Я только махнул рукой. Что с него возьмешь? Дилетант. Пришлось с умным видом подытожить итог нашей беседы: – Ты иди, занимайся подготовкой своих глиссеров. Продумай на месте: где, как и каким способом осуществить обмен. Осмотри внимательно место передачи и пути эвакуации. – Какой эвакуации? – Той самой эвакуации. Где будем спускать корабли на воду и где вытаскивать. Чтобы все было без косяков. Продумай и посмотри. И чтобы камер там никаких не было вокруг. Нам пиариться ни к чему. Он кивнул: – Все понял, босс. – Да оденьтесь неприметно. Чтобы внимание не привлекать. – О чем речь? Балаклаву на голову натяну. Окей? – Все! Иди, задолбал своими приколами. Я позвоню. Если скажу, что «Варя приезжает в семь часов» – это значит, что операция состоится в семь вечера. Если «в восемь» – тогда в восемь вечера. За час до этого мы встречаемся у Варшавского вокзала. Народу там всегда мало, вот и обговорим в спокойной обстановке последние детали. На том и распрощались. Я сварил кофе и сел за компьютер. Скачал несколько интервью и песен Примадонны и стал сбивать из них текст, который я собирался слить ФСБ. Работа была не трудной. Сейчас для меня был важен только звук, а не синхронное со звуком видео, о котором я рассказывал выше. Через какой-то часик текст был готов. Я даже не стал его обрабатывать, чтобы выровнять интонационную амплитуду. Зачем? Главное в данном случае – содержание. А с содержанием было все нормально. Готовое звуковое письмо я закачал на диктофон. Ну что, бармалейчики? Будем встречаться? Я включил «Нокию». Террорист на другом конце линии возмутился: – Ты почему не звонишь? Что надумал? – Надумал я следующее. Десять тысяч баксов нас не устраивает. – Жадные люди долго не живут. – Вот и не жадничай. Вы же щедрые и благородные люди. Вам деньги не нужны. – Э-э-э, не умничай. – Чего не умничать? Твой дружок выбросил сумку, а в ней, как ты говоришь, было полно денег. – Двести сорок тысяч евро. – Без разницы. Значит, деньги у тебя есть. – Короче! Сколько? – Сто тысяч евро мелкими купюрами. – Какими мелкими? – Любыми. Но лучше сотенными и двухсотенными. Я дурковал. Но мне было плевать, как он это воспринимает. – Когда и где встречаемся? – В семь часов на Ваське. Сегодня. У Румянцевского спуска. – Где это? – Найдешь «где». Прогуглишь. Он широкий этот спуск и выходит прямо к воде. Отойдешь подальше от людей, если таковые там будут и жди. – Чего? – Подплывет кораблик с моторчиком. Маленький такой, модель корабля. Бросишь туда деньги. – Куда туда? И, правда – куда туда? Я тоже не представлял куда именно. Я даже не мог вообразить, как выглядят эти «водные дроны» и каких они размеров. – Увидишь «куда туда»! И Как только сделаешь это, тут же подплывет такой же кораблик с твоей сумкой. – И чего? – Чего, чего? Готовь бабло! И не звони мне без надобности. А то убью! Я вновь вырубил этот телефон по полной. Затем отклеил одну симку из саквояжных телефонов и поехал на рынок «Юнона». Здесь я без труда купил за тысячу рублей старый сотовый телефон. Вернее, я купил сразу три, сторговавшись за две с половиной тысячи рублей. Два телефона просто так, на всякий случай. Вдруг купленный аппарат бракованный. Сидя в машине на стоянке «Юноны», я вставил симку в купленную мобилу и набрал номер телефона доверия питерской ФСБ. Как только на другом конце ответили – включил диктофон на проигрывание. Голос Аллы Пугачевой сказал следующее: «Полковник Мирзоян. Полковник Мирзоян. Полковник Мирзоян. Передача саквояжа с бомбой состоится сегодня в девятнадцать часов на Васильевском острове на Румянцевском спуске. Если поняли – положите второй кирпич на крыльцо полицейского участка. Настоящий полковник. С приветом мадам Брошкина!» У меня не было опасений, что Аллу Борисовну привлекут. Даже глупо такое предполагать. Но, на всякий случай, я все же вставил в конце сообщения голос мультяшного попугайчика Кешки: «Будьте осторожны! Преступник вооружен!» После этого я переехал на стоянку гипермаркета «О'КЕЙ», откуда вновь позвонил в ФСБ, но на этот раз по телефону приемной. И вновь включил диктофон с информацией. На стоянках было полно машин, и я чувствовал себя очень умным «Штирлицем». Здорово замаскировался. Никто меня не вычислит. Только я двинулся возвращаться домой, как заверещал мой личный телефон. Звонил Фай: – Босс, я стою у двери твоей квартиры. Открывай давай! – Жди. Скоро буду! – Мне саквояж нужен… Вот, балда! Я тут маскируюсь по полной программе. Продумываю каждый шаг, каждое слово. А этот…, даже не знаю какой для него подобрать эпитет, обалдуй, спаливает всех одним своим дурацким звонком. Водичка у моего напарника совсем не держится: – Я сейчас приеду! Жди! Но он не унимался: – Надо его Ксюхе дать, чтобы она смогла придумать, как его закрепить на дроне… – Вы не туда попали, – с раздражением крикнул я в трубку. По пути домой, мой телефон всю дорогу натужно ревел звонком, пока не сел аккумулятор. У дверей меня ждал Фай: – Босс! Они второй кирпич зачем-то положили! Я прикрыл ему рот рукой и затолкнул в квартиру: – Ты, правда, дебил? Или только прикидываешься? Для наглядности пришлось повертеть пальцем у виска. – Да ладно! Никто ничего все равно не понимает. – Ты про Сноудена хоть что-то слышал? – Ой. Ну, прям тайны Парижского двора! – Мадридского, неуч. Если ты еще хоть раз выкинешь такой фортель – я тебя больше не знаю! – Ну ладно, ладно, босс. Я все понял. Он забрал саквояж и уехал. Я пошел на балкон аварийной лестницы. Точно: на крыльце УПП лежали два кирпича. Значит, сообщение Аллы Борисовны прошло. В шесть часов вечера я и Фай встретились на стоянке торгового центра «Варшавский экспресс». Оттуда мы с ним переехали на Крюков канал. Здесь нас ждала Ксюха с неизвестным мне угрюмым парнем. Этот тип, который зовется Фаем, ввел в курс дела уже половину населения Питера! Вот ведь «светлячок». Блин! Нет, он не Файерфлай! Не светлячок! Он Баттерфляй – бабочка-капустница. Вредитель полей и огородов! От досады мои меры предосторожности казались глупой мальчишеской игрой в «тайны». – Ну что – готовы? – спросил я у Ксюхи. – А то? – Всегда готовы, – спокойно произнес Артем. Так звали парня. На воде, прижавшись к каменной набережной, стояли два катамарана довольно внушительных размеров. Если вы видели детские «багги» – то вот по внешним размерам катамараны были точно такими, только шире в два раза. Здорово сравнил! В движение они приводились мощными пропеллерами, закрытыми решеткой. Моторы агрегатов ревели так, что их можно было услышать на другом конце города. По крайней мере, мне так показалось. На никелированной стойке, обрамляющей катамараны сверху, висело по шесть больших фар, смотрящих вперед и по две фары – в обратном направлении. В середине этой стойки были закреплены две камеры, направленные взад и вперед по ходу движения судна. На корме каждого катамарана имелась никелированная поперечина, возвышающаяся над водой сантиметров на десять. – Это для чего данные суда построены? Артем объяснил: – Мы хотели предложить их спасательным службам. Это незаменимые помощники в бурю. К примеру, на берег налетел смерч, и кого-нибудь унесло в море на надувном матрасе. В девятибалльную непогоду не спасет ни патрульный катер, ни вертолет. А наш катамаран запросто! Тонущий может ухватиться за специальную поперечную балку. Там на корме, видите? – он указал на поперечину, связывающую две гондолы катамарана сзади. – Даже ремни закреплены. Если сил держаться нет – можно закрепить руки ремнями и таким способом катамаран доставит беднягу до берега. Я понимающе кивнул головой. Но Артему нравилось рассказывать о своем детище: – Это случай в прошлом году в Сочи нас подвиг к созданию спасательного беспилотного катамарана. Помните, отец с малолетним сыном на лодке в шторм потерялись. Их нашли недалеко от берегов Турции на седьмой день. Я помнил этот случай. Пацан выжил. В найденной лодке был он и его отец, который умер от обезвоживания.