— Доброе утро, — ворчу я. Ее каблуки цокают по мраморному полу, когда она следует за мной в дом. Указывая на шкаф в прихожей, я показываю ей, куда положить вещи. — Куртка? — О, — заикаясь, произносит она, начиная сбрасывать тяжелое шерстяное пальто. Положив руку ей на плечо, я останавливаю ее и мягко заставляю повернуться. Когда она поворачивается ко мне спиной, я снимаю пальто с ее крошечного тельца, позволяя своему взгляду задержаться на мягких волосках, касающихся ее шеи сзади. После того, как я вешаю ее куртку на вешалку, она оборачивается, и мой взгляд сразу же опускается вниз, останавливаясь на ее груди. Я был неправ. Рубашка почти не прозрачная… Она полностью прозрачная, а под ней черный кружевной лифчик. Что случилось с девушкой, катавшейся на роликовых коньках, или с той, что была одета во все черное на днях? Это похоже на засаду, к которой я не был готов. — Кофе? — Спрашиваю я, потому что мой разум, кажется, зациклился на неубедительных фразах из одного слова. — Нет, спасибо. — Тогда заходи, — отвечаю я, слегка кладя руку ей на поясницу, а другой указывая в сторону моего кабинета. Мне все время приходится держать себя в руках. Ее удивительное появление сегодня сбило меня с толку. Как бы я ни старался оставаться естественным и вести себя как обычно, я продолжаю считать свои действия слишком откровенными и слишком сексуальными. Это не то, к чему я стремлюсь. Она всего лишь секретарша. Не саба. Это не сцена. Очисти голову, черт возьми. Указав ей на стул перед моим столом, я вручаю ей пакет, который Гаррет дал мне, чтобы она заполнила расчеты заработной платы. Мэгги устроила небольшой скандал из-за того, что я нанял нового сотрудника, но я верю, что мы найдем место в бюджете. В конце концов, мне нужна секретарша — настоящая секретарша, а Мэгги слишком занята, управляя всеми нами, чтобы выполнять ту работу, которая мне здесь нужна. — Значит, ты работаешь из дома? — Спрашивает Шарлотта. — Да, мы все работаем так в данный момент. Прямо сейчас строится новое здание. — О, это захватывающе. Я сдерживаю ухмылку, представляя план нового здания с клетками, сценой и полностью оборудованными отдельными комнатами. Да, это волнующе, но я не собираюсь обрушивать на нее все это прямо сейчас. Лучше всего облегчить ей задачу. — У тебя есть какие-либо вопросы о компании? — Спрашиваю я. Ее глаза расширяются. — Тонны. У меня куча вопросов. Мне снова приходится сдержать улыбку. — Что ж, тогда начинай. Задай один. — Ммм… — Она кривит свои рубиново-красные губы и хмурит брови, по-видимому, задумываясь. — Итак, для тебя нанимают девушек, чтобы они преклоняли колени и служили тебе. Это то, что все делают? — Вовсе нет. Это просто мой стиле. Наши сотрудники воплотят множество фантазий. — Но никакого секса? — Не совсем. — Что это значит? — С любопытством спрашивает она. — Это означает, что деньги обмениваются не на секс. То, что они делают за закрытыми дверями, — это их дело. Лучше оставить все как есть. Мы находим множество лазеек и расплывчатых формулировок в юридических книгах, которые нужно обойти, но именно для этого у нас есть Ксандер — лучший адвокат в Брайар-Пойнт. Выражение ее лица, сжатое и скептическое, говорит о том, что она не совсем верит в то, что я говорю, поэтому я еще немного ее подталкивают. — Какие еще у тебя есть вопросы? — А чем еще… занимаются люди? — Спрашивает она с каким-то странным восторгом в глазах. Я должен отдать ей должное. Она выглядит не такой смущенной, как я ожидал, и мне нравится ее открытое любопытство. С сексуальными фантазиями и удовольствиями так много связано стигматизации, что это просто смешно. Но Шарлотту, похоже, это не смущает. Встав из-за стола, я обхожу его спереди, прислоняюсь к его поверхности и скрещиваю руки на груди. — Все, что угодно. Пока это происходит по обоюдному согласию и все достигли совершеннолетние, все возможно. — Например… связывать людей и бить их кнутом? Я пожимаю плечами. — Конечно. Если это то, что им нравится. У нас также есть клиенты, которым просто нравится наблюдать… или быть под наблюдением. Ролевые игры. Деградация. Возрастные игры, окантовка, объективация, рабство… С каждым словом, слетающим с моих губ, я наблюдаю, как расширяются глаза Шарлотты и напрягаются ее плечи, поэтому я останавливаюсь, давая ей возможность высказать все, о чем она думает, или, скорее, гадает. Я имею в веду… сейчас только девять утра. Для этого разговора нам может понадобиться кофе. — Я не знаю даже половина из них, — отвечает она. — Ну, это не то, что тебе нужно знать для этой работы, но если тебе интересно, ты можешь научиться. Нет никаких причин пугаться всего этого. Я знаю, это кажется странным, но ты была бы удивлена, насколько это нормально на самом деле. С ее губ срывается смех. — Что? — Спрашиваю я. — Ничего, это просто… нормально? — У каждого есть желание, которые они считает извращенным, мисс Андервуд. Считать ненормальным то, что нам нравится, — это единственное, что нас всех связывает. Ее улыбка расслабляется, и она наклоняется вперед, давая мне полный обзор ее груди, от которой я должен отвести взгляд. — Тогда ладно, — отвечает она, опуская подбородок на сжатые кулаки. — А что у тебя есть? — говорит она. Моя голова резко поворачивается в ее сторону, и я в шоке смотрю на нее. Не потому, что, меня обижает ее вопрос. Я не могу произнести речь о том, насколько нормальными бывают извращения, а потом вести себя так, как будто это оскорбление когда меня допрашивают, чтобы раскрыть свои. Но я потрясен, потому что Шарлотта совсем не похожа ни на одну девушку, которая была у меня в офисе. Она прямолинейна в том смысле, к которому я не привык. — Ты уже должна была знать, — отвечаю я, сдерживая усмешку. — Вся эта история с секретаршей, стоящей на коленях? На этот раз я действительно ухмыляюсь. — Это называется отношениями доминанта/сабмиссива. Кажется, она на мгновение задумывается, как будто пытается определить, нравится ли ей что-то на вкус. Я использую примерно три секунды тишины, чтобы представить ее в этой роли для себя, и это самое привлекательное видение, которое у меня было за последнее время. Разве жизнь не прекрасна? Запретный плод всегда сладок. — А как насчет меня? Я чуть не задыхаюсь, прочищая горло и ожидая, пока она уточнит. — А как насчет тебя? Пожалуйста, Боже. Не позволяй ей соблазнять меня больше, чем она уже соблазнила. — Как ты думаешь, в чем заключается мой излом? Она прикусывает нижнюю губу, и я не могу удержаться от желания повторить ее действия, тоже прикусывая свою. Шарлотта прекрасна таинственным и уникальным образом. У нее большие и невинные глаза, а нос с высокой горбинкой придает ей немного более царственный вид, чем предполагает ее поза. Однако мое внимание привлекают ее широкие красные губы.