— И делали так же, — хмыкнул я. — Угу, как же. Никакого исправления. Зато условия адские. Готов поспорить, что есть у вас такой отдел наказаний. — Я не такая любопытная, как ты, — недовольно ответила Вика. — Заканчивай уже рыться в грязном белье. Любая корпорация — это черное и белое. Уволенные ноют. Лишенные премии — ноют. Но стоит им устроиться в место чуть хуже — опять ноют, только о том, как раньше было лучше. Это дерьмовая людская натура. И некоторых даже смерть не исправляет. — Как по-философски. — Да, Ром. Я хотела измениться, стала другой. Мир был жестоким, и я стала такой же. — Не могу представить тебя мягкой и плюшевой, — не удержался я и тут же получил под ребра: — И лучше не представляй! — Охохо… ладно, не буду. Мы двинулись в сторону моей квартиры. Вика с недовольным лицом смотрела вокруг. Пятидесятилетние многоквартирные дома — кое-где даже со старыми деревянными рамами, где облетела краска. Некошеная трава во дворах, местами растущая между бордюрами, а кое-где — и вовсе через асфальт. — Мрак, — выдавила она из себя. — Мрак и ужас. Как ты только здесь жил? — Как и остальные сто пятьдесят тысяч человек. Вика ничего не ответила. К тому же, мы как раз дошли до моей старой квартиры. Знакомый двор. Куст сирени на углу. Машины на стертом в пыль газоне. Я посмотрел на окна — одно было приоткрыто. Значит, кто-то есть внутри. Не говоря Вике ни слова, быстрым шагом я направился к подъездной двери, набрал код и мне открыли почти сразу. Поднялся на этаж и увидел приоткрытую дверь, откуда на меня смотрела молоденькая девушка с младенцем на руках. — Ой, а я думала, что это хозяева… — Какие хозяева? — недоуменно спросил я. — Здесь их сын живет, я к нему в гости. — Нет, не живет, — девушка смутилась. — А, простите, я вспомнила, они говорили, что у них был сын. И что он умер. А квартира осталась и вот… — Он умер две недели назад, — ответил я, чувствуя дрожь от ярости. За две недели даже в наследство не вступают, а тут уже сдали! — Да? Но вы же к нему пришли, сами только что сказали. — Я соврал. Счастливо, — и тут же побежал вниз. — Говорила же тебе, что не понравится возвращаться домой, — Вика ждала меня у двери. Ее слова звучали не насмешливо, но и без осуждения. И все же как-то сухо. Пусто. — Я ждал чего угодно, кроме такой подставы! Нахуй все! К черту эту гребаную прошлую жизнь! И всех, кто в ней был! — Да у тебя особо и не было никого… Извини, — произнесла Вика совершенно неожиданно для меня и для самой себя. Похоже, что лицо мое очень четко выражало текущее настроение. — Но прошлое надо отпускать. — А ты свое отпустила? — рявкнул я и зашагал от дома прочь. — Да лет триста как, — добавила блондинка и поспешила за мной. — И не надо вспоминать о нем. Я промолчал. Свой район я покинул так быстро, как будто там распространялась чума. Хотелось что-нибудь сломать. При этом где-то в глубине души я понимал, что не все так однозначно. Что жилье тут не продашь, а сдавать — единственный способ добавить средств к и без того маленькой пенсии для моих стариков. Но все же так быстро сделать это! В бесполезных попытках успокоиться я дошел до гаража. И первое, что заметил рядом — две припаркованных «приоры», одна из которых перегородила выезд фургону. — Гости, — Вика тоже заметила очевидное. — Только бы они оказали сопротивление, — я громко хрустнул суставами и двинул к гаражу. Глава 25 Если мне и придется показать Силу при Вике — это скорее удовлетворит мою ярость, чем окажется наибольшей глупостью в жизни. Взять и вот так просто ей поверить, что на самом деле она с Фрэнки не более чем начальник и подчиненный? Да ни за что на свете. Пускай она попыталась меня утешить — не буду вспоминать ее ласки и прочие поползновения в мою сторону. Сейчас немного не та ситуация для подобного. Увидит — и хрен бы с ней. А если окажется, что она действительно обманула меня, то я попробую избавиться и от нее. Впрочем, уверен, что все эти мысли были вызваны исключительно яростью, злостью на ситуацию, что меня решили вычеркнуть из памяти настолько быстро. Как вообще так можно было поступить? За спиной той девушки с младенцем на руках я не видел многого, но вещей моих в квартире и вовсе не осталось, как будто бы. Интересно, оставили ли хоть что-то на память… — А вы что здесь забыли? — грубый окрик прервал мои размышления. На шум наших шагов из гаража вышел быдловатого типа мужичок. Не слишком обрюзгший — под слоем жирка еще виднелись крепкие мышцы его бурной молодости. — Тот же вопрос, — Вика опередила меня буквально на полсекунды. Теперь мы стояли в ряд напротив мужичка. Из гаража все еще доносился громкий разговор, но вскоре все стихло и за спиной быдловатого появились еще два парня видом ничуть не лучше. Несмотря на жару, все трое были в черном — на мужичке рубашка с коротким рукавом, парни же предпочитали футболки. Вдобавок к неадекватной одежде, один из них сжимал еще и металлическую трубу. — Вел бы ты свою кралю по делам. В кафе своди, — приторно начал мужичок. — Интересное предложение, только вот дела наши — здесь, — ответил я. — А кралей сейчас она тебя сама сделает. — Грозно, — заключил мужичок, осмотрев Вику с ног до головы и решив, что девица таких размеров ему — совсем не соперник. — Может, мы с ней даже позабавимся, но… нам сейчас немного некогда, поэтому прошу вежливо и в последний раз — уходите. В его голосе вежливостью и не пахло. Пока он вещал, я пытался услышать — есть ли кто живой в гараже. Два парня, что разгружали фургон, должны были подать хоть один звук, если находились в сознании. Но нет, ничего услышать мне не удалось. Вкупе с подпорченным настроением после визита на свою бывшую квартиру эта проблема имела лишь одно решение. Один из парней шагнул вперед, явно собираясь в атаку, но тут же встал на месте — кое-кто попытался взять меня на испуг. — Слушайте, мудачье, вы правда меня на слабо берете? А хотите фокус? — я ощутил знакомые приятные мурашки чуть ниже шеи и «приора», что загораживала выезд фургону, точно дернутая невидимым крюком, рванула в сторону. С меткостью и направлением мне еще точно предстоит поработать. Я планировал просто оттолкнуть автомобиль, но тот ушел в сторону и, точно яйцо в рекламе зубной пасты, сложил багажник о кирпичную стену соседнего гаража. — Что за хуйня? — выкатив глаза, заорал быдловатый мужичок. Борзый парень, который только что пытался своим прыжком напугать меня, не менее быстро юркнул за спину своего босса. Другой, что стоял с трубой, стиснул ее еще крепче. Несмотря на вопль, мужик быстро пришел в себя и вытащил пистолет из-за пояса. — Еще фокус показать? — пока он еще даже не поднял ствол, я принялся его разогревать, как тот камушек у моря. Только последний идиот будет ждать, когда в него прицелятся. Я бы на его месте сразу же пристрелил таинственного фокусника, пока тот не выкинет еще что-то. И потому действовал на опережение, стараясь сделать так, чтобы ствол пистолета успел деформироваться прежде, чего оружие будет нацелено на меня. А в идеале — целиком запаять его, но чтобы не сдетонировали патроны. — Ну и чо ты лыбишься? — мужик уже поднял оружие так, чтобы я видел результат своей работы — отверстие в стальном стволе аж светилось от жара. Даже тепловые волны заметно поднимались вверх. Но то ли мужик смотрел не туда, то ли подслеповатый был — и продолжал целиться, хотя его рука заметно дрожала. С пяти метров едва ли он смог бы попасть в меня даже без заваренного ствола. Я молчал. Вика тихо стояла рядом, офигевшая не меньше этой троицы. Парни в черных футболках постепенно сходились за спиной босса, чтобы поменьше находиться в поле моего зрения. — Какая прелесть, — не удержался я. — Дрессированные мартышки. С оглушительным треском разорвало пистолет — недоверчивый стрелок решил спустить курок. Недоверчивый и слепой — жар и сияние от оплавленного металла к моменту выстрела распространились уже на половину ствола. Я чувствовал себя поистине всемогущим. Хотелось рвать остальных голыми руками, но миниатюрная блондинка и тут меня опередила. Она бросилась на троицу, точным ударом колена отправила в отключку и без того покалеченного мужичка в рубашке, а следом накинулась на парня с трубой в руке. Мне оставалось разве что вовремя подскочить, чтобы прикрыть ей спину — второй уже занес руку для удара, но я перехватил его запястье и, чтобы не ждать, пока он придет в себя, тут же развернулся и перебросил его через плечо на капот второй «приоры». Металл жалобно и протяжно звякнул, вдавившись до самого двигателя. Большего для парнишки не потребовалось. А Вика тем временем успела уложить второго. Постанывающего от боли мужичка она приложила в челюсть ударом заправского футболиста, а потом отошла вытереть кровь с обуви о редкую травку возле гаражей. — Злить тебя точно не стоит, — посмеялся я. — На ринге с тобой я зубы не терял, вроде как. — Не терял, — подтвердила Вика. — Может объяснишь, как это ты так по-суперменски научился машинами швыряться? — Ловкость рук, — ответил я и направился в гараж. — Пойдем, посмотрим, что с нашими. — Вообще это не смешно, — вдруг произнесла блондинка, развернув меня к себе. — Одно дело — подозревать, что у тебя есть сила. Другое дело, что ты всего за неделю научился вот так вот ей пользоваться! — Ничего такого в этом нет. — Есть, — негромко добавила девушка, а услышав, что лежащий на помятом капоте парень пошевелился, подскочила к нему, схватила за волосы и несколько раз впечатала в и без того изуродованный лист железа. И потому, когда она так же резко вернулась назад, я вздрогнул. — Есть, потому что это ненормально. — Еще одна, — я закатил глаза и собрался снова пойти в гараж. — Пойдем уже, может тем двоим помощь нужна.