Припарковавшись у тротуара, Забродов поджидал в своем «бьюике» Сукиасяна. Он не боялся, что армянский чиновник куда-нибудь ускользнет, потому что черный «мерседес» стоял на противоположной стороне дороги. Единственное, что смущало Иллариона, так это то обстоятельство, что Сукиасян все еще не выходил со своим адвокатом из здания МУРа. «Может, он вышел через черный ход? — предположил Забродов. — Сел во внутреннем дворике на другую машину и уехал». Чтобы как-то скрасить затянувшееся ожидание, Илларион извлек из куртки небольшой томик на французском языке тысяча девятьсот пятого года, который ему посчастливилось получить в подарок от Пигулевского. Раскрыв книгу, он понюхал страницы и переплет, ощутив непередаваемый запах старины, которую он так любил. «Что ни говори, а настоящая книга стоит многого, — Забродов восхищенно разглядывал обложку. — Мне за нее ничего отдать не жалко. Старинные фолианты читаешь и словно переносишься в то время, и твои проблемы, по сравнению с тем, что происходило раньше, кажутся смешными. Взять хотя бы времена инквизиции…» Но Забродов не успел продолжить, потому что его натренированный взгляд мигом впился в двух человек на крыльце МУРа, которые, пожав друг другу руки, распрощались. Илларион тут же спрятал книжку и завел двигатель. Сукиасян сел на заднее сиденье «мерседеса» вместе с драгоценным пакетом. Машина тронулась с места. Илларион держался на почтительной дистанции. Один лишний метр, и он все испортит, а в том, что можно загубить раскрытие преступления международного масштаба, он ни капли не сомневался. «Вот тебе и толерантность, — подумал Илларион. — Пусти к себе в дом иностранцев. Ладно, работайте, рожайте детей, вам никто не мешает. Это, как известно, общечеловеческие ценности. Так нет же, надо вооружиться и учинить между собой разборки. Надо признать, это удается им с успехом. Вон как потеснили местных бандитов. Все, хотят того или нет, но вынуждены считаться с армянской, азербайджанской, чеченской и грузинской группировками. Не удивлюсь, если скоро сюда подтянутся и китайцы с вьетнамцами». Илларион следовал за Сукиасяном по Волгоградскому проспекту. На улице стремительно темнело. Еще не зажглись фонари, пошел мерзкий снег, и в довершение всех несчастий образовалась пробка длиной в несколько километров. Щетки неохотно и со скрипом скользили по стеклу, наведя Иллариона на мысль, что он давненько не был в автосервисе, а надо бы, чтобы посмотрели его «бьюик», подкрутили, смазали, где что надо. Машина всегда должна быть на ходу. Свой «бьюик» Забродов не променял бы ни за что на свете даже на самую новую иномарку. Он свыкся с ним, можно сказать, породнился и мог рассчитывать на своего железного коня в любых ситуациях. Тот никогда не подводил своего хозяина и слушался малейшего движения руля. Илларион берег машину, но учитывая то, что он регулярно попадал в какие-то экстремальные ситуации, приходилось использовать машину по максимуму, чему аккуратно обращавшийся с вещами Забродов всегда огорчался. Машина с Сукиасяном остановилась на Волгоградском проспекте около ресторана «Ширак». «Это что, армянские бандиты назвали его в честь Президента Франции?» — умхыльнулся Забродов. Сукиасян вышел из машины с пакетом. Автомобиль остался на месте. Забродов, примостившись у бордюра тротуара метрах в двадцати от ресторана, увидел, что Сукиасян, вместо того чтобы зайти в ресторан, зашел в небольшой офис рядом. «Ну-ка, ну-ка, это уже интересно. Или он почувствовал, что за ним следят, и поэтому решил там затихариться? В любом случае, этот офис нужно проверить», — мысленно оживился Илларион. Вскоре Сукиасян вышел из офиса, на этот раз без пакета, и сел в «мерседес», который тут же уехал. Стало очевидно, что Сукиасян всего лишь посредник, и теперь, в общем-то, он стал неинтересен Иллариону. Куда важнее было узнать, что это за контора, где Сукиасян оставил деньги. Профессиональное чутье, окрепшее с годами, подсказало Забродову не торопиться. Вскоре из офиса вышел еще один человек с тем же пакетом в руке. Он просто пошел по улице. Докурив сигарету, Забродов затушил окурок и вышел из машины, тихо прикрыв дверцу. Поднявшись по ступенькам, он потянул на себя дверь и зашел в небольшой офис. Обстановка была вполне заурядной. Под ногами дешевое синтетическое покрытие. Оштукатуренные белой краской стены с безвкусными репродукциями. Узкий коридор, и сразу рецепция. Илларион нагнулся и взял письмо из корзины. Он сделал это вовремя, потому что в следующую секунду перед ним выросла то ли секретарша, то ли администратор, девица лет двадцати пяти весьма фривольной наружности. Блондинка с жирно накрашеными губами и четко подведенными глазами. Ростом она была по плечо Иллариону. Девушка была одета в белую блузку, расстегнутую на верхнюю пуговицу, так что любой посетитель мог безнаказанно разглядывать ее бюст, и в черную юбку сантиметров на десять выше колен. — Я могу вам помочь? — осведомилась девушка, смерив Забродова разочарованным взглядом, потому что наверняка он не вписывался в ее концепцию «идеального жениха». — Я работаю ниже по улице и получил письмо, адресованное сюда. Илларион дал девушке конверт. — Спасибо. — Я не видел вывеску снаружи и не знаю, что здесь. — Мы очень маленькая фирма. — А что вы продаете? — Мы не продаем. Мы оказываем разные торговые услуги. Илларион заметил на стене карту Москвы. И все бы ничего, но она была расчерчена маркером на отдельные участки. «Что бы это могло значить? — задумался Забродов. — Сферы влияния? Грядущая война за власть?» — Что за услуги? — стараясь быть как можно любезнее, спросил Илларион. — Я только отвечаю на звонки, — тоскливо ответила девушка. Ей надоело отвечать на вопросы незнакомца, он не представлял для нее никакого интереса и только отнимал ее личное время, которое она могла потратить на чтение глянцевых журналов. — Анзор Кещян — это владелец? Его имя было на письме. — Да, вы правы. — Хм… — Илларион замолчал, изображая задумчивость. — У вас есть ксерокс? — Что? — Глаза у девушки округлились, словно Илларион сделал ей недвусмысленное предложение. — Обыкновенный ксерокс. Это то, чем я занимаюсь. Я продаю ксероксы. Как работает ваш ксерокс? — Забродов мгновенно вошел в роль торгового агента. — Не возражаете, если я взгляну. У меня, честно говоря, очень плохо с продажами, так что вы окажете мне услугу. Сейчас кризис, поэтому… Забродов хотел пройти в коридор, девушка попыталась его остановить, сделав отчаянную гримасу, но он как будто ее не заметил. — Здесь нельзя находиться! — вдруг истерично воскликнула девушка. — Вы должны уйти! — Я могу дать вам скидку, — словно не слыша ее, продолжал Илларион. В узком коридоре было всего четыре двери, по две на каждую сторону. Забродов открыл первую попавшуюся и присвистнул. — Что-то совсем не похоже на копировальную комнату. Вы бы хоть соблюли элементарные меры предосторожности. Например, закрыли бы дверь на ключ. В комнатушке на столах и у стены стояли ящики с оружием. Его было столько, что им без особых трудностей можно было вооружить роту солдат. Девушка метнулась в сторону, чтобы убежать, но Забродов ловко схватил ее за запястье. — Мадемуазель, у меня нет никакого желания свернуть вашу кисть, поэтому прошу, не сопротивляйтесь. Забродов затянул упиравшуюся девушку в кабинет и прикрыл за собой дверь. Зачем, оставлять спину открытой? Пристрелят, и не заметишь. — «АК-47», «ТТ», «дезерт игл», «М16». Какой набор! — Забродов действительно восхищался оружием. У него появилась мысль взять какой-нибудь ствол в руки и по старинке устроить спецоперацию в тылу ничего не подозревающего врага. Ворваться в ресторан «Ширак» с черного хода, вооружившись «АК-47», и сразу решить все проблемы. — Что вы хотите? — плача, спросила девушка. — Узнать все об Анзоре Кещяне и о том, что тут происходит. — Я только отвечаю на звонки, — всхлипнула девушка. — Кто звонит? — Не знаю. — А кто знает? — искренне удивился Илларион, присев на корточки и глядя девушке в глаза. — Минут двадцать назад один человек принес сюда черный пакет. — Я ничего не знаю! — Что ж, дело хозяйское, — Забродов выпрямился в полный рост и заговорил равнодушно-официальным голосом, словно они находились в кабинете у следователя. — Отмывание денег. Преступный сговор. Нелегальное хранение оружия. И ты сядешь только за то, что снимала трубку и говорила: «Алло». Я человек добрый, поэтому спрашиваю еще раз: кто такой Анзор Кещян и что он делает? Девушка снова всхлипнула, растирая поплывшую тушь по лицу. — Я здесь всего месяц. Кещян из Еревана. Он из военной разведки или еще откуда-то. Предложил мне работу… Забродов ухмыльнулся. — Отвечать на телефонные звонки? Девушка промолчала. — Ладно. Куда он только что поехал? — В банк. Сегодня вечером у него важная встреча с клиентом. — Что за клиент? — Я не знаю. Он мне ничего не рассказывает. — Не думаю, что слушать — это твое главное умение, — не преминул пошутить Илларион. — И запомни, ты забыла, что видела меня здесь, иначе я расскажу твоему боссу, что ты устроила мне экскурсию по его запасам оружия. Ты поняла? Получив необходимую информацию, Илларион воодушевился. Дело, до того казавшееся таким запутанным, теперь не выглядело неразрешимым. Интуитивно Забродов понимал, что Кещян — фигура важная, да и подвязки у него неплохие, раз он так спокойно хранит в помещении фирмы оружие. Осталось найти его и поговорить с ним тет-а-тет. * * * Папазян не доставил Сорокину никаких хлопот и быстро раскололся, сдав с потрохами всех подельников. Без лишних препирательств он подписал все бумаги, которые живо состряпал полковник, чтобы Папазян не успел передумать. После этого Сорокин отправил Папазяна в изолятор. Ему даже неловко стало, потому что Ашот смотрел на него, как Муму на Герасима. Сорокин, понятное дело, отправил Папазяна в СИЗО. Ничего страшного, пусть пока посидит. Папазян преступник и должен сидеть в тюрьме. Осталось разобраться с подельниками. Думая о своей трудной и опасной службе, Сорокин выбрал бутылку армянского коньяка и купил коробку шоколадных конфет. Он еще до этого позвонил Забродову и пригласил его к себе на работу. Надо, чтобы кто-то скрасил его ночное дежурство. Посидят, выпьют, вспомнят былое и наконец-то расслабятся. Ночная Москва сверкала разноцветными огнями. Сорокин ехал быстро, не сбавляя скорости, и внезапно осознал, что сегодня почему-то нет пробок. В общем, обстоятельства складывались чудесно, и настроение подскочило до самого верха… Забродов, как и положено для таких встреч, где-то оставил свой «бьюик», а сам приехал то ли на метро, то ли воспользовался услугами бомбилы.