— Галилей? Действительность бумерангом вернулась к нему. Это не кошмарный сон. Галилей похоронен, пристройка сгорела. Он вышел на террасу и при свете дня оценил нанесенный ущерб. Подлинная катастрофа. Все снаряжение пропало; остался только пепел и обгорелые фрагменты. Ярость смешалась с растерянностью и усталостью. Он медленно вернулся в дом и взглянул на свой календарь, чтобы вспомнить программу нынешнего дня, 11 августа: «Семейная прогулка в окрестностях Кольмара с посещением пасеки, встреча в 10 часов в деревне». Часы показывали 7 часов 30 минут. Еще есть время… Душ, немного мази на ожоги; кофе крепкий, даже горький. В 8 часов он позвонил Серван. Пришлось ждать добрый десяток звонков, прежде чем хриплый голос удостоил его ответа. — Это я, Венсан… Я тебя разбудил? — Ну… Который час? — Восемь часов… — Черт! Я не услышала будильник… Как ты там? — Сносно. А ты? Твои руки? — Болят, — ответила она, зевая. — Хотел поблагодарить тебя за вчерашний вечер… Тебе удалось заснуть? — Я потратила чертову уйму времени, чтобы заснуть… А ты? — Тоже… — Мне пора на работу, я уже опоздала… Что ты сегодня делаешь? — У меня клиенты, небольшая экскурсия… — Вечером созвонимся? — Да, до вечера, Серван. Она отключилась, и Венсан стал собирать рюкзак. Единственный. Тот, который Серван так удачно оставила в кузове пикапа. Шум мотора, раздавшийся снаружи, заставил его мгновенно выскочить на улицу. У него, похоже, начинала развиваться паранойя. Но это оказались всего лишь Батист и Седрик; они с изумлением взирали на обуглившиеся остатки пристройки. — Что случилось? — спросил Седрик, пожимая обожженную руку проводника. — Вчера загорелось… — Но каким образом? — удивленно спросил Батист. — Понятия не имею, — ответил Венсан. Оба смотрителя подошли к остаткам пристройки. — У тебя же все снаряжение пропало! — с отчаянием воскликнул Седрик. — Ты вызвал жандармов? — Зачем? — Ну… Огонь сам по себе не возникает! Разумеется. Смотритель не стал развивать тему. — Во всяком случае, хорошо, что ты был дома, — заключил Батист. — Иначе бы и дом твой сгорел! — Не исключено… Сделать вам кофе? — Охотно, — ответил Старый Медведь. — А вас что сюда привело? — Мы едем к озеру, — объяснил Седрик, снимая куртку. — Там сейчас тьма народу… мы теперь каждый день там. Но мы хотели поговорить с тобой о другом… — Садитесь, — предложил Венсан, расставляя на кухонном столе кофейные чашки. — Только предупреждаю, кофе не фонтан! Когда я его варил, я еще толком не проснулся! Седрик закурил, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Кстати, где твой пес? — спросил Батист. — Я его не видел… Венсан почувствовал, как комок подкатил к горлу. Еще немного, и он разрыдается. — Он умер. Вчера вечером. — Из-за пожара? — Нет, раньше. — Да, вчера явно был не твой день! — подвел итог Батист. — Ты прав!.. Что вы хотели мне сказать? — Понимаешь, — начал Седрик, — вчера мы зашли к Наде и увидели, что она совсем плоха… — Не удивительно. — Мы решили, что, может, ты бы поговорил с ней, — добавил Батист, терзая свои усы. — Я сегодня ее увижу. Я веду экскурсантов на пасеку… Что она вам сказала? — Вообще-то, мы зашли без предупреждения и нашли ее… в непотребном состоянии, — произнес молодой смотритель. — Непотребном состоянии? — Она, похоже, напилась и, как мне кажется, еще и наглоталась всякой гадости… Снотворного или еще чего, не знаю. Она лежала на диване и бредила… говорила странные вещи… — Какие вещи? — встревожился Венсан. Смотрители переглянулись. — Она говорила о Пьере, — продолжил Батист. — Она его обвиняла… мы так толком и не поняли в чем. — И не пытайтесь! — отрезал Лапаз. — Она наверняка видела какой-нибудь кошмар и потому несла чушь… А дети были дома? — К несчастью, да! Она закрыла их у них в комнатах. — Черт! — Мы подняли Надю на второй этаж и попытались успокоить ее, — продолжил молодой человек. — Потом мы освободили детей, и я приготовил им поесть, объяснив, что их мать больна… Батист остался с ней. — В конце концов она заснула, — подхватил Старый Медведь. — Мы немного побыли с ребятишками, потом уложили их спать. Я переночевал у них в доме. Боялся, как бы она ночью не совершила какую-нибудь глупость, ты же понимаешь… — Правильно сделал, — ответил Венсан с благодарностью. — Я непременно с ней поговорю, попытаюсь урезонить ее… Но и вы со своей стороны поддержите ее… Сейчас ей нужна помощь каждого из нас. — Как бы то ни было, мы не бросим ее, — произнес Батист. — Можешь нам поверить. В неловкой тишине они выпили кофе. Все думали о Пьере, каждый по-своему переживал свое горе. Без слов. — Ты прав, кофеек у тебя отвратительный, — с выразительной гримасой произнес Батист. — А Жюльен? — внезапно спросил Венсан. — У него все в порядке? — Да, в порядке, — кивнул Седрик. — Он считает дни, но все в порядке! — Какие дни? — По окончании сезона он едет на десять дней в Норвегию вместе с Гис… На День Всех Святых.