— Мою личную жизнь? О чем вы говорите, старший аджюдан? — О шумной ссоре, которая произошла у вас позавчера с… с вашей подругой. Серван едва не упала со стула. — Вы же знаете, — продолжал шеф, — в наших квартирах все слышно! Не звукоизоляция, а какая-то катастрофа!.. Так что должен вам сказать, сейчас мужчины только об этом и говорят… Всем, кто хочет послушать, они рассказывают, что вы… лесби. Заледенев с головы до кончиков ног, Серван побледнела как смерть. — Но это же чушь! — воскликнула она, вскакивая. — Это всего лишь давняя подруга, и… и мы с ней ссорились, потому… потому что она просила у меня денег, а… — Лично я не слышал сей пресловутой ссоры. Но говорят о поистине супружеской ревности! — Нет, старший аджюдан! Это неправда! — В будущем постарайтесь вести себя скромнее, — посоветовал Вертоли. — Помните, пока ваши нравы остаются вашим личным делом, меня они не касаются… Однако, должен вам заметить, здесь на некоторые особенности смотрят достаточно неодобрительно… Здесь, как и, без сомнения, в иных местах. Он ей не верит. Крах всего. Она без сил опустилась на стул. — Я вспылила, но это не была сцена ревности, уверяю вас… — Как бы то ни было, если мужчины будут доставать вас дурацкими намеками, не стесняйтесь, приходите ко мне. Идет? — Да, старший аджюдан, — тихо ответила Серван. — Идите! И не хмурьтесь, все утрясется! — ободряюще произнес он. Нетвердым шагом она вышла из кабинета и направилась в дежурную часть. Там на столе она увидела конверт со своим именем. Внутри лежала маленькая карточка с единственной фразой. Убийственной. Лесбиянкам здесь не место. * * * Венсан почувствовал, что устал. Он ехал домой после простой пешей прогулки, которая почему-то ужасно его утомила. Возможно, потому, что он не выспался. Потому что его кошмары становились все более злобными. Ненасытными. Потому что мысли его напоминали разбушевавшийся океан. И он под завязку нахлебался воды из этого океана. Перед домом стояла машина Серван, но самой девушки на террасе не было. Он зашел за дом, и на каменной приступке в конце поля, там, где трава пожухла от укусов солнца, различил ее силуэт. Он подошел и положил руку ей на плечо. Она подскочила и вместо приветствия повернула к нему свое заплаканное лицо. — Что случилось, Серван? Не ответив, она зарыдала еще сильнее, и Венсан вздохнул. Еще одна доза печали, которую придется проглотить. И она заберет тот жалкий остаток энергии, который у него остался. — Они… они знают! — запинаясь, произнесла девушка. — Что знают? Кто знает? — В казарме, они знают… знают… Порывшись в кармане, она достала и протянула ему кусочек картона. Понятней, чем любые объяснения. — Лесбиянкам здесь не место, — прочел проводник. — Вот дерьмо… Мерзавцы! — Что мне теперь делать? — простонала она. — Успокойся… Ты пыталась опровергнуть? — Вертоли вызвал меня к себе в кабинет, потому что… потому что мои коллеги только об этом и говорят… Я его обманула, сказала ему, что поссорилась с подругой, но… я чувствую, он мне не поверил! Она снова заплакала, и Венсан принялся ее успокаивать. — Все постепенно уладится, — негромко промолвил он. — Но как? Все кончено! — Не говори так… Если ты не хочешь, чтобы они об этом знали, придется врать, Серван. Если хочешь, я попытаюсь убедить их. — Ты? Но… — Предоставь действовать мне, — ободряющим тоном произнес он. — И прекрати плакать… Вытерев слезы рукавом, она достала из кармана брюк пачку сигарет и закурила. Венсан заметил, что у нее дрожат руки. Ей страшно. Это несправедливо. Даже возмутительно. — Но тебе придется немного мне подыграть, — произнес он. — Что ты собираешься делать? — Увидишь. Он встал, протянул ей спасительную руку, и она изо всех сил вцепилась в нее. Словно следуя за лучами заходящего солнца, они медленно пошли к дому. * * * В праздничный день в казарме царило спокойствие. Серван долго собиралась с духом, прежде чем выйти из квартиры. Затянутая в форму, зажатая страхом. Она боялась встретить коллег, услышать их саркастические смешки, их оскорбительные шутки. Конечно, не все изменили к ней свое отношение, но большинство мужчин ясно давали ей понять, насколько она им неприятна. Пересекая двор, она столкнулась с супругами Вертоли, уезжавшими на уик-энд. Она пожала им руки и помогла погрузить чемоданы в багажник. — Все в порядке, Брайтенбах? — обеспокоенно спросил Вертоли. — Да, старший аджюдан. Он заметил ее печальный вид, однако решил не расспрашивать. Ему совершенно не хотелось возвращаться к вчерашнему разговору; подобного рода темы вышибали его из колеи. — На ближайшие три дня меня замещает Кристиан Лебрен, — сказал он. — Если возникнут проблемы, обращайтесь к нему. — Хорошо, старший аджюдан… Хорошего уик-энда. — Спасибо, Серван. В окне квартиры аджюдана девушка заметила Николя. Он наблюдал за отъездом родителей и приветственно помахал ей рукой. Его жест, в сущности не значащий ничего, приободрил ее. По крайней мере, хоть кто-то здесь не отталкивает ее! А может, он просто еще не в курсе?.. Но в это верится с трудом! В дежурной части жандармерии она встретила Лебрена и Матье, что-то горячо обсуждавших. Заметив ее, они прекратили разговор и с любопытством поглядели на нее. Вспомнив советы Венсана, она решила побороть страх. — Здравствуйте! — поздоровалась она. — Привет! На письменном столе ее ждал новый конверт. Сжав челюсти, она подняла глаза на коллег: — Неужели эти дурацкие игры вас забавляют? — О чем вы говорите? — удивился Кристиан. — Об этом! — воскликнула она, размахивая конвертом. — А что это? — невинным тоном спросил Матье. — Ты прекрасно знаешь! — Нет, уверяю тебя… Она разорвала конверт. Снова любовная записочка: Мы научим тебя любить мужчин. — Ого, дело дошло до угроз! — воскликнула она.