— Что значит — отчаянная репутация? — Все женатые люди его боятся! — усмехнувшись, произнес Матье. — Впрочем, свободные девицы не представляют интереса для Венсана… Говорят, так он мстит за то, что жена ему изменила. Его интересуют только приключения без продолжения… — Вот и чудненько: меня тоже! Я не хочу ни замуж, ни вить свое гнездо. Я еще слишком молода для этого. — Но ты заслуживаешь большего… — А ты что, ревнуешь? Напрасно он это отрицал; Серван почувствовала, что попала в точку. В эту минуту вдалеке показался внедорожник Венсана, очень вовремя, как раз чтобы вытащить ее из деликатной ситуации, куда она угодила. — О, а вот и он! — произнесла она, вставая. — Хорошего тебе вечера! Она прыгнула в пикап и без всяких околичностей чмокнула Венсана в щеку. Заметив, что Матье за ними наблюдает, проводник понял причину ее приветственного поцелуя. Он немедленно увеличил скорость, и машина помчалась вдоль крепостных стен. — Я была вынуждена, из-за Матье… — Я понял… Однако вчера вечером ты могла и остановиться после одного раза! Он думал об этом всю ночь, но сейчас пытался принять равнодушный вид. — А это для полного правдоподобия! — рассмеялась она. — Понимаю! — ответил он, скрывая разочарование. — Мы едем сразу в горы? — Да, не стоит задерживаться, уже довольно поздно… Ты уверена, что хочешь пойти со мной?.. Это та самая тропа, где ты сорвалась вниз. — Знаю, но с тех пор я многому научилась! — Согласен… К тому же в начале туристского сезона смотрители укрепили тропу… Теперь там можно пройти без проблем. — А я надеюсь, что в этот раз ты не дашь мне упасть! — Если будешь послушной, я даже возьму тебя за руку… — Но там, наверху, нас никто не увидит! Так что бессмысленно играть во влюбленных! Венсан, конечно, предпочел бы, чтобы это не было игрой… Сосредоточившись на дороге, он старался думать о том, с чем он столкнется в приюте Талона. Нельзя допускать, чтобы мозг его выгорал, не находя выхода из создавшегося положения. Нельзя загонять себя в тупик. Всю ночь он тысячу раз задавал себе вопросы о Пьере, о Жюльене, об Эмелин… И о Серван. Уставившись в зеркало, он громко и отчетливо произносил: Я ее не люблю! Нет, я ее не люблю… Однако чаще всего звучало: Я не должен ее любить. Он не хотел страдать. Не хотел потерпеть фиаско. Он должен смотреть на нее как на друга, не более; это вопрос силы воли. А у него всегда была стальная воля. Пикап ехал быстро. После 15 августа туристов стало меньше, и в горах дышалось легче. Дорога полностью принадлежала им. Непосредственно перед въездом в Аллос открывался длинный прямой участок шоссе. На ровном асфальте скорость стала увеличиваться, словно машина решила показать свой нрав. — Венсан? Он спал! — Венсан! — завопила Серван, хватаясь за руль. Он сразу проснулся, и вовремя: успел выправить траекторию. На волосок от автокатастрофы. — Остановись! — приказала молодая женщина. Машина остановилась на пыльной разделительной полосе. Закрыв глаза, Венсан уперся затылком в подголовник. — Извини меня, — едва слышно произнес он. — Ты же смертельно устал! Давай я поведу машину… А туда мы съездим в другой день. — Нет, сегодня вечером… Это пустяки, просто накатила усталость. Серван вздохнула: — Это может подождать до завтра! Ты что, совсем ничего не понял? Если бы ты ехал один, ты бы уже свалился в реку! — Мы поедем туда сегодня вечером, — упорствовал проводник. — Потому что иначе я снова не засну ночью… При этих словах она почувствовала, как велика его печаль, как его гложут сомнения, мешая обрести покой. Вот уже много недель, много месяцев. А ведь он каждый день водил туристские группы. С начала сезона пройдены десятки, если не сотни километров. Конечно, он смертельно устал. Он как натянутая струна. — Дай мне повести машину хотя бы до начала грунтовки, — мягко попросила она. — Ты сможешь немного подремать… Они поменялись местами, и Серван поехала дальше. Но Лапаз больше не спал. После такого выброса адреналина сердце его отказывалось биться спокойно. — Надо вместе со мной любить опасность! — произнес он. — Падения, пожары, контролируемые заносы… — Слипшуюся пасту… — Слипшуюся пасту? Неужели я осмелился подать тебе разварившиеся спагетти? — Да, но это случилось всего один раз. Они рассмеялись, выпуская наружу свой страх. Ничего не поделаешь, вместе им хорошо. Их соединяло нечто неосязаемое, не поддающееся определению. — Слушай, твоя тачка так классно слушается руля! Гораздо лучше, чем служебный джип жандармерии! — В своем завещании я отпишу ее тебе, — пообещал Венсан. — Тогда она уже ничего не будет стоить! Отдай мне ее сейчас… — А я что буду делать? Конечно, я люблю ходить пешком, но… — Я спихну тебе свою «мазду»! — Ну это мы еще посмотрим! Зачем мне женское авто? — Обожаю, когда ты начинаешь строить из себя мачо! Ты становишься таким смешным! Проехав деревню, они свернули на узкую дорогу, ведущую к Сюпер-Аллос — своего рода гигантскому сортировочному узлу, откуда во все стороны разбегались тропинки в горы; летом он напоминал муравейник и пустел по завершении сезона. Они свернули в сторону леса Вашресс. Чтобы подняться по склону, Серван переключила передачу на все четыре ведущие колеса. — Однако для девушки ты очень неплохо справляешься! — усмехнулся Венсан. — Что еще за дурацкие предрассудки? — Мне показалось, что, когда я корчу из себя мачо, тебе это нравится! Как ты однажды сказала? Великий коварный соблазнитель? — Именно, ведь ты усиленно стремишься довести этот образ до совершенства! Но как бы ты ни старался, на меня это не действует… Жаль. Она улыбалась, не замечая, что ее слова причиняют ему боль. Что каждая ее фраза, словно копьем, глубоко пронзает его плоть. Разве что… Быть может, она все же сознает, что делает? А может, только играет с ним? Вечная игра в соблазнение… Он обожал эту игру. Да, возможно, Серван нравится бередить его чувства. Но он предпочел убедить себя, что она не отдает себе отчета, какие муки ему причиняет. Хуже всего, что любовные страдания нужны ему ежедневно… И они постоянно переполняют его. Но он справится, надо всего лишь взять волю в кулак. Ведь у него по-прежнему стальная воля.