– Зя-яб… – протянула я. – Что? – тут же откликнулся кшерианец. – Зяб, а давай обойдемся без доносов? Призрак подарил недоуменный взгляд, а я шумно вздохнула и пояснила, подражая тону самого монстра: – Во-первых, не хочу втягивать Эмиля в женские разборки. Во-вторых, если что, я и сама в состоянии ему рассказать. – Так не хочешь или расскажешь? – решил доковыряться чешуйчатый. – Не хочу! – сообщила я. – Но если дело примет серьезный оборот, то, разумеется, скажу. – И добавила уже мягче: – Зяба, ты же знаешь, что я не из тех, кто ищет неприятности. – Угу, – буркнул собеседник. – Неприятности находят тебя сами. Не выдержав, я скорчила Кракозябру гримасу, но все равно при своем осталась. – Зяба, я не шучу. Не смей доносить Эмилю. Понял? Монстр картинно закатил глаза и, пробормотав нечто невнятное, но сильно похожее на согласие, растворился в зеркале. А я осталась! С Кузей и «черной меткой», которую, как и прежде, держала пинцетом. И, разумеется, у меня возник еще один важный вопрос: – Зяб, а что с этой штукой делать-то? – Ничего, – ответил ставший невидимым собеседник. – Выброси и забудь. Так я в итоге и поступила. Правда, выбросила метку не куда-нибудь, а в унитаз, и пинцет с мылом промыла. А потом, помянув тихим, но очень злым словом обеих подозреваемых девиц, отправилась в учебное крыло – увы, но на завтрак я безнадежно опоздала. Несмотря на бурное начало, учебная неделя прошла довольно спокойно. Я, как обычно, ходила на лекции и семинары, вела конспекты и даже время для самостоятельной работы с учебниками находила. Единственным по-настоящему заметным событием стала очередная тренировка с Дорсом, которая состоялась в среду, вместо дополнительного занятия с Эмилем. Вернее, эта тренировка и была дополнительным занятием. Просто один декан ловко свалил свои обязанности на короля «вражеского» факультета. Своих мотивов Глун не озвучивал, но они были в принципе прозрачны – предстоящее возвращение в империю прибавило шпиону хлопот, и времени на «глупости» у него не осталось. Плюс моя возросшая сила требовала именно медитации, а медитация – не магия, тут наставник не нужен, достаточно того, кто может присмотреть. Ну и еще кое-что – Эмиль точно был раздосадован и слегка… мстил. Причем не мне, а Дорсу. Почему титул козла отпущения выпал именно воднику? Почему эта незавидная доля миновала остальных участников той авантюрной вылазки в городской храм? Не знаю, но подозреваю, что тут еще вопрос доверия примешался. Дорс в принципе серьезнее Каста, то есть поручение точно выполнит. Сам «синий» ситуацию не объяснял никак. Оказалось, что когда Эмиль попросил побыть моей сиделкой, король «вражеского» факультета ни одного вопроса не задал. Дорса реально не интересовали причины, по которым именно ему выпало такое счастье, как гасить пульсары повышенной мощности. Более того, ловить эти самые пульсары ему нравилось – друг пояснил, что тут, в Академии Стихий, даже у пятикурсников слишком мало практики, и наши совместные занятия для его магии полезны. А я пользы, увы, не ощущала… Вторая серьезная медитация не отличалась от первой, и я искренне расстроилась. Понимала, что времени прошло до смешного мало, а два занятия – ничто, но… Но хоть какой-то прогресс должен быть! Хоть капля! Да и вообще, овладеть магией и тут же лишиться возможности ее использовать – ужасно обидно. И даже тот факт, что это Полар, где все не без прикола, не успокаивал. В итоге той же ночью я пристала к Эмилю с расспросами и услышала следующее: – Не знаю, сколько времени это займет. Случаи спонтанного и столь серьезного повышения уровня силы довольно редки, чтобы делать какие-то выводы. Выслушав эти слова, я невольно нахмурилась. Случаи? То есть Каст не первый полубог, который… А вот тут я запнулась. Просто вспомнила, что метод, который использовал брат, не единственный. Силой может наделить сам Ваул. К тому же с чего я вообще взяла, что тут и другие полубоги замешаны? Если очень сильный маг отдаст свою кровь магу слабому, то эффект будет, в сущности, тем же. Вот вам и «случаи» вместо одного, моего. Жаль только, что проблемы это не решает. – И все-таки, – вновь заговорила я. – Существует же какой-то способ определить, есть улучшения или нет? Признаки, по которым можно понять, что движешься в правильном направлении? – Медитация – самый верный способ обретения контроля, – зевнув, сообщил норриец. – Так что о направлении не беспокойся. Эмиль был вымотан, от него буквально веяло усталостью. Но угомониться и позволить ему уснуть просто так я, конечно, не могла. – Самый верный? – уточнила хмуро. – Но не единственный? – Мм-м… – Синеглазый перевернулся на бок, притянул меня ближе и сказал, опалив дыханием шею: – Нет. Не единственный. Я замерла, готовая услышать откровение, которое позволит решить проблему быстрей. Вот только Эмиль делиться информацией не спешил – сперва подышал в шею, потом покрыл эту самую шею поцелуями и лишь после этого сказал: – Все дело в уровне контакта с внутренней силой. Сам контакт, как ты понимаешь, возможен только в тех случаях, когда власть разума ослабевает. – Эмиль замолчал, явно не желая продолжать, но все-таки сказал: – Медитация – самый безопасный способ ослабить контроль разума. Но есть и другие методы. Методы, при использовании которых разум отключается полностью, а контакт с магической силой становится абсолютным. Это абсолютное слияние может подарить полную власть над магией, а может и уничтожить. Заблокировать разум, например. Или выжечь душу мага дотла. При последних словах я невольно поежилась, и Эмиль эту реакцию, конечно, заметил. Он снова опалил дыханием шею и добавил предельно серьезным тоном: – Угадай, что случается чаще. Да что тут угадывать? И так ясно. И… черт, обидно! – Дорогая? – вновь позвал норриец. – Я прав, рассчитывая на то, что ты не станешь делать глупости? Под глупостями лорд Штирлиц понимал, конечно, полное отключение разума и слияние с магической силой. И я реально не могла сказать «нет». – Я не буду рисковать, – пробормотала тихо. – Обещаю, что ограничусь медитацией. Но… – Но? – тут же откликнулся собеседник. – Это ужасно медленно, и я совсем не уверена, что смогу покорить свой огонь. Эмиль тихо рассмеялся и поцеловал в висок. – Сможешь, – с теплотой в голосе сказал он. – Главное, не смотри на это как на трагедию. А через два дня, в пятницу, я услышала слова, которых и ждала, и одновременно боялась: – Я практически закончил с делами. В середине следующей недели мы отправимся в империю. Мы с Эмилем как раз вышли из портала и стояли посреди гостиной его апартаментов. Лорд шпион сжимал мою руку и пристально смотрел в глаза. И тот факт, что новость о переходе в империю заставила меня вздрогнуть и поджать губы, от норрийца, само собой, не укрылся. – Даша, что не так? – после некоторой паузы спросил он. Голос прозвучал ровно, но суровые нотки я все-таки уловила. – Ты передумала? Я выдернула руку из ладони фон Глуна, отступила и уверенно помотала головой. – Нет, Эмиль. Конечно, я не передумала. Просто… – Просто «что»? – подтолкнул шпион, а я… А на меня вдруг такая тоска навалилась. Уходим! Уже на следующей неделе… Черт. – Даша, – позвал Глун требовательно. – Объясни, что не так. Я развернулась, доплелась до кресла и, только когда села, призналась: – Каст. Понятия не имею, чем всю эту неделю занимался Эмиль, ясно было лишь то, что дела отнимали у норрийца все силы. Он, конечно, не осунулся, и мешков под глазами не имелось, но выглядел лорд декан предельно утомленным. После моих слов эта его усталость будто усилилась, и несмотря на то, что говорить, в общем-то, не хотелось, я поспешила пояснить: – Я очень не хочу терять Каста. – А Дорса потерять не боишься? – спросил норриец хмуро. Я вновь помотала головой и прикрыла глаза. Тоска, охватившая душу, была до того сильной, что хотелось завыть. – Даша, я искренне сочувствую твоему горю, но это жизнь, – сказал Эмиль помедлив. – И это не самая страшная потеря, которую тебе предстоит выдержать. Подумай лучше о том, что Каст жив и здоров, что между вами лишь расстояние, а не могильный камень. Блин. Я все это знала и понимала, но легче не становилось. Увы, разлука с парнем, который в свое время доводил до белого каленья и вызывал желание взяться за топор, воспринималась сейчас как истинная трагедия. Мы еще не потерялись, но я точно знала – эта рана из числа тех, которые лишь время вылечит. – А попрощаться с ним можно? Спросила просто так, для галочки, ничуть не сомневаясь в положительном ответе. И Эмиль мои догадки подтвердил, вот только… – Можно, – ответил он. – Но исключительно письмом. Я распахнула глаза и недоуменно уставилась на декана, а тот добавил: – Письмо напишешь после того, как прибудем в империю. Канал, по которому его можно переправить Касту, у меня есть. Мое удивление было сильным, но тихим. Впрочем, когда слова норрийца достигли разума, я вознамерилась возразить. Объяснить, что Каст почти догадался и ни за что не выдаст! Но… – Даша, я не шучу, – перебил мой порыв Глун. – И это не блажь, а необходимость.