Я знаю прекрасно, что и в моем клубе может произойти что угодно, тогда как эта мелочь теперь там будет светиться каждый чертов вечер, действуя мне на нервы. Глава 8 В эту ночь я плохо сплю. У меня все еще болят руки, но именно сегодня мне впервые снится он. Бакиров в образе огромного свирепого медведя, однако я так и не понимаю, то ли во сне он меня защищает, то ли сам хочет напасть, а еще… я его запах вспоминаю. Когда Михаил Александрович меня на руки поднимал, я уловила его запах, и он мне безумно понравился. Такой опасный, сильный, будоражащий меня и очень завлекающий. Усмехаюсь про себя. Бакиров, наверное, просто не хотел пугать мною гостей, потому и забрал на руках из зала. Думал потом, видать, что я снова где-то под его клубом упаду, вот и подвез. Тогда почему аж до дома проводил, когда мог просто на углу высадить? Не знаю, но и спрашивать его не стала. Глупые вопросы, ни к чему они. Проснувшись, быстро осматриваю руки. Выглядят чуть лучше, но все равно болят, однако пойти в школу все же решаюсь, так как знаю, что даже один день пропускать плохо. У меня скоро должны курсы подготовительные начаться по биологии, а я до сих пор на них не насобирала, однако с зарплаты уже будут деньги, и тогда придется бегать еще и на курсы между школой и работой. Вернувшись в обед, готовлю себе нечто вроде тостов. Было бы лучше, если бы у меня было мясо, колбаса, ну или хотя бы яйца, однако денег на эту роскошь уже давно нет. Запиваю сладким чаем с вареньем. Вроде сыта. Пообедав, закрываю дверь и сразу же слышу щелчок позади. – Линочка, здравствуй. Ох, снова соседка. Как будто караулила меня, и не то чтобы я избегала ее, просто знаю, что сейчас будет расспрашивать, как обычно, а я не привыкла, чтобы в душу лезли. Особенно в последнее время, когда и так тошно. – Здравствуйте, баб Шур. Закрываю дверь, быстро намереваясь уйти, но куда там. – Линочка, погоди. А что это за мужчина был с тобой вчера? Поджимаю губы. Хоть что скажи, баб Шура это так перевернет, что в любом случае получится компромат. – Так… знакомый, – выпаливаю первое, что приходит в голову, и тогда соседка неодобрительно качает головой. – Ты, детка, не водись с такими знакомыми. Он намного старше тебя, вон какой взрослый бугай. У него ж на роже написано “бандюган”. Ты такая молоденькая еще, Линочка, не дай бог, обидит тебя. – Нет, не переживайте, баб Шур! – уже сбегая по ступенькам, отвечаю я, вспоминая, как Бакиров мне руки вчера перевязывал. Думаю, все же наговаривают на него. Не может Михаил Александрович быть плохим. Ну не может же! Он только с виду страшный, наверное. На улице опять мороз, но куртку себе новую я так и не покупаю. Жду весну, денег на такие вещи нет, однако я не жалуюсь. В последнее время на улицах все чаще стали появляться беспризорники и разного рода бедолаги, поэтому у меня еще куда ни шло дела, хотя бы квартира собственная есть. Я сильная, взрослая, и я справлюсь. Я так думаю, потому что мне так проще. Потому что мысли о том, что я осталась совсем одна, у меня нет родственников и, по сути, я никому не нужна, больно бьют по сердцу. Подойдя к клубу, уже почти не чувствую пальцев на руках, однако дверь так и не распахиваю, потому что немного поодаль невольно улавливаю какие-то крики, словно… кто-то на помощь зовет истошно. К моему ужасу, в этой темноте практически ничего не видно, однако крики продолжаются, и я подхожу на звуки ближе туда, куда падает тусклый свет, с каждым шагом леденея от ужаса. Сердце за секунду начинает стучать где-то в горле от увиденного, и я останавливаюсь. Застываю просто, не в силах пошевелиться от увиденного. Человек. Он лежит на асфальте в луже воды или собственной крови. На него падает тусклый свет фонаря. Рядом двое бугаев в черных куртках, и еще один самый крупный мужик… бьет его ногами по ребрам. С размаху, жестоко, провоцируя у несчастного жуткий гортанный хрип и, кажется, плач. Боже, я такого в жизни не видела, и у меня тут же кровь стынет в жилах от этой страшной картины! Они его убивают тут… убьют же прямо сейчас несчастного. Как стая волков накинулись на бедного человека. Очередной удар, и я слышу хруст его кости. Отвратительный, неприятный, вызывающий у меня настоящий шок. – А-а-а! – невольно вскрикиваю и только потом прикладываю онемевшую ладонь ко рту. Этот звук заставляет зверей остановиться. Самый крупный из них – тот, который бил, – первым оборачивается ко мне, и в этом монстре я узнаю… Бакирова. За ним следом оборачиваются остальные. Здоровый бугай Хаммер и еще другой, незнакомый мне мужик со страшным звериным взглядом. Прямо сейчас они все смотрят, точно дикие волки, на меня, тогда как я от шока даже слова сказать не могу, пошевелиться тоже. Мне страшно. Я стала свидетелем того, чего не должна была видеть, и как на это отреагируют эти звери – даже не представляю. Глава 9 – Иди отсюда, – рычит Бакиров. Его взгляд потемневший, страшный, жестокий. Нет, он не кричит, он от тона его голоса у меня мороз идет по коже, и, вперив взгляд вниз, я быстро забегаю в клуб, только тогда замечая, как сильно дрожат мои руки. Он никакой не хороший, я ошиблась. Хороший человек не стал бы так жестоко избивать другого, без жалости, просто… как дикий зверь! Бакиров бандит, и теперь я нисколько не сомневаюсь в том, что то, что он нем говорят, – правда. Он может убить, может сделать больно, может сделать так, что человек больше не вернется домой. – Лина? Я думала, тебя не будет сегодня. Алена встречает меня в зале. – Мне уже лучше, спасибо. Могу работать. – Ну, иди тогда переодевайся, раз пришла. – Ага. Киваю и сразу же иду в раздевалку, стараясь успокоиться, хотя внутри меня все еще колотит. Тот несчастный человек. Боже, как так можно-то вообще? Как можно человека избивать, делать ему больно, он же просил, господи, он так отчаянно просил его не трогать, а Бакиров не слушал. Он избивал этого бедного мужчину до смерти, тогда как остальные волки просто стояли рядом! Выйдя из раздевалки, я замечаю, как дверь клуба распахивается, и в нее входят они… Эти звери – дикие, опасные, здоровенные мужики. Бандиты. Спрятавшись за угол, я даже не дышу, пока мимо проходит Михаил Александрович. За ним, точно собачонка, семенит Серый. Тот незнакомый мужчина вместе с Хамером в зал проходят и сразу же заказывают коньяк у официантки Марины. Я с ней почти не знакома. Так, перекидывались парой слов, ну и осмотрела она меня в первый день с ног до головы, презрительно поджав губы. Бросаю взгляд на часы. Еще два часа до официального открытия клуба, но, похоже, для Хаммера он открыт в любое время. Так, ладно, все равно убирать надо, есть посетители или нет, поэтому, нацепив форму и перчатки, я принимаюсь за дело. Зайдя в зал, невольно на Хаммера смотрю. У него русые волосы и серые глаза. Сам он большой, высокий, не зря я тогда испугалась его. От него аж веет криминалом, хотя я уже видела, как он улыбается. Лучезарно, наверное, самое точное определение. Рядом с ним мужчина сидит. Крупнее, кажется, чуть старше, с черными глазами и такими же волосами. Какой-то дикий, что ли. Тихий, но точно опасный. Сглатываю и, схватив ведро, специально начинаю мыть полы в дальней части зала, однако даже там этот бугай Хаммер сразу замечает меня. Его зовут Леша, но, кажется, эта кличка ему ближе. – О, маленькая, иди сюда! Стиснув зубы, игнорирую. Как же мне хочется стать невидимкой! – Линусь, иди к нам! Ну, подойди на минутку. Понимая, что он не отлипнет, осторожно подхожу к мужчинам. – Добрый вечер. – Ну как ты, цветочек? Освоилась? – Все хорошо. Спасибо, – бубню себе под нос, уже жалея, что подошла к ним. – Знакомься. Это Стас. Наш местный психопат. Усмехается, а я сжимаюсь вся от такого представления. – Здравствуйте, – отвечаю тихо, стараясь не смотреть на этого Стаса. Он какой-то страшный, точно волк-одиночка. Он был там. Тоже избивал того бедного мужчину вместе с Бакировым и сейчас, похоже, вообще не жалеет об этом. – Ну чего ты, маленькая, испугалась того, что на улице было? Опрокидывая в себя очередную стопку коньяка, Хаммер криво усмехается. – Нет. Нисколько, – вру и тут же слышу смешок Хаммера, тогда как второй мужчина лишь окидывает меня строгим взглядом. – Да не бойся ты, тут еще и не такое увидишь. Как твои ручки, больше не хочешь сознание потерять? Может, и мы тебя спасать будем? – издевается Хаммер, а у меня кулаки сжимаются. – Кто вам рассказал об этом?