Усмехаюсь. Врать мелкая вообще не умеет. – А в холодильнике у тебя тоже ремонт? Быстро на меня глаза поднимает, замечаю в них страх, а это уже мне не нравится. – Вы что… на кухне у меня были? – Был. Таблетки тебе искал, докторша, мать твою. Скажи мне, Ангел, почему у тебя дома совсем нет еды? Ты получала зарплату? – Да. Получала, – пряча глаза, отвечает малая, и тогда я уже совсем не вдупляю. – Куда ты ее потратила? – спрашиваю прямо. Если Тоха обидел, башку лично оторву. – Ну… – вижу, мается, слова подбирает. – На проезд потратила, на еду немного было, но уже закончилось, а остальное в казну, конечно, – лепечет своим тонким голоском, перебирая пальцами одеяло. Проезд, еда – логично, вот только последнее я уже не вкуриваю. – Стоп, в какую еще казну? Кукла моргает на меня глазищами своими изумрудными, таким невинными, что даже смотреть на эту святую чистоту страшно. – Вашу, Михаил Александрович, – отвечает просто, пожимая плечами. Усмехаюсь: а это уже занятно, потому что никакой казны у меня нет. – И сколько в казну мою отнесла? – Почти все. Так, осталась мелочь на проезд. Не могу сдержать улыбку. Кто же ее так развел? – И кто же у нас сборы в мою казну проводит? Малая губы размыкает, чтоб сказать, но резко затыкается, видя мою реакцию. – Да ты не бойся. Скажи, я что-то забыл. – Сережа. – Какой еще Сережа? Серый, что ли? – Да. Провожу рукой по лицу. Дела становятся все более интересными. Сажусь на корточки напротив нее. Девчонка такая бледная сейчас, что трогать даже страшно. – Ангел, у меня нет никакой казны, усекла?– Ее глаза быстро округляются. – С момента зарплаты уже прошло две недели. Как ты жила без бабла все это время? – Так… перебивалась. Ждала следующую зарплату, – отвечает, а у меня кулаки сжимаются от злости. Боже, ребенок же совсем, ну с кем я связался! – Блядь, на себя посмотри! Ты бы ее не дождалась! – ору, но замечаю, что ее глаза блестеть начинают. Этого еще не хватало. – Не реви! Ладно я, но почему Тохе не сказала, Алене, да хоть, блядь, кому-то? – Боялась, что уволите. – А загнуться тут от голода не боялась? Всхлипывает. Приехали, блядь! – Так, ладно, где квитанции за счета? – Зачем? Смотрит на меня ошарашено, словно я ее лупить собираюсь, а не помочь. – Ангел, мозги включи! Если тебе уже отопление отключили, то следующими будут вода и свет. Где квитанции? – Там… – закашливается. – В коридоре лежат, но, Михаил Александрович… – Сейчас Тоха заедет, привезет тебе лекарства и жратву, и не дай бог еще кто-то к тебе припрется для сдачи в казну… Ко мне его направляй, ясно? – Ага. – Держи. Если буду звонить, чтоб отвечала! Бросаю ей в руки мобильник, которой Ангел едва не упускает. Боже, дите. – Михаил Александрович… я уволена, да? – Нет. Отработаешь. – Спасибо. Я отработаю все! Честно, – кутаясь в одеяло, хрипит малая, а я голую шею ее замечаю и плечо, которое она не успевает закрыть одеялом. Заставляю себя отвернуться и не глазеть. – Будет еще кто прессовать, звони мне. Сразу! Выхожу из ее хаты, набирая Тоху. – Слушаю, брат. – Тоха, едь к Котовой! – На хрена? Меня Люда ждет. – Ты заебал уже со своей Людой! Я тебя не трахаться к ней зову. Купи от простуды что-то, жратвы и едь к малой! Отбой. Почему-то всего колотит. Эта девочка… хоть бы кому сказала, что прессанул ее Серый, так нет же. Она лучше будет тут в одиночку сдыхать в холодной квартире, но не скажет, и это почему-то выводит из себя. Не приедь я проверить ее сегодня, завтра бы некого уже было навещать. – Алло, Серый. Приедь в клуб. Побеседовать надо. Глава 21 – Ай, какого… Встречаю Серого с размаху, от которого под пальцами что-то знатно хрустит. – Привет, Сережка. Как дела? Сволочь сразу падает, держась за разбитый кровоточащий нос. – Бакир, ты охренел?! – Это ты, сука, охренел! Хватаю щенка за кофту, заставляя посмотреть в глаза. – Ты че, падла, совсем попутал или я тебе мало плачу? – Ты что, о чем ты, брат? – Какой я тебе брат? Ты какого хуя малую прессовал? Что за сказки с казной? На хрена зарплату ее отобрал? – Да ты че! Да я никогда! Врет она все. Бакир, да ладно тебе. Отпускаю этого урода, жалея, что потратил на него столько времени. Надо было Серого не подбирать, так бы дальше и шатался по улицам, выбивая бабло у прохожих. – Иди отсюда. – Бакир, да я отдам все. Это же шутка была просто. Ну не надо.