– Почти. Иди сюда. Поправим немного. Алена помогает мне уложить длинные тяжелые волосы, подколов их какой-то красивой заколкой, и красит мне глаза матовыми черными тенями. Ресницы тоже красит тушью в два слоя, делая мои и без того немаленькие глаза просто огромными. На губы наносит блеск, хоть их и не видно под маской. – Как красиво! Не могу насмотреться на себя. Впервые в жизни я себе нравлюсь, и даже очень. Это платье идеально подчеркивает мои скромные, но все же формы, и даже ножки худые тоже видно. Я вчера делала полную эпиляцию и сегодня нанесла на них специальное масло, отчего теперь они просто шикарно выглядят. – Малышка, а где твоя обувь? – Эм… ее нет. У меня дома не было ничего подходящего. Пожимаю плечами. С обувью я просто не успела. – Так, Лина, а какой размер у тебя? – Тридцать пятый. – Ладно, Золушка. Держи, эти самые маленькие, нормальные будут. Пробуй. Надеваю эти туфли. Черные матовые. На тонкой высоченной шпильке и огромной платформе. Сразу становлюсь выше, спина выравнивается, и икры напрягаются до предела. – Ну как? – Знаешь, в этом что-то есть. На первый раз встанешь за Викой. Если движения забудешь, уходи со сцены, ясно? – Ага… На часах уже одиннадцать, и я уже давно должна быть дома, но только не сегодня. Мне все равно, как я доберусь домой. Я должна станцевать. Я очень хочу этого. Уже через пятнадцать минут мы выходим. Загорается тусклый свет, включают красивую эротическую музыку. Нас пятеро на сцене, и, оказавшись на ней впервые, я теряюсь в первые секунды, но быстро заставляю себя собраться, а еще… я ищу взглядом его. И нахожу. Бакиров сидит у дальней части зала, где и обычно. Рядом с ним какая-то девушка, аж липнет к нему, а у меня в груди снова жечь начинает. Он часто с разными женщинами приходит, тогда как я горю просто от боли. Ладно. Если ему не нравлюсь, так, может быть, хоть другим понравлюсь. К черту! Закрыв глаза, начинаю двигаться в такт музыке. Да, мне стыдно, но сейчас больше больно, потому свой стыд я отгораживаю куда подальше, да и я в маске, а значит, могу делать что хочу. Мои движения плавные и сексуальные. Я отрабатывала их каждую ночь до автоматизма. Я прогибаю спину, верчу бедрами и откровенно попой, извиваюсь вокруг шеста, показывая себя. Обувь мне подходит идеально, поэтому мои движения не скованные, а очень выверенные, уверенные, и в какой-то момент я все же открываю глаза, чтобы увидеть Бакирова, который сейчас смотрит прямо на меня. *** Танец заканчивается быстро, и в какой-то момент я теряю из виду Михаила Александровича, чтобы через секунду обернуться и увидеть его прямо у сцены. В душе тут же холодеет, и, резко развернувшись на каблуках, я первой убегаю за кулисы. Руки подрагивают, и, чтобы не спалиться, мне приходится забежать в свою обычную раздевалку. Быстренько стягиваю маску, платье и туфли, прячу все это в рюкзак и, переодевшись в свою простую одежду, осторожно выхожу из раздевалки. Больше всего сейчас я боюсь, что Бакиров меня спалит, однако каким-то чудом мне удается выскользнуть из клуба, пока он разговаривает с Анатолием, стоя ко мне спиной у барной стойки. Оказавшись на улице, вдыхаю прохладный воздух. Получилось! Он меня точно не узнал и смотрел впервые… как на женщину! Я почему-то это отчетливо уловила. Во взгляде Бакирова был интерес, подделать который просто невозможно, и мне все равно, какой ценой я добилась этого взгляда мужчины. Я его получила, а значит, я вовсе не уродина. И я ничем не хуже других. Возвращаюсь домой уже после полуночи. Зайдя в квартиру, кладу рюкзак на кровать и забираюсь на нее с ногами. Такой аферы я еще в жизни не проворачивала, однако ощущения от нее позволяют забыть об усталости и о том, что я почти не спала последние дни. Звонок телефона заставляет подскочить на месте. – Алло. – Доброй ночи, зайчонок. Смотрю на номер. “Неизвестный”. – Кто это? – Майор Архипов, помнишь меня? Его голос. Тот самый, мерзкий. Это тот мент, который тогда приходил ко мне в квартиру. Я думала, он забыл обо мне, но нет. – Вы? Как вы узнали мой номер? – Я все знаю, девочка. Скажи мне, ты уже близко к Бакирову подобралась? – Это не ваше дело! Я не буду вам ничего говорить! Мне уже восемнадцать, и вы не сможете больше меня пугать детдомом, я ничего не боюсь! – Чш… – шипит, будто змея, – не повышай на дядю милиционера голос. Я защищал тебя все это время, между прочим. Смотри, никто тебя не прессует, ты спокойно себе работаешь в клубе Бакирова. Должна быть благодарна. Тебя не забрали в детдом, хотя должны были. – Мне не нужна ваша помощь, я сама могу справиться со своими проблемами и мне нечего бояться больше! – Поверь, каждому есть чего бояться, даже тебе, и я могу сделать тебе очень больно, девочка, но не хочу этого. У Бакира поставка новая скоро будет, и ты скажешь мне, когда и где это произойдет, кто там будет, все поняла? – Нет! Я не буду крысой. Я же сказала вам тогда! – Будешь, иначе пожалеешь, – он не кричит, но у меня мороз идет по коже от его слов. Вкрадчивых, опасных, скользких, словно имеющих двойное значение. – У тебя неделя, девочка. Я жду звонка. Не выполнишь условие – будешь плакать. Кровавыми слезами, зайка. Вызов сбивается, и я чувствую, как сильно колотится сердце. Что значит пожалею? Что имел в виду этот мент? Я ворочаюсь полночи, уснуть так и не удается. Я впервые не знаю, что делать. Рассказать Михаилу Александровичу об этом и сразу же потерять работу и, главное, его уважение или как-то постараться узнать про эту сделку? Хотя это нереально. Бакиров меня и так к себе не подпускает, и даже если я что-то и услышу, это будет неточно. Да и не крыса я. Шпионить за ним не собираюсь, а этот мент наверняка просто пугает меня. Он не сможет мне сделать ничего. Не сможет. Глава 27 – Лин, можно провожу? – Нет, спасибо. Прижав учебники к себе, спешу с курсов по биологии, пока прямо за мной шлепает Виталик. Мы с ним здесь же и познакомились, Виталик мой ровесник. Отличник с ясными голубыми глазами и светлыми волосами. Он выше меня на целую голову, немного щуплый, но очень добрый, судя по тому, сколько раз он уже предлагал дотащить мой тяжеленный рюкзак, вдоволь набитый книгами. – Лин, ну что ты упираешься? Ты такая занятая вечно, все время куда-то спешишь. А жить-то когда, Линусь? Встречаемся взглядами, и я вижу короткую улыбку парня. Вот бы мне Бакиров хоть раз так улыбнулся! Хоть бы постарался, так нет же. Мне не нравились мальчики моего возраста. Мне нравился он! Опасный бандит вдвое старше меня, к которому меня тянуло, как мотылька на пламя. После того как Михаил Александрович приехал, мы вообще не общаемся, он часто где-то пропадает, а если и приходит в клуб, то даже головы не поворачивает, не смотрит на меня, совсем! Я же, как обычно, с ведром и тряпкой в руках, и мне каждый раз провалиться под землю хочется от стыда, благо мою маленькую тайну до сих пор не раскрыли, и по ночам я уже готовлюсь к новому танцу. Я не хочу останавливаться. Мне очень понравилось, как Бакиров тогда смотрел на меня на сцене, и ради этого взгляда я готова стараться еще сильнее. Мне приходится разучивать движения самой, отдельно от девочек, однако по-другому тренироваться не получается. К счастью, Алена меня не выдает. У нее свои проблемы, и ей явно не до меня, а мне это даже на руку. Она меня теперь так не контролирует, и я чувствую больше свободы. Спину ломит от каждодневных тренировок, поэтому предложение Виталика мне уже не кажется таким дурацким. – Если так хочешь, помоги. Руки и правда уже отваливаются. – А то. Куда идем-то? Сначала было думаю пойти домой, однако, посмотрев на часы, прикидываю, что, пока доедем, мне на работу уже собираться пора, так что после курсов сразу едем в клуб. – В одно место. “Соблазн” – знаешь? – Нет, а зачем туда? – Ну… я там подрабатываю. – Кем? Виталик хмурится, видать предположив дурное.