Выйдя на улицу, я сказал: – Не стоило говорить о призраке, Дэн. – Я нарочно. Не хотите ли выпить кофе, мистер Вир? Вы сказали, что вам холодно. Я ответил, что хочу. – Зона отдыха как раз за офисом бригадира. Не важно выглядите, и я думаю, вам не помешает хороший горячий кофе. Насчет призрака – если это все, что он напечатает, я буду доволен. – Хочешь сказать, он из таких репортеров? Дэн бросал десятицентовики в кофейный автомат. – Он пишет статью об упадке промышленности в долине, и если сосредоточится на этом, цена акций не вырастет. – Понятно. – Вот, выпейте, – Дэн отхлебнул из своего стаканчика и скорчил гримасу. – По крайней мере, эта порошкообразная дрянь горячая. – Тебя когда-нибудь запирали в морозилке, Дэн? – Меня бы сейчас здесь не было, верно? – Знаешь, защелка на самом деле не примерзла. Это был розыгрыш. Кто-то из работавших с ним его запер. В те дни на двери был засов с ушками для висячего замка, и когда его задвигали, ее нельзя было открыть изнутри. Один из шутников остался, чтобы выпустить парня. Он был ненамного старше запертого бедолаги, и когда тот начал пытаться выбить дверь – петли и рама от ударов согнулись, – очень испугался. Дэн кивнул, все еще потягивая кофе. – Понимаешь, он не мог себе представить, что происходит внутри; каждые пять минут или около того на дверь морозильника обрушивались страшные удары, и он не знал, как быть. Петли деформировались, и он подумал, что сама дверь может поддаться в любой момент. Он потом говорил, что пытался сдвинуть засов, но его заклинило. А еще признался, что думал, будто запертый парень вырвется на свободу и прикончит его. Ты когда-нибудь бывал здесь ночью – поздно ночью, когда завод пустует? – Нет. – Поверь мне, нет места страшнее, чем безлюдная фабрика ночью. Я бывал в лесных заброшенных домах в полночь – мой отец был великим охотником и всегда брал меня с собой, – и еще много где, но ничто не сравнится с этим заводом после наступления темноты. Он настолько велик, что невозможно понять, есть ли тут кто-то еще, кроме тебя, и есть ли вообще, и тут полным-полно металлических мостиков и дверей, которые сами по себе захлопываются, а также всяких механизмов, которые запускаются автоматически, когда этого не ждешь. Стальной пол звенит от шагов, и иногда ты слышишь, как кто-то – ты не имеешь понятия кто – ходит где-то далеко, но его не видно. – Выходит, тот человек не выпустил парня из морозильника? – Он испугался, я же сказал. Пошел домой. Позже твердил, что был уверен, будто дверь может распахнуться в любой момент. Но, конечно, этого не произошло. – Вы ведь тогда уже работали здесь? Что с ним сделали? – Да, я был молодым инженером – два года как окончил университет. Ничего не сделали, все скрыли. А когда дверь починили, защелку заменили на такую, которую всегда можно открыть изнутри. – Хотите еще кофе? Я покачал головой. – И как долго он там пробудет? – Не знаю, но за десять минут не замерзнет. – Дэн скомкал пустой стаканчик и швырнул в мусорную корзину. – Вам не обязательно оставаться здесь, мистер Вир, я могу позаботиться о нем, если вы хотите вернуться в свой офис. – Я лучше пройдусь по заводу вместе с вами. Сегодня днем мне снова нужно к врачу, и я не хочу начинать дело, которое не успею закончить до назначенного часа. – Опять? – Ничего серьезного. – Вы слишком много работаете. Знаете, что мне однажды сказала ваша секретарша? Она сказала, что всегда может определить, когда вы устали, – вы начинаете подволакивать одну ногу. – Поверь мне, Дэн, я почти не работаю. Я трудился намного усерднее, когда был инженером. Ты никогда не замечал, что многим президентам корпораций по шестьдесят и семьдесят лет? Он кивнул. – Это люди, которые не могут продолжать работать там, где требуется концентрация или выносливость. Уж я-то знаю – я сам один из них. – Вы очень демократичны, мистер Вир, вы знаете об этом? С вами гораздо легче разговаривать, чем с мистером Эвериттоном или другими вице-президентами. Иногда мне приходится напоминать себе, что вы их босс. – Иногда мне самому приходится напоминать им об этом. – Не сомневаюсь. – Ты мне льстишь, так что я отвечу взаимностью – у тебя приятная улыбка. Ты мне кого-то напоминаешь, но я не могу вспомнить, кого именно… – Выражение такое: рот до ушей, хоть завязочки пришей. – …кого-то, кто уже умер. Не помню. Пойдем, вытащим твоего репортера, пока он там не окоченел. Один за другим начали появляться кладовщики, у которых начался перерыв. Я отправил свой стаканчик в урну, где уже упокоилась сотня его пластиковых собратьев с мертвым кофе, и вышел. Ред Харрис, управляющий морозильным складом, подбежал и спросил, все ли в порядке. – Мы с Дэном показываем репортеру окрестности, – сказал я. – Он в твоем морозильнике. Тот расслабился. – И как все идет? – Прекрасно. – В десятом отсеке прохудился пол. Я две недели назад сделал запрос на починку. – Проверю, не смогу ли я ускорить процесс. – Да ладно. Я просто хотел дать вам знать, что не пренебрегал этим. Ремонтники не любят туда наведываться – ну, вы знаете, из-за чего. – Придется опустошить отсек и прогреть его, чтобы бетон застыл? – Можно отремонтировать с помощью эпоксидной заплатки. Чтобы она затвердела, хватит небольшой теплоизоляции и электрического нагрева. – Понятно. – Я могу что-нибудь для вас сделать? – Не думаю. – Если вам что-нибудь понадобится, мистер Вир, просто дайте знать. Я буду в кабинете. Дэн распахнул большую дверь морозильного склада. Я сказал: – Сомневаюсь, но крикну тебе, если что. Внутри морозильника стало холоднее, чем раньше. Хотя интерьер был достаточно хорошо освещен для выполняемой там работы – в основном укладки поддонов с продукцией с помощью вилочных погрузчиков, – чтобы уменьшить тепло, выделяемое лампами, они все были маломощными. Помещение заливало рассеянное тускловатое сияние, какое мы иной раз видим во сне, когда нам снится, что мы бодрствуем. Дэн крикнул: – Фред! Фред! Эй, приятель! – Никто не ответил. – Он должен быть где-то там. – Он мог выйти, пока мы пили кофе. И сейчас бродит по заводу. – Он бы этого не сделал, – сказал Дэн. Не успел он заговорить, как в главном проходе появился репортер, вышедший из отсека. Дэн спросил: – Вы не замерзли? Репортер кивнул и подбежал к нам рысцой. – Это большое место. В какой-то момент я заблудился. – Подойдя к нам, он остановился, слегка запыхавшись и потирая руки. Дэн спросил: – Видели призрака? – Нет, но кое-что слышал. Когда я был далеко сзади, то услышал грохот с этой стороны, как будто ящики с замороженными упаковками падали на дверь. Я попытался проверить, что происходит, но не смог отыскать дорогу. Я сказал: – Вероятно, какие-то складские рабочие разгружали конвейер. – Их там не было, – возразил репортер. – Они прошли мимо – я спросил, куда все собрались, и они сказали, что у них перерыв. Снаружи он пожелал взять интервью у кого-то, кто работал в этой части завода, и выбрал молодую женщину из офиса Реда Харриса. Та была среднего роста, темноволосая, привлекательная, но не красавица. Одета в шерстяные слаксы и свитер-кардиган поверх пуловера. Журналист все устроил очень ловко: усадил ее спиной к комнате, создавая психологическое ощущение уединенности, хотя мы с Дэном, сидя с противоположной стороны кабинета, слышали все до последнего слова. Он начал с того, что спросил ее имя и адрес и убедился, что она не возражает против цитирования в статье. – Предположим, начальство вас услышит, – сказал он. – У вас будут неприятности? Женщина оглянулась через плечо на нас с Дэном.