— То ест ты не уверен, что вы вырезали всех? — как бы обвиняя, спросил он. — Как я могу быть уверенным, если я не знаю, сколько их было? Мы вырезали примерно 50, но ты прекрасно понимаешь — их может быть и 1000. Только очистив болота, я смогу заняться выводком этих серых тварей, а пока я ни в чем не уверен. Скажи императору, что я не хочу быть наместником, мне хватит быть принцем, который вырезает нечисть, а в чиновники другие пусть идут, ты вот, например, — подколол я отца. Однако он задумчиво почесал лоб, потом затылок. — А ведь так и правда будет лучше, чего мы взвалили все на тебя? Я тоже могу работать, и в чиновничьих делах я разбираюсь. Точно, пойду-ка я к императору, — сказал он и ушел. Во-во, а то сели и погоняют, я им лошадь что ли? Я ушел в беседку и сел отдохнуть — как устал от этих разговоров, переговоров. Как просто с бандитами: ты режешь их, они тебя, или с оборотнями — точно переговоров не бывает. А тут один завидует, другой к такому же стремиться, да ну на хрен! Заделаю наследника и смоюсь куда-нибудь. Опять злость — эволюция все ближе. Но мысль смыться не оставляла. Посмотрим, как пойдет. Дело к вечеру, смеркалось, фонари горят, пора на прием собираться. Переоделся во дворце в обычный черный наряд, опять нацепил цепь и сел на балконе, ожидая жену и мать. Они не спешили. Наконец сообщили, что готовы, я спустился вниз, сел в карету, и мы поехали на прием. Настроение было отвратительным, мне надоели все эти приемы — не мое это. К тому же сидеть без дела было до одури скучно, даже жену не особо хотел. Раздражало все. Наконец добрались до тронного зала, где будет прием. Наконец двери раскрылись, и глашатай объявил: — Наследный герцог и герцогиня де Абрантас! — Наконец-то, скорее бы закончилось. Раздражение росло все сильнее, я боялся, что меня скрутить уже тут. Мы прошли через зал, я хотел встать за креслом императора, но он указал на место слева, там стоял небольшой трон для меня и такой же для Кристи. Она смотрела на меня встревоженно, видимо понимая, что что-то не то со мной. Я наклонился к ней. — Если со мной что-то случиться, даже если всем покажется, что я умер, увези меня к нам и приставь охрану к телу пока не убедишься, что я мертв, — прошептал я ей. Она побледнела и в ужасе вцепилась в мою руку. — Спокойно. Делай вид, что все нормально, — успокоил ее я. — Я не умру, но несколько дней могу быть в коме. Кристина посмотрела на меня уже спокойно и кивнула. Началось награждение с отца, ему официально был дан титул наместника и представителя императора на всех будущих освобожденных землях, потом дошли до меня. Пришлось встать и преклонить колено. Мне надели диадему из белого металла с большим изумрудом спереди. Потом начался пир. Ко мне подходили люди, поздравляли, хвалили, жали руку — мне было все равно. Наконец подошел старший принц, и я расслабился, он протянул мне бокал, сказал, что рад назвать своим братом мы выпили, и меня прихватило. Изо рта пошла пена, глаза закатились. Последнее, что я видел — ухмыляющуюся рожу принца. Сколько я провалялся — не знаю. Очнулся в нашей спальне один. Лежал голый под покрывалом. Кинг был рядом. Встал с трудом, при поддержке Кинга доковылял до шкафа, одел халат, на остальное сил не было. Дошел до ванны, сделал дела, помылся и подошел к зеркалу. Я не очень изменился, волосы стали длиннее, прибавилось седины, глаза стали темнее: теперь в них пробегали молнии. Шея стала, как у борца, плечи раздались, но сильно мышц не прибавилось — каналы манны и нервы с сухожилиями как бы переплелись в одно, а источник снова стал небольшим, но от него тянулись миллионы нитей ко всем частям тела. Член увеличился: немного, но заметно. Еще странно, но щетина на лице не пропадала — стала темнее. Шрамы никуда не делись. Осмотрев себя, я решил хватит лежать. Оделся и вышел в кабинет, взял вино, сигареты и сел на балконе. Кто-нибудь меня найдет. Нашла меня жена. Примерно через час началась суета, судя по шуму. Она выглянула на балкон и, увидев меня ушла, потом вернулась и снова уставилась на меня. — Крис, это ты? — неуверенно спросила она. — А ты кого ожидала увидеть? — спросил я. — Может я тебе мешаю, так ты скажи — я уйду, обо мне никто и не вспомнит, — обозлился я такому отношению. Она смотрела на меня пристально и молчала. — Прикажи, пожалуйста, меня накормить, потом я уйду, и ты свободна. — Развод тут давали так, только нужны были свидетели. — Позовешь своих любовников, при них я тебя отпущу. Раз ты не рада меня видеть, то я не хочу тут оставаться. Еще через час пришли слуги и принесли обед. Я поел, собрал скарб, денег немного наличных и пошел к выходу. В дверях столкнулся с отцом и матерью, обошел их и пошел дальше, прошел на конюшню и начал седлать Грома. Вокруг все смотрели на меня, как на ожившего покойника. Как же противно на душе. Все предали, а ведь я ее предупреждал, что не умру. Подвел Грома к выходу, как сзади раздался окрик: — Сын, стой! — голос отца, только зачем мне останавливаться, я же хотел уйти. Пока я раздумывал, мать и отец подошли ко мне. — Что с тобой сын, куда ты собрался и почему Кристина плачет у себя? Почему ты никому не сказал, что очнулся? Ты в порядке? — спрашивал отец, держа меня за мощные плечи. — Я в порядке, — ответил я и повернулся к Грому. — Нет, стой, что у вас случилось? Она рыдает — ты уходишь? — спросила мать. — Спросите у нее, но я могу дать ей свободу прямо сейчас, — ответил им и понял, что веду себя, как ребенок. Обиделся на жену, да хрен бы с ней. — Отец иди в кабинет. Отведу Грома и приду, расскажу, что могу, что понимаю сам, — сказал я им. — Свою бывшую жену видеть не хочу больше никогда. Мама, я не хочу быть женат, я не верю женщинам, и закончим на этом. Тут повезло: встретил алхимика. От него явно разило, но он сказал — успех. И протянул мне кристально чистый напиток в бутылке. Я ее прибрал, ему посоветовал поспать сутки, довел Грома до конюшни. В кабинете был отец, мать и император. Причем, император уселся на мое место. Я, не обращая на них внимания, взял бокалы, три, крикнул принести фруктов и вышел на балкон. Там, закурив, налил в бокал на палец водки и выпил: охохо почти чистый спирт. Занюхал рукавом и закурил. Принесли фрукты, я сказал принести еще сока, томатного и виноградного, и воды. А меня тут же слегка пробрало, организм же не пробовал водочку. Принесли соки и воду. Император и отец уселись напротив меня. — Попробуйте, Ваше Величество, пробирает до костей — ни один яд тут не выживет, — усмехнулся я. Император хмыкнул и выпил, как я, и тут же закашлял. Я протянул ему дольку лимона, и он сжевал ее. — Что это такое? Как это можно пить? — спросил он, придя в себя. — Это спирт с водой. Сделали мы с вашим алхимиком, крепкий напиток, который не утоляет жажду, я туманит мозг. Иногда это необходимо, — ответил я. — Вы можете добавить ключевой воды и сок, по выбору — пить будет легче, но эффект будет тот же. И еще закусывать это нужно не фруктами, а соленой рыбой, соленными овощами — с ними идет прекрасно. — Я уже чувствую, как меня радует все. Чудесный напиток, налей мне еще с томатным, — попросил император. — Ваше Величество, если перебрать, даже ходить будет сложно, а утром голова будет сильно болеть, — предупредил я императора. — Отец, тебе с чем сделать? — спросил отца. — Тоже с томатным, но хотелось бы услышать все, что ты обещал рассказать, — проговорил отец: ну, да, он всегда идет к цели. — Хорошо, вы пейте, на трезвую это слушать необычно, — произнес я. Они выпили, глаза заблестели и потребовали еще — наши люди. — В общем, все просто. Когда я почти отдал концы в лапах медведя и отлетел в мир духов или иной мир, со мной заговорили двое, — начал я, — я назвал их сущности, потому что не видел — только слышал. Они сказали, что я делаю нужное им дело, что мир живых не место для тьмы, и они помогут. Что я оживу и буду сильнее, но не сразу. Получу всю силу, мне придется проходить эволюции тела и мозга. Сколько эволюций они не сказали. Было две. Я получил огромную магическую силу, теперь я получил физическую силу. Все это направлено на борьбу с тьмой и тварями тьмы. Поймите меня, я не могу сидеть тут и делать вид, что я герцог или принц. Мне плевать на это, моя задача чистить мир, и либо вы мне помогаете, либо я ухожу, один. Они сидели и смотрели на меня, ничего не говоря, только прихлебывая из бокалов. Может убить их и уйти? Злость берет опять. Я закурил, встал и повернулся спиной к обоим, выказывая им полное неуважение. Наверно, я не прав, но мне плевать. — Чудесный напиток, Крис. Ты станешь самым богатым человеком империи, сделай мне еще пожалуйста, — проговорил император. Я повернулся и сделал, так же сделал отцу. — Застава почти готова, ее охраняют твои маги и гвардейцы. Было три нападения оборотней — все отбили, тебя очень не хватает. Люди переживают за тебя, принц лишен статуса и отправлен под арест. Но, главное, люди за тебя, его теперь никогда не признают. Мой младший, когда ты упал и все поняли, что принц тебя отравил, набил ему морду и только это спасло его от Стоуна и других гвардейцев. Они были готовы разорвать его, невзирая на наказание потом, — рассказывал император. — Кристина защищала тебя, грудью стоя перед твоим телом и крича, что ты не умер, так что зря ты так с ней. — Сколько я был в коме? — спросил у них. — Полтора месяца, — ответил отец. — Никто не верил, что ты вернешься, но она запрещала тебя хоронить или сжигать. — Ну это бы у вас не вышло, — усмехнулся я. — Попробуй ударить меня кинжалом отец, только бей всерьез. Он ударил резко и сильно. Кинжал раскололся, наткнувшись на преграду перед телом — меня окружал щит. Сам по себе не зависимо от моего желания, как бронежилет, только снять я его не мог. Но, судя по тому, что отец у ворот держал меня за плечи, реагирует он только на откровенно враждебные действия. — За полтора месяца все могло измениться. И, судя по ее реакции, видеть она меня живым не рада, так что все — лучше одному. Выдадите ее замуж за молодого хлыща, они вам и деток нарожают, сняли эту тему, — я говорил с ними резко, на уровне грубости, но мне плевать. Они знают, мне ничего от них не нужно, уйду и все. Налил водки полбокала и выпил, занюхал рукавом и сжевал лимон. Снова закурил и отвернулся от них. — Ты так хочешь уйти? — спросил отец. — Я не знаю, отец, мне кажется, я люблю Кристину, но я не верю в любовь, не верю женщинам, я не знаю почему, но я всегда подозреваю худшее, а из-за своего характера я могу и отомстить. Я не хочу убивать тех, кого любил. Но при этом я нормальный мужчина, мне хочется женщину, я хочу иметь дом, куда можно вернуться, я не знаю, отец. Вы рано пришли, мне нужно понять, как жить и стоит ли вообще жить, — сказал я, и ушел. Вышел во двор, сел на Грома и ускакал. Поносился по городу, пугая прохожих, вернулся, взял еще бутылку спирта и поехал в таверну, любую. Там сел, заказал ужин из жареных колбасок, еще овощей соленных, томатный сок и ключевую воду. Достал бутылку спирта. Принесли ужин, я разбавил спирт водой, выпил и начал есть. Посетители удивленно смотрели на меня, я махнул кабачнику, и он присел напротив, налил ему, разбавил — он выпил и очумело посмотрел на меня. Я налил еще себе и ему. Мы выпили, закусили овощами. Он спросил, откуда такое, где купить. — В большом Дворце Абрантас, спросите там Маркуса, герцог от безделья такую вот штуку выдумал, — ответил я, уже окосев. Народ тоже решил попробовать, всем понравилось. Я объяснил, что с соком — это для дам, а настоящие мужики пьют чистую. В общем, поел и развлекся. Вернувшись во дворец, позвал Маркуса и хоть и еле стоял на ногах сказал, то что алхимик придумал, никому пока не продавать. Доковылял до спальни, но увидел там Кристину, развернулся и ушел в кабинет, дверь запер. Нужно было уезжать, чего повелся на слова отца, веду себя, как идиот. С этими мыслями я уснул в кресле на балконе. Проснулся с головной болью, не задумываясь, вынул вино и выхлебал полбутылки. Видимо, кормить меня никто не собирался. Ну, хер с вами. Помылся, переоделся и ушел. Взял Грома и поехал в гостиницу брата Брока. Там снял номер, он меня не узнал, поел и поехал к заставе. Странно, девочка, что так понравилась при встрече, сейчас вызывала только злость и раздражение. Может, она темная? Тогда чего она не прибила меня еще после оборотней? Значит изменила, другого объяснения моей неприязни нет. У меня очень сильно развита интуиция — я чувствую, как ложь, так и такую измену. Приехав на границу к заставе, прошел к командиру. Он даже не встал. Я избил его до полусмерти и выволок на плац. — Что, суки, думали я сдох? Предатели, выйти вперед или убью всех! — рявкнул я перед строем. И они на меня бросились, остались только человек 10. Я наслаждался, скользя тенью между ними, я отрубал им руки, всей сотне предателей, потом накрыл их сухим ветром и раны запеклись. Приказал остальным загрузить их в повозки и вместе со строителями топать в город, где сдать предателей Стоуну, рассказать все, что видели. Сам поехал искать оборотней. В общем, я увлекся и охотился месяц, набрал 190 голов оборотней и вернулся в столицу. О гостинице я забыл, потому сразу поехал в гильдию. Там сдал добычу, получив чек на 95 000 золотых, заехал в банк, снял деньги и добавил к ним еще полмиллиона. Потом поехал в гостиницу. Там помылся, поел и лег спать. Спал я до утра другого дня. Утром меня ждал отец. Облокотившись о стойку бара, он беседовал о чем-то с братом Борка. Я развернулся, поднялся наверх и выпрыгнул в окно. Оседлал Грома и уже тронулся, когда услышал крик отца. — Сын стой, — строго проговорил он. — Ты не просто человек, ты человек империи, практически главный человек из-за твоих побед! — проговорил он. — Я прошу тебя, поедем к императору, поговорим! Приехали к императору, он как всегда сидел в кресле в своем кабинете. — Прежде, чем начнем говорить, приведите Кристину и ее любовника, — сказал я, сглотнув горечь. — Кто он? — спросил император. — Один из лейтенантов Стоуна, кто именно, я не знаю. Приведите всех, и Стоуна тоже, я убью их всех. За предательство — произнес я тихо. Сел, вынул вино и выпил бутылку, не отрываясь. Вынул еще одну и выпил половину, тут император достал бутылку спирта. Я улыбнулся и сделал пару глотков прямо из голышка. Тут привели Кристину, растрепанную и еле одетую, и с ней лейтенанта тоже в таком виде. За ними — Стоуна и остальных его офицеров. Один из них побледнел…