Глава 43 Хороший двухэтажный особняк по ту сторону реки не слишком выделялся на фоне остальных строений. Ничего особенного в нем не было, просто большой прямоугольник и невысокое крыльцо. Отдельно стоящий гараж, небольшая лужайка и пара деревьев — все это за металлическим забором. Снаружи никого не было, поэтому мне пришлось немного привлечь внимание долгим автомобильным гудком. — Вам чего? — вышел охранник, не сразу узнав меня. — Я думал, что память у тебя получше будет, — я ухватился за металлический пруток забора, подойдя поближе. — А… — протянул Костик испуганно. — Это вы. Мне из-за вас влетело. — В этот раз не влетит, я просто поговорить пришел. Как, впрочем, и в прошлый раз тоже было. — Ну, знаете… Валерий Анатольевич не горит желанием с вами общаться. — Поверь, я горю. Очень важный разговор. Он может выйти, если не хочет, чтобы семья меня видела, например. — Да вас тут все соседи увидят, — охранник быстро поозирался по сторонам. — Я вас впущу, так и быть. Но надеюсь, что это очень важно. — Ты даже не представляешь, насколько, — ответил я, усаживаясь обратно в автомобиль. Сам Большаков выскочил на улицу, когда я остановился возле крыльца: — Что он здесь делает? — Я только поговорить, не орите. — Да я же вас… — Если вы хотите, чтобы ваша охрана ушла так же, как и в прошлый раз, можете орать дальше, — маленький блеф, но все же. — Я уже сказал ему, что мне нужно с вами переговорить. Кандидат живо заткнулся. Охранник молча стоял рядом, я же старался не шевелиться, чтобы всем своим видом показать миролюбие, которым, по сути, здесь и не пахло. — Ну, хорошо, пройдемте. — В доме есть посторонние? Кто-то, кроме вашей семьи. — Нет, никого. А это важно? — Важно. Посторонние сейчас никому не нужны. Семье меня можно не представлять. Я услышал, как Большаков облегченно выдохнул. — Да-да, я вижу, как вы рады. Ведите, где мы здесь с вами поговорить можем? — Так что вы хотели… Люд, это со мной, — крикнул Большаков в одну из арок, а потом повел меня наверх. — Это супруга. Чтобы вы не переживали. — Это не мне переживать нужно, — сухо ответил я. — А мне показалось, что мы решили все вопросы с вашим делом — чем бы вы не занимались. — Сейчас немного о другом речь пойдет, — я вошел в гостиную, не слишком просторную, но явно страдавшую от недостатка мебели. — Давайте без утайки — есть какие-то странные личности, которые якобы вас уже спонсируют. — Откуда информация? — Я умею ее добывать, поэтому не задавайте ненужных вопросов. — Что ж, ваше право, — он как-то неловко пошевелился — то ли хотел плечами пожать, то ли просто потянулся. И уставился в окно: — У меня много спонсоров. Я сам себе спонсор. Если вы пришли прямо ко мне, то наверняка знаете, чем я занимаюсь. — Меня ваше прошлое совершенно не интересует. — А зря, — Большаков подошел к единственному шкафу, взял с полки пульт от телевизора и быстро включил какую-то запись. — Так какую главную цель вы ставите перед собой, Валерий Анатольевич? — на экране появился ведущий, очевидно, в каком-то предвыборном выступлении. — Прежде всего, нам надо возродить духовность, понимаете? То, что мы потеряли в разврате за последние годы. Уничтожена сама цель людского существования. Вы посмотрите, что творится вокруг! — Как вам? — настоящий Большаков поставил самого себя на паузу и обратился ко мне. — Словоблудие, — не раздумывая ответил я. — Зато это ответ, почему я влез в ваши дела. Понимаете? Если бы я пошел в полицию официально, требовать обыск, что бы мне это дало? У вас ничего нет. Стереть диски можно в момент, а мне потом пятно на репутации, суды и прочее бумагомарательство. То, как поступал я — проще и эффективнее. — Тогда откуда вы узнали о происходящем? — О, это было совсем несложно. Но, помнится, ваши вопросы были о другом, разве нет? — Студент по имени Саша получил с вашего компьютера письмо. — Правда? — кандидат в губернаторы очень реалистично удивился. — Доказательства, которые нельзя стереть, как жесткий диск. Хотите пятно на репутации? Будет пятно, если не объясните мне ничего. — Ах, письмо-письмо… студент Саша? Это парень, да? — Вы можете заговорить зубы ведущему или вашим избирателям, но не мне! — громко выкрикнул я. — С вашего компьютера было написано письмо с подробными рекомендациями, что делать и как говорить, чтобы его приняли ко мне на работу! Или это ваш охранник сделал? Или жена, быть может? — Ну хорошо, было письмо, было, — недолго думая, ответил Большаков. — Написал я ему письмо, чтобы он поработал у вас, рассказал, что к чему. Да только его все равно уволили раньше срока! — Плохо подготовили, значит. Что тут скажешь! И что же показалось вам странным? Что мы взяли здание в центре города? Подумаешь. — Вы пришли за подтверждением относительно письма? Получили? Проваливайте. Нечего здесь больше делать. — Нет, меня интересуют еще и ваши спонсоры. — Ничего про них не скажу. Все, уходите, — он принялся выпроваживать меня, стараясь не касаться руками. — Валер, почему ты не говоришь, что у нас гости… а, это по делам? — в проем сунулась его жена и посмотрела на него как-то слишком пристально. — Он уже уходит, дорогая, — слащаво ответил он. — Разве? — женщина лет сорока с распущенными мелированными волосами была одета в спортивный костюм, точно только что бегала на дорожке. Но ни следа пота. Как в рекламе. — Да, дорогая, — его голосом можно было подсластить кофе. — Интересно… приводишь людей, меня с ними не знакомишь. — Но дорогая, знаешь ли, не все, кто приходит ко мне — мои партнеры! Уходите-уходите, — он старался говорить вежливо, но его скрытую агрессию трудно было не уловить. — Ну, раз уж я твоя дорогая, — женщина внезапно улыбнулась ему, потом мне: — всего доброго вам. Я на кухню. Яйца в мешочек, как обычно? — спросила она, уже почти удалившись. — Да, два! — крикнул Большаков и, как только его супруга скрылась из виду, принялся выталкивать меня еще активнее. — Все, прочь. Долой! Так он почти выпихал меня из дома — оставалось только лишь дверь открыть, да порог перешагнуть. Сзади гулко звякнул металл. Я машинально присел и обернулся: Большаков рухнул на пол, а позади него, держа чугунную сковороду, точно заправский теннисист, стояла его Люда. — Что? Вы?? — удивился я. — Я — что? — женщина не опустила сковороду. — И вы такой же?? — прошипела она, замахнувшись. — Да я вообще не понимаю, о чем речь! — Тише тогда! — супруга кандидата в губернаторы обошла меня и посмотрела, где бродит охранник. — Помогите перенести его в кухню! — Объясните вы, что происходит, или нет? — спросил я, взявшись за ноги. Женщина, зажав сковороду под мышкой, ухватилась за руки. — Да мой муж в жизни меня иначе, как «любимая» не называл. Его раздражало слово «дорогая», точно он меня покупает! Пятнадцать лет прожили, а теперь его как подменили. С неделю такой. Сам не свой, — добавила она. — И яйца он ел только вкрутую. — Ну, так может вкусы переменились у человека. Может, что-то случилось в его жизни, — я развел руками. — Кандидат. Стресс. — Много ты понимаешь, — она пригрозила мне сковородой, а я подумал, что я опять болтаю слишком много для парня, которому всего лишь двадцать лет на вид. — А что за разговоры про письма и студентов? На молоденьких его потянуло, да?? Черт… кажется, кровь, — она указала на след по полу. — Как бы не пришлось закапывать…