— А уже чувствуется, что река близко, — сказала она. — Может, ты помесь человека с крокодилом? Я вот ничего не чую. — Как думаешь, Двупалый Том еще там? Где река, там и Двупалый Том. Местная нечисть, роет тоннели под Мейкомбом, ворует цыплят; оставляет следы на всем пути от Демополиса до Тенсо. И лет Двупалому Тому столько же, сколько округу Мейкомб. — Может, увидим его, — сказал Генри. — С чего ты вдруг вспомнил про Дилла? — спросила Джин-Луиза. — Сам не знаю. Так, в голову пришло. — Ты всегда его недолюбливал, а? Генри улыбнулся: — Я ревновал. Он был с вами все лето, а мне, как занятия кончатся, надо было возвращаться домой. Дома с кем побесишься? Джин-Луиза молчала. Время замерло, вздрогнуло и лениво потекло вспять. Туда, где почему-то круглый год лето. Хэнк был далеко, помогал матери, и Джим волей-неволей довольствовался обществом сестры. Дни длинные, Джиму одиннадцать лет, и происходило примерно одно и то же. С начала мая до конца сентября они ночевали на веранде — там прохладнее всего. Джим, который лежал на своей койке, читая с рассвета, сунул Джин-Луизе под нос футбольный журнал, ткнул пальцем в фотографию и спросил: — Это кто, Глазастик? — Джонни Мак Браун[16]. Будем играть? Джим потряс журналом: — А это кто? — Ты, — сказала она. — Ладно. Зови Дилла. В этом не было необходимости. Затрещали капустные кочны в огороде мисс Рейчел, простонала изгородь на задах — и Дилл тут как тут. Он был диковина — из Меридиана, штат Миссисипи, и обладал немалыми познаниями о мироустройстве. В Мейкомб приезжал на все лето к своей двоюродной бабушке, соседке Финчей. Личность была приземистая, крепенькая, с льняными волосами, с личиком херувима и хитростью горностая. На год старше Джин-Луизы и на голову ниже. — Привет, — сказал он. — Давайте сегодня в Тарзана играть. Чур, я Тарзан. — Ты не можешь быть Тарзан, — ответил на это Джим. — Я буду Джейн, — сказала Джин-Луиза. — Я не хочу опять обезьяной быть! — возмутился Дилл. — Почему я всегда обезьяна?! — Может, будешь Джейн? — спросил Джим. Потянулся, надел штаны и сказал: — Играем в Тома Свифта[17]. Я буду Том. — Я — Нед, — в один голос сказали Дилл и Джин-Луиза, а та еще добавила: — А вот и нет. Дилл покраснел: — Почему ты, Глазастик, вечно меня оттираешь? Может, я тоже хочу… — А стыкнуться по этому поводу не хочешь? — спросила она вежливо и сжала кулаки. — Давай ты будешь мистер Деймон, — вмешался Джим. — Он забавный такой, а в конце всех спасает. И все время клянется. — Клянусь своей страховкой, — сказал Дилл, сунув большие пальцы за воображаемые подтяжки. — Ладно, давай. — Ну и во что играем? — сказал Джим. — «Его океанский аэропорт» или «Его летательный аппарат»? — Да ну, надоело, — сказала Джин-Луиза. — Надо новую придумать. — Ладно. Глазастик, ты — Нед Ньютон. Дилл — ты мистер Деймон. Значит, так: Том сидит у себя в лаборатории и изобретает такую машину, которая видит через кирпичную стену, и тут этот входит и говорит: «Мистер Свифт?» Так, я — Том и, значит, отвечаю: «Чем могу служить, сэр?» — Не бывает такой машины, чтоб через кирпичную стену видела, — сказал Дилл. — Эта видит. В общем, этот входит и спрашивает: «Мистер Свифт?» — Слушай, Джим, — сказала Джин-Луиза. — Тогда нам нужен еще кто-нибудь. Давай я сгоняю за Беннетом? — Не надо. Этот дядька ненадолго пришел, я и за него буду. Поехали. Роль посетителя сводилась к тому, что он сообщил юному изобретателю, что тридцать лет назад в Бельгийском Конго пропал знаменитый ученый и как раз пришло время его спасти. К кому же еще обратиться, как не к Тому Свифту и его друзьям, и Том Свифт с жаром согласился пуститься в новое приключение. Все трое сели в Его Летательный Аппарат, который смастерили из широких досок и давно уже приколотили к самым толстым ветвям персидской сирени. — Ну и жарища, — сказал Дилл. — Фу-фу-фу. — Чего? — спросил Джим. — Я говорю, тут адская жарища, потому что к солнцу ближе. Клянусь своими кальсонами! — Ерунда какая. Чем выше поднимаешься, тем холодней. — А я говорю — тем жарче! — Ничего не жарче, а холодней. Потому что чем выше, тем воздух тоньше. Так, Глазастик, теперь ты говоришь: «Том, куда мы летим?» — Да мы вроде в Бельгию летим, — сказал Дилл. — Вы должны спросить: «Куда мы летим?», потому что этот дядька мне сказал, а не вам, а я вам еще не сказал. Поняли? Они поняли. Когда Джим объяснил, в чем заключается их миссия, Дилл спросил: — А откуда они знают, что он еще жив, если уже так давно пропал? — Дядька этот сказал, они получили сигнал с Золотого Берега, что профессор Уиггинс… — Если получили сигнал, с чего тогда взяли, что он пропал? — перебила Джин-Луиза. — …что профессор Уиггинс попал в племя охотников за головами, — не слушая, продолжал Джим. — Нед, у тебя есть винтовка с рентгеновским прицелом? Ты отвечаешь: «Есть». — Есть, Том, — ответила Джин-Луиза. — Мистер Деймон, а вы загрузили в Летательный Аппарат достаточно припасов? Мистер Деймон, я к вам обращаюсь! Замечтавшийся Дилл вернулся к действительности: — Клянусь моей скалкой! Так точно, сэр! Фу-фу-фу! Приземлились на три точки на окраине Кейптауна, и тут Джин-Луиза заявила, что так не играет — Джим вот уже десять минут ничего не дает ей сказать. — Ладно, Глазастик, сейчас скажешь: «Том, нельзя терять времени! Пойдемте в джунгли». И она сказала. Обошли задний двор, прорубаясь сквозь заросли, время от времени останавливаясь, чтобы метким выстрелом свалить отбившегося от стада слона или вступить в схватку с племенем каннибалов. Джим шел впереди. Время от времени он кричал: «Ложись!» — и они плюхались на теплый песок. Однажды он спас мистера Деймона из водопада Виктория, а Джин-Луиза стояла рядом и дулась, потому что ей доверили только держать трос, на котором спускался Джим. Потом он крикнул: — Мы почти у цели! За мной! И они ринулись к гаражу, где обитало племя охотников за головами. Джим упал на колени. — Ты что делаешь? — спросила Джин-Луиза. — Тс-с… Жертвы приношу. — На тебя глядеть жутко, — сказал Дилл. — А зачем жертвы? — Чтоб отвадить дикарей. Вон они! — Джим басовито загудел, как тамтам, пробубнил что-то вроде «буджа-буджа-буджа» — и оживший гараж оказался полон туземцев. Дилл тошнотворно закатил глаза, весь одеревенел и рухнул наземь.