— Венсан! Он даже не обернулся. Неужели он ее не услышал? — Подождите меня! Он продолжал двигаться в прежнем ритме, и она почувствовала, как ее начинает захлестывать гнев. — Да черт вас возьми! Подождите же меня! И прижалась к скале. Жуткое сердцебиение, словно по всему телу прошлись электрошокером, ноги как ватные. Странные, однако, ощущения возникают при этом чертовом головокружении. Иногда очень болезненные, иногда совершенно невообразимые. Совершенно непредсказуемые. Словно кто-то постоянно подтрунивал над ней. Она остановилась и, закрыв глаза, стояла так довольно долго. А когда снова их открыла, Венсан уже исчез из виду. Сначала она подумала, что, наверное, ей стоит повернуть назад и идти к пикапу. Но что-то подталкивало ее продолжить путь. Она не привыкла отступать. Победить страх, бросить вызов собственным слабостям. Это ее девиз еще с той поры, когда она была девчонкой. Сжав зубы, она пошла дальше, держась правой рукой за скалу, заменившую ей белую трость слепого. Он не хочет утруждать себя и подождать ее? Что ж, она поднимется без него! Она продолжала идти, разозленная его нежеланием остановиться. И начиная молча ненавидеть того, кого сама захотела поддержать в тяжелую минуту. Гнусный эгоист, он оказался таким же, как и все прочие мужчины. — Тебе придется меня выслушать, когда я нагоню тебя! Я все тебе скажу, негодяй… Но Венсан ушел слишком далеко вперед, чтобы слышать ее. Вне зоны действия. Гнев оказался сильнее страха, шаги Серван постепенно стали более уверенными. Она отпустила опору, пошла быстрее. Так она двигалась до тех пор, пока не добралась до места, где разразившаяся гроза смыла вниз половину тропы. — Он прошел, значит и ты сможешь пройти! — прошептала она. — Достаточно просто не смотреть в пропасть. Ставить одну ногу перед другой, и… И пропасть, которая внезапно тебя затягивает. Она шлепнулась на склон, сильно ударилась и почувствовала, как ее неумолимо вбирает в себя бездна. Ужас мешал ей закричать, она заскользила в неизвестность, отчаянно пытаясь зацепиться за жизнь. Внезапно спуск в ад прекратился; на ее пути встретилась маленькая кривая сосна, за ветку которой ей удалось ухватиться одной рукой. Теперь ее жизнь держалась буквально на волоске, точнее, на тонкой искривленной ветке, опасно сгибавшейся под тяжестью ее веса. Она хотела ухватиться и другой рукой, но не смогла, накрепко скованная ужасом. Словно даже бесшумное движение ресниц могло отправить ее прямо в бездну. Ей удалось разблокировать легкие, но внезапно руку свела жуткая судорога. — Венсан! — простонала она. Кричать она не могла: воздуха хватало, только чтобы выжить. Ее ноги болтались в пустоте, она чувствовала холодную хватку смерти, готовую втянуть ее в свою зияющую глотку. В последнем усилии она, дотянувшись свободной рукой до ветки, изо всех сил вцепилась в нее — теперь уже двумя руками. — Только не сломайся! — умоляла она чахлое деревце. — Только не сломайся! Сейчас ветка оборвется, и она, пролетев несколько десятков метров, разобьется. Ее кости сломаются, одна за другой. Ее череп расколется, взорвется, и мозг брызнет в разные стороны. Закрыв глаза, она представила себе жуткое зрелище собственных останков. Руки ее начали сдавать, хотя, возможно, сдавать начала сосна. — Только не сломайся! — всхлипывая, умоляла она. — Господи, прошу тебя! — Держитесь, Серван! Сначала ей показалось, что это слуховой мираж. — Держитесь, Серван! Я иду! Венсан вытащил из рюкзака веревку и, обмотав ею высокий скальный выступ, сбросил ее в овраг. Времени пристроить крепеж не оставалось, он прыгнул в пустоту и меньше чем за минуту уже спустился на уровень девушки. — Дайте мне руку! — Не могу! — простонала она. — Отпустите правую руку, я рядом с вами! — Нет! Он спустился еще ниже, и его лицо оказалось на уровне ее лица. Протянув левую руку, он схватил Серван за рюкзак. Но она по-прежнему наотрез отказывалась выпустить из рук ветку карликовой сосны. — Серван, послушайте меня, — терпеливо убеждал он ее, — успокойтесь… Я здесь, рядом с вами… я держу вас. А вы отпускаете ветку сосны, и мы вместе поднимаемся наверх, согласны? Шумно дыша, она не чувствовала в себе сил разжать пальцы, впившиеся в дерево. — Смелей, Серван! У вас получится! Вам нужно схватиться за меня… Он резко дернул ее рюкзак за лямку, и Серван ослабила хватку. В состоянии шока, она раскачивалась, испуская пронзительные вопли, эхом отзывавшиеся среди вершин. Пока она продолжала голосить, Венсан с поистине нечеловеческим усилием подтянул ее к себе, и она в панике обхватила его руками за шею, едва не задушив. Задыхаясь, он начал медленно подниматься, молясь, чтобы веревка выдержала двойную нагрузку. И чтобы он тоже выдержал эту нагрузку. Второпях он не надел страховочные ремни, не прикрепил карабин, и сейчас ему казалось, что он поднимается по склону единственно силой собственных рук, неся на себе груз не меньше шестидесяти кило. Впрочем, именно так оно и было. Если он не удержится, они оба найдут конец на дне пропасти, и эта мысль удвоила его силы. Выбравшись наконец на тропу, Венсан, расцепив руки Серван, осторожно опустил ее на землю и оттащил подальше от края оврага. Комок боли, парализованный страхом. Руки и колени в крови; на правой щеке глубокий порез. — Теперь все будет хорошо, — произнес он. — Вы уже в безопасности… Она все еще дрожала, стуча зубами и не переставая стонать. — Все будет хорошо, — повторил он с уверенностью. — Опасность позади… Серван долго приходила в себя, а он сидел рядом с ней, ожидая, когда она успокоится и прекратит дрожать. Постепенно к ней вернулось нормальное дыхание, дрожь прекратилась. Ей даже удалось сесть. Кошмарные видения исчезли, и она уставилась на проводника каким-то новым, незнакомым ему взглядом. Ненависть в чистом виде. — Я сейчас убью вас! — воскликнула она. — Я вас убью… — Успокойтесь… — Я чуть не полетела вниз! — срываясь на визг, закричала она. Внезапно она набросилась на него, и неожиданно для себя он оказался на земле, а девушка в истерике молотила его кулаками. Защищая лицо, он попытался утихомирить эту разъяренную тигрицу. Ему удалось схватить ее за руки, прижать к земле, но она продолжала отчаянно отбиваться, без устали осыпая его оскорблениями. Ее запас ругательств оказался гораздо более обширным, нежели можно было предположить… — Да хватит, черт возьми! Прежде чем она капитулировала, внезапно сраженная усталостью, он успел получить еще несколько ударов коленом. — Успокойтесь же, наконец! — воскликнул он. — Иначе мы вместе окончим наши дни на дне ущелья! Он отпустил ее и на всякий случай, под впечатлением от столь яростной атаки, отодвинулся. Чувствуя во рту привкус крови, он отметил, что никогда бы не подумал, что девушка такая сильная. Серван больше не дергалась. Вялая и обмякшая после вспышки гнева, она сидела, устремив взгляд в никуда. Венсан не рискнул заговорить с ней, опасаясь пробудить спящую в ней фурию. Они долго сидели поодаль, глядя друг на друга словно два врага. Пока Серван не разрыдалась. Наконец-то! — подумал Венсан. Слезы освобождения, слезы, позволяющие выплакать страх, все еще мечущийся у нее в голове. Он отошел подальше, предоставив ей возможность успокоиться после пролитого потока слез. Он один в ответе за то, что с ней случилось, а потому ему тоже необходимо привести в порядок свои чувства: ведь это происшествие вполне могло закончиться трагедией. Ему надо найти извинение своей ошибке. Он потер ладонью болезненно отозвавшуюся на прикосновение челюсть. Однако, какой удар правой! Вернувшись к девушке, он по-прежнему оставался настороже, опасаясь, что она может снова впасть в ярость. Сейчас она плакала молча, и он понял, что ее озлобленность прошла. Остался только страх. И конечно, стыд. Стыд за свое падение, за утрату самообладания. — Сейчас мы пойдем обратно, — произнес он. — Вы можете встать? Она поднялась на ноги; судя по ее лицу, она явно превозмогала боль. — Дайте мне ваш рюкзак.