Сомнений не было — тот же темно-зеленый цвет, продавленный профиль капота, тонированные стекла. Только в этот раз на дороге полно машин и нет места для маневра. Да еще и у меня не самый новый фургон, к тому же на дизеле. Я нажал на педаль газа, и стрелка лениво поползла к сотне. — Так мы точно далеко не уедем. Последовал еще один «пинок». Легковушка, до того шедшая едва ли быстрее нас в соседнем ряду, ускорилась и оставила нас далеко позади. Теперь мы разделили поток на «до» и «после» нас. Никто не рисковал приближаться к парочке, от которой сыпался пластик бамперов и осколки фар — в основном, от «приоры», конечно же. — Ты можешь что-нибудь сделать? — спросил я Вику, отчаянно вращая руль во все стороны, чтобы не пустить преследователей сбоку. Как назло, широкая обочина заставляла маневрировать поистине безумно. — А ты? — словно подначивая, ответила она. — Может, отправишь их в кювет? — Машины же рядом… — я вертел головой во все стороны, от зеркала к зеркалу, одновременно с этим выворачивая руль, и все это — не опуская стрелку спидометра ниже восьмидесяти. Резина посвистывала, когда я забирал слишком круто. И хотя скорость наша была явно ниже разрешенной, до сих пор никто так и не попытался приблизиться к нам вплотную, чтобы попытаться обогнать. Держались на расстоянии метров в тридцать, а то и больше. Зато наверняка полиция уже была в курсе. И объяснять, что, где, кто и куда возил, а на нервах еще точно начну путаться — нет, нафиг. Надо что-то делать. — Руль держи. Проще всего было бы разметать эту «приору» по асфальту, чтобы она несколько раз приложилась об отбойники. Но как-то не получалось. Я представил, насколько встрянут в пробке тысячи водителей… — Ты что, пожалеть их решил? — Я что? Нет! — В гаражах ты их машину припечатал без особых раздумий. — Тут другие люди. Свидетели и потенциальные жертвы. — Короче, совесть. Тяжело тебе будет, — заключила Вика. — Так и облегчи ее мне. — Не-а. Мне лень, — она подмигнула и вальяжно откинулась на спинку сиденья. В корпус фургона одновременно с громкими хлопками со скрежетом вонзились несколько пуль. Я вздрогнул, а Вика расхохоталась: — Что, страшно? — Да. — Новичок, — она покачала головой и тут же следующий снаряд прошил ее кресло, зацепив кожу на предплечье, и следом пробил стекло. Девушка зашипела от боли, а я во все глаза смотрел на то, как из небольшой раны кровь течет почти ручьем. Машинально она зажала отверстие ладонью и посмотрела на меня с плохо скрываемой злобой: — Десять сантиметров в сторону и я уже ничего не смогу поделать! С этими словами она убрала ладонь, перепачканную кровью, а на предплечье не осталось и следа. Когда она правила мои кости, переломанные после наших с ней поединков, я ничего не видел. А здесь собственными глазами рассмотрел, как это происходит. Буквально пара секунд — и все, новая плоть. Новые вены и жилы, кожа, все ее слои без единого шрама. — Или у них кончатся патроны, — пробормотал я. Попытаться что-либо сделать с их оружием на таком расстоянии было бесполезно. А к метражу добавлялось еще и то, что мы петляли по всей дороге. Надо попробовать что-то новое. Но и для нового надо было пропустить «приору» вперед. — Долго думать будешь? Я вдавил тормоз в пол обеими ногами, да так, что машина едва не заглохла. Вовремя выключил передачу и одновременно с этим уставился в боковое зеркало. Мы дымили в правой полосе, тогда как «приора», цепанув наш фургон и без того разбитой фарой, криво вырулила рядом с нами. Врубив заднюю, я сдал на несколько метров, наверняка шокировав этим всех вокруг — сзади послышались гудки. Поток транспорта, что мы собрали за собой, тянулся уже на несколько сот метров. А, может быть, удастся обойтись и вовсе без использования Силы. Нечего тут магию творить на дорогах — она и так каждый день происходит: то асфальт сойдет, то деньги на ремонт растворятся. План был прост — вдарить сзади так, чтобы багажник вошел им по самое не могу. Жаль, лишь места для разгона оставалось не очень много. Хороший пинок двухтонного фургона оставил впечатляющий след. «Приора» взревела прямоточным глушителем, но водитель тут же принялся тормозить. — А, этим в зад все войдет, — фыркнул я и продолжил давить на педаль, толкая легковушку вперед. Скорость медленно, но уверенно увеличивалась — прыткости дизелю не хватало, но зато было достаточно мощности, чтобы без труда двигать небольшой автомобиль. Заломить корпус так, чтобы преследователи и вовсе не смогли двигаться, не получилось. Но пока впереди отчаянно пытались остановиться, а не оторваться, я продолжал постепенно корежить металл. Но вскоре понял, что сам попал в патовую ситуацию: — И долго это будет продолжаться? — задала вопрос Вика, когда «приора» перед нашим капотом визжала тормозами уже около пары сотен метров. — Как два барана, блин! — Спасибо за озарение! — огрызнулся я. Машина противника теперь находилась в поле зрения постоянно. И чтобы избавиться от нее, можно было придумать какой угодно трюк. Толкнуть вперед. Спихнуть в сторону. Вдавить в асфальт, как это было сделано с автомобилем Артема. Или придумать еще какой-нибудь способ. Главное при этом выйти чистенькими, на случай если… Да какой нахрен вообще может быть случай? Мой разум просветлел — личности две недели от роду, машина левая, документа сделаны нелегально. Даже если потом найдут фургон — и что с того? Мысли принесли облегчение. И одновременно с этим из машины впереди снова послышались выстрелы. Попали в радиатор, капот, водительскую дверь. Близость попаданий вызвала такую ярость, что я вложил все силы, лишь бы оттолкнуть этих идиотов на «приоре» с прямоточкой как можно дальше. Получилось нечто похожее на драг-рэйсинг, когда за десять секунд машина успевает набрать скорость примерно двести километров в час, а для остановки требуется парашют. В нашем случае я не контролировал скорость, а лишь придал то ускорение, какое смог. И парашютом выступил отбойник, встреченный через несколько десятков метров на весьма пристойной скорости. То, что от такого разгона можно и сознание потерять, я как-то не подумал. Лишь плавно разгонялся сам, намереваясь спокойно проехать дальше, и наблюдал, как легковушка сперва взяла круто в сторону, чтобы уйти от первого столкновения, а затем что-то пошло не так. Она вскользь ударилась правым бортом, ее развернуло и на приличной скорости, почти под прямым углом «приора» вошла в двойное ограждение разделительной полосы, буквально проткнув его. Секундой позже на встречке не смогла уйти от столкновения с ней массивная фура с цементом — переднюю часть срезало начисто. — Тебе бы все-таки подучиться не мешало, — заметила Вика, когда мы проехали место аварии. Двигатель, несмотря на попадания, работал ровно и размеренно. — Долго думаешь, решаешь. Заботишься на кой-то хрен о всяких ублюдках, которым шеи сворачивать надо в момент! Я слушал и молчал, уставившись вперед. Опять мораль, опять нотации. Зазудела нога и я ее тут же почесал, а потом протер выступившую на лице испарину. Что-то жарко стало. Вика продолжала говорить, но я уже что-то ее не слушал. И лишь когда она ткнула меня в плечо, повернулся к ней: — Да ты же в крови весь! — воскликнула она. И это было последним, что я слышал. Глава 28 — Мать твою, давай уже! — звонкая пощечина, вторая, третья. — М-м-м…. — недовольно простонал я. — Руль держи! — А-а-а! — я резко открыл глаза и выпрямился. И увидел, что мы никуда не едем. Фургон оказался припаркован в тени сосен, в стороне от дороги. Причем порядочно далеко, а как мы там оказались, я совершенно не мог вспомнить. — Эй! — перед глазами пощелкали пальцами, звонко и даже оглушительно. Последний щелчок и вовсе в голове отозвался какой-то неприятной болью. — Да что тебе?? — возмутился я. — Что происходит? Где мы? — Что-то зря я тебя так быстро подлечила, сволочь… Жаль, обратно тебя раскрыть нельзя… Никакой благодарности — Эй-эй-эй, — возмутился я. — Что такое, а? — попытался отнять руки от руля, но левая ладонь неплохо прилипла. С удивлением я заметил на ней кровь, а потом вспомнил, как странно чесалась нога. И посмотрел на брюки, пропитанные ей насквозь — вся левая штанина потемнела от крови. От увиденного закружилась голова и я накренился в сторону. — Воу… — воскликнула Вика, когда я приземлился к ней на ноги. — Я, конечно, готова принимать благодарности в такой форме, но не сейчас! Вставай и пора двигать отсюда. — Хреново мне… — простонал я, когда салон поплыл. — Что? Я же тебя… Ай, забыла. — О чем? — я придавил руки к вискам, пытаясь унять и пронзительную боль, и головокружение одновременно.