонков. – Все равно его появление возле ячейки скажет больше, чем вся переписка. – Не скажи, Валера, не скажи. Тут помозговать требуется, – задумчиво проговорил Гуров. – Ладно, Валера, спасибо за помощь. Хорошая работа, дальше мы сами. – Рад стараться, товарищ полковник, – по-мальчишески бодро и весело козырнул Жаворонков. – Обращайтесь, если что. Гуров позвонил Крячко, велел отправляться к дому Капцова немедленно, но сильно не «светиться». Предупредил, чтобы ждали гостей с минуты на минуту. Напомнил, что надо передать информацию о готовности «номер один» постам на улице. Сам же направился прямиком к генералу Орлову. На его счастье, Орлов оказался на месте. – Значит, все произойдет сегодня, – растягивая слова, произнес генерал, выслушав Гурова. – У нас все готово? – У дома Капцова – да, – ответил Лев, – а вот насчет вокзала этого сказать нельзя. Надо высылать наряд. Найти нужную ячейку и наблюдать за ней так, чтобы не привлекать внимания. – Вот ты этим и займешься. Отправляйся на вокзал. До полудня еще уйма времени, на месте разберешься. Есть толковые опера на примете? – Подберу. Только как быть с закладкой коллекции? Вполне возможно, Брокар наблюдает за ячейкой с шести утра. Если придет наш человек, он сразу все поймет. – Тогда надо послать туда человека из банды Гнусавого, – предложил Орлов. – И как это сделать? – К Капцову Крячко поехал? – Так точно. – Будем решать проблемы по мере их возникновения, – рассудил генерал. – Дождемся, чем закончится операция у Крячко, а там посмотрим, кого из задержанных отправить на вокзал. На этом разговор закончился. Орлов остался в кабинете, а Гуров отправился подбирать группу для работы на Киевском вокзале. Тем временем полковник Крячко благополучно добрался до дома Капцова. Заходить в квартиру он не стал. Он вообще во двор не заходил, держал связь с оперативниками на расстоянии. Возле дома он заприметил пивной ларек, заглянул туда и, взяв кружку разливного пива, расположился возле пивного ларька, лениво отхлебывая из кружки. Фигура мужчины, до полудня накачивающего себя алкоголем, гармонично вписалась в пейзаж неблагополучного района маленького городка. В десять двадцать со стороны старой фабрики к дому Капцова подъехал обшарпанный «Форд». Он притормозил возле перекрестка. Водитель высунулся из окна, пытаясь прочесть надпись на доме, после чего снова завел двигатель и заехал во двор. Проехав в паре метров от припаркованного седана, принадлежащего местным операм, никакого беспокойства водитель «Форда» не выказал. Крячко переместился чуть левее, чтобы видеть весь двор. Он наблюдал, как из «Форда» выходят трое мужчин, и в одном из них узнал Плешивого, а в другом – Пижона. Третий явно играл роль босса. Дорогой костюм, модная стрижка, ботинки из дорогого бутика. На запястье блестел циферблат наручных часов. «Гнусавый, – догадался Стас. – Надо же, не брезгует сам в операции участвовать. Тем лучше». Водитель остался на месте. Едва дождавшись, пока люди из «Форда» войдут в подъезд, Стас достал телефон и послал сообщение в квартиру Капцова. Он жалел, что не мог сам там присутствовать, но так уж сложилось. Оставалось надеяться, что опера из местного отдела не испортят дело.