Я открыл чат и с удивлением уставился на текст, появившийся на экране… Карусаму-сан. Кенто, здравствуй! Пишет тебе Карусаму-сан, думаю, ты меня помнишь. Извини, но я приношу плохую весть. Твой дед погиб час назад. Убийц не нашли, но судя по всему это кто-то из его детей. Соболезную!! Кенто. Так… какого? Юки знает? Что теперь мне делать? Срочно возвращаться? Карусаму-сан. Ни в коем случае! Если, конечно, хочешь жить. Сразу после гибели твоего деда на Куросаву в поместье Каядзаки прибыл Акуро, старший из оставшихся его сыновей… глава СБ рода предал твоего деда. Кенто. Что значит ни в коем случае? Какой нахрен Акуро! Вообще имеется завещание… Карусаму-сан По личному распоряжению императора Японской империи действие завещание приостановлено. Будет проводиться проверка. Похоже, Акуро Каядзаки нашел себе высокого покровителя. Кенто. А разве так можно? Карусаму-сан. Да, Кенто. Можно. Подобные проверки могут идти годами. Так что мой тебе совет — не возвращайся. Акуро нужно избавиться от соперника. Если ты погибнешь, и проблем никаких не будет. Тебя просто убьют. В академии у тебя хоть имеется шанс выжить. Хотя мне настоятельно посоветовали вернуть тебя, но я на такое пойти не могу. Никому не верь… если есть возможность, Икеру-сан вроде говорил, что у тебя деньги в Русском Банке, переводи все туда с японских счетов. Завтра, боюсь, их могут заблокировать, а вот русских тронуть боятся. Кенто. А как же Токанава-сан и Комадзу-сан? Они же вроде соратники адмирала? Карусаму-сан Они погибли вместе с твоим дедом во флаере. А Акуто действовал быстро, и сейчас он исполняющий обязанности правителя Куросавы, назначенный императором. И он твой опекун до завершения расследования по поводу завещания. Прощай, Кенто. Никому из своего рода не доверяй. Они все продались Акуро Каядзаки. Мне придется скрыться. Позже с тобой свяжусь. Помни, я верный слуга твоему деду и его законному наследнику. Абонент отключился. Вот же… выругался я. Приехали. На сердце было тяжело. Ну, пусть он и не мой родной дед, да и не самый приятный, если честно, человек, но я к нему привязался, ну и к своим наставникам. Токанава и Комадзу. Как бы то ни было, Икеру Каядзаки был моей семьей. А семья — святое. В прошлом мире никого из моих родных не осталось… отчасти я, наверно, сам виноват. Но здесь… здесь все должно было сложиться по-другому. Слез у меня, конечно, не было, но вот появилось горячее желание вернуться и попробовать надрать задницу вероломным деткам старикана. Только вот если дед не потянул, и я вряд ли справлюсь. Получается, у меня никого и не осталось из союзников, кроме доктора? Эх… вот оно как повернулось. А я его еще не любил… Похоже, мое будущее в роду Каядзаки накрылось медным тазом. Стоп. А у нас же еще Каору и Масаки, мои личные менеджеры. Я уже было хотел им написать, как вдруг увидел сообщение от Юки о том, что она уже перед подъездом. Через десять минут девушка уже сидела рядом со мной на постели, бледная и заплаканная. Понятное дело, она-то больше переживает, невеста адмирала долго знала… А я всего ничего, если так говорить. Насилу успокоил я ее. Как вошла, сразу рыдать принялась. Хорошо дверь закрыл. Ей, оказывается, тоже Карусаму-сан написал, причем примерно то же самое, и она сразу прибежала ко мне. — Я с Каору и Масаки хотела поговорить. Они в сети. Но я хотела с тобой вместе… Ну я, конечно, был не против, и вскоре у нас состоялась видеоконференция.. Что можно сказать. Девушки были явно испуганными, но тем не менее какой-то суперпаники я в них не заметил. Свой испуг они старались скрыть, что мне понравилось. Сначала они хором заявили, что соболезнуют моему горю, пришлось подыграть. Надеюсь, получилось. — Здесь такое началось… — заявила Каору. — Комендантский час! Попытались заблокировать Интернет, но нереально. — Ага, — добавила Масаки, — как твой дед погиб… ой, извини, Кенто… Я только махнул рукой. — Как он погиб, все из рода сразу присягнули Акуро. И это при том,что окончательно вопрос наследования не решен, и Акуро временный глава рода. — Надеюсь, ты не собираешься приезжать? — подала голос Каору, — не стоит. Очень опасно. М-да, повторяют слова доктора. Да я, честно говоря, и не собирался… — Ты что будешь делать? — поинтересовалась у меня уже Юки. Голос у моей невесты был растерянным, и в ее глазах светилась надежда на то, что мудрый Кенто все придумает и разрулит ситуацию… — Не знаю, — явно разочаровал я ее. Ну а правда, что мне еще сказать-то, блин, — приезжать, конечно, будет безумием, тут я с вами согласен… — Но мы не можем никак не реагировать на происходящее! — возмущенно заявила Юки. — А как аргументировали гибель флаера с дедом? — уточнил я у девчонок, не обращая внимания на ее слова. — Несчастный случай. Ну и гибель некоторых несогласных с воцарением Акуро, просто досадные случайности, — ответила Масаки. — Видишь, Юки. Если мы вернемся, нас сразу и грохнут. Но мы отреагируем… обязательно. Я что-то придумаю. Только месть — блюдо, которое подают холодным. — Хорошая пословица, — заметила Каору. — Так, девочки, кому я могу доверять на Куросаве? Они преглянулись. — Скорей всего никому сейчас. — С горечью сообщила Масаки, — как выяснилось, все слуги разбежались… и сразу стали преданными слугами временного главы рода. Никто не будет рисковать, поддерживая тебя, Кенто. Да и у Акуро гораздо больше сторонников. Ты же… — Да понял я, — заверил ее, — то есть вообще никого нет? — Как так? Ты что⁈ — возмутилась Каору — нам с Масаки можешь доверять! — Точно! — поддержала ее подруга, — нам родители запретили с тобой вообще общаться! — Ага… хрен им! Кстати, продажи только растут… и ты правильно сделал, что в русском банке счет открыл. Как чувствовал. Твои счета обязательно заблокируют. — Пусть блокируют, — зло усмехнулась Юки, гордо посмотрев на меня, — я уже все свои и все твои деньги перевела на твой счет, Кенто. Надеюсь, я правильно сделала? Я с уважением посмотрел на нее. Молодец какая, а! Не только плакала, но и успела немного подумать. И самое главное полностью мне доверяет. так и должно быть! — Все ты правильно сделала, — сообщил ей, — сам хотел тебя просить. Юки заулыбалась. — И как ты теперь действуем? — спросила тем временем меня Каору. — А что меняется-то для вас? — пожал я плечами переглянувшись с одобрительно кивнувшей мне невестой. — Кенто Фудо — он не Каядзаки, а Фудо. Он остается. — Я, конечно, понимаю, что сейчас совсем не время, — осторожно заметила Масаки, — но нам бы еще парочку песен. — Можно печальных… — добавила Каору. — Подумаю, — неопределенно пообещал я, — вы, главное, там держитесь! — Да что нам будет?, — хмыкнула Масаки, — у нас все ровно. Вы держитесь. Вам, кстати, должны официально сообщить о гибели Икеру Каядзаки. Странно, что до сих пор не сообщили! На самом деле странно, но что поделать. Наверно, уже утром получим официальную весть. Мы распрощались с девушками и… Юки не захотела уходить. А я? Ну кем буду я, если прогоню расстроенную девушку. А потом… Ничего не было. Мы просто заснули вместе. Утром надо было видеть глаза Орлова, когда мы вдвоем вышли из комнаты. В них горела… зависть, перемешанная с восхищением. — Привет! — поздоровался он сначала с Юки, потом со мной. Девушка, нисколько не смутившись, спокойно ушла, чмокнув меня на прощание. — Ну ты монст,р Кенто, — покачал головой князь, когда за японкой закрылась дверь, — и не боишься, что Сепуро настучит? — А он разве видел? — насмешливо уточнил я, — он вроде раньше всех смылся. Да и, честно говоря, фиолетово! — Ну охотно верю, — хохотнул мой собеседник, — ты у ректора в любимчиках! — Да брось ты… — Не, не факт! Если бы не Разумовский, Шувалов бы тебя точно съел! И главное — не улыбается. Хотя, чего там лукавить, прав он, несомненно прав. Интересно, рассказать ему про деда? Нет, думаю, пока не надо. К тому же мы с Юки договорились никому не рассказывать. Пусть лучше сначала мне официально сообщат. Я как в воду глядел. Едва мы вышли с завтрака, меня отозвал в сторону один из местных служителей, сообщив, что курсанта Каядзаки ожидает ректор. Когда я вошел в кабинет, Разумовский поднялся мне навстречу. Лицо его было строгим и хмурым. — Курсант Каядзаки… Кенто… держитесь. Вы же знаете уже? — Знаю, — с горечью кивнул я. — Соболезную о смерти главы вашего рода. Садитесь, — махнул он рукой на стул напротив его стола. — Здесь такое дело… — начал он, — нам поступил запрос от Акуро Каядзаки, временно назначенного главой вашего рода, как я понял… — он вопросительно взглянул на меня на меня. — Знаю, — подтвердил я, — и что в запросе? — В нем, — он забарабанил пальцами по столу, не отводя от меня взгляда, — просьба вернуть вас на Куросаву в связи со смертью деда. В принципе на похороны, но в письме практически прямым текстом говорится о том, что обучение в академии курсанта Каядзаки не соответствует интересам рода… — Что за… — начал было я, но собеседник взмахом руки остановил меня. — Подождите! Дайте мне договорить. Не в наших правилах решать что-то за учащихся. К тому же ваше обучение оплачено и вы совершеннолетний, который может сам распоряжаться своей судьбой. Письмо от вашего дяди не играет никакой роли. Что вы сами хотите? — Ну возвращаться на Куросаву я точно не хочу, — признался ему, — так что останусь в академии. — Я так и думал, — улыбнулся ректор, — понимаю вашу ситуацию, курсант Каядзаки. Так и решим. И не переживайте. Мы постараемся, чтобы происходящее в вашем роду, никак не затронуло вас в академии Земли. Поняв, что разговор закончен, я поднялся. — Еще раз выражаю свои соболезнования, — произнес на прощанье Разумовский, — если возникнут какие-то проблемы, так сказать, вне учебного процесса, можете обращаться ко мне. Перспективных студентов академия всегда поддерживает. Да и мне почему-то кажется, что вы разберетесь со своими проблемами… Я поблагодарил его и покинул кабинет. Разберусь я с проблемами… мне бы его уверенность. А вот когда я вернулся на Общую магию, то сразу понял, что о гибели моего деда уже всем известно. Интересно, кто так оперативно информировал. Ого… сколько торжества в глазах компашки Кудо… Но радовало, что торжествовали только они. Сони, как и большая часть аудитории, смотрели на меня сочувственно. Ну и, понятное дело, от друзей получил соболезнования. А вот за обедом с русскими состоялся отдельный разговор. Они каким-то образом спровадили подруг Юки (уж не знаю как), и мы остались вместе с моей невестой за столом с российской частью моего отряда. Булатова, Орлов, Голицын, Потемкин, Трубецкой и Меньшикова. — В общем так, Кенто, — Орлов, похоже, решил говорить от лица всех, — мы тебе выразили свои соболезнования, выражаем их еще раз! Но я вижу, что ты держишься достойно, учитывая сложившееся положение, — он посмотрел на Марию.