– А о чем шла речь? – О различных делах. Честно говоря, я не очень в этом разбираюсь, просто записывала. – Есть ли у вас стенограмма? – Нет, я расшифровала все, когда вернулась домой в четверг, и передала протокол директору Брубергу. Стенограмму я выбросила. – Вот как, – сказал Колльберг. – Сколько вы получили за работу? – Гонорар в двести крон плюс, конечно, за проезд и гостиницу. – Так. А это трудная работа? – Не очень. Колльберг обменялся взглядами с Осой Турелль, которая пока что не произнесла ни слова. – Мне все ясно, – сказал он. – Только еще один вопрос. Когда вас допрашивали в полиции в Мальмё сразу же после убийства, вы назвали свой адрес на Вестеросгатан? – Неужели? – Вы ошиблись? – Раньше я действительно жила на Вестеросгатан. В этой всеобщей суматохе я просто оговорилась. – Гм, – пробормотал Колльберг. – Это может случиться с каждым. – Он поднялся. – Спасибо за помощь. Мне все ясно. Прощайте. Он направился к двери и вышел из квартиры. Хелена Ханссон вопросительно взглянула на Осу Турелль, которая по-прежнему молча и неподвижно сидела в кресле. – Еще что-нибудь? Оса посмотрела на нее долгим взглядом. Они сидели друг против друга. Две женщины примерно одного возраста, но на этом сходство и кончалось. Оса Турелль не нарушала молчания долго, затем смяла свою сигарету в пепельнице и медленно проговорила: – Ты такая же секретарша, как я царица Савская. – Как вы смеете так говорить! – возмутилась Хелена Ханссон. – Мой коллега, который только что вышел, служит в отделе, занимающемся убийствами. А я работаю в полиции нравов. – О, – проговорила Хелена. Ее плечи поднялись. – У нас есть на тебя досье, – спокойно и безжалостно продолжала Оса. – Оно заведено десять лет тому назад. Тебя забирали уже пятнадцать раз. Это многовато. – На этот раз ты меня не засадишь, шпионка проклятая, – пробормотала Хелена Ханссон. – Какая халатность – не иметь дома пишущей машинки. Или хотя бы блокнота для стенографирования. Если только все это не находится вон в том портфеле. – Посмей только рыться в моих вещах без разрешения, мерзавка. Я свои права знаю. – А я и не собираюсь здесь ничего трогать без разрешения, – сказала Оса Турелль. – Какого же черта тебе здесь надо? За это меня не посадят. И к тому же я имею полное право ездить с кем хочу и куда хочу. – И спать с кем хочешь? Совершенно верно. Но ты не имеешь права брать за это плату. Какой ты, говоришь, получила гонорар? – Ты что, считаешь меня идиоткой, чтобы я отвечала на такие вопросы? – И не нужно. Такса мне известна. Ты получила тысячу монет, с которых не платишь налога, и все остальное тоже даром. – Не слишком ли много ты знаешь? – нахально спросила Хелена Ханссон. – О таких делах мы знаем почти все. – Не воображай, что можешь посадить меня. – Могу. Не волнуйся. Все образуется. Вдруг Хелена Ханссон вскочила и, растопырив пальцы, через стол бросилась на Осу Турелль. Оса быстро, как кошка, вскочила на ноги и парировала атаку ударом, который опрокинул Хелену на спинку стула. Ваза с гвоздиками покатилась на пол, никто не подумал ее поднять. – Не царапаться, – сказала Оса Турелль. – Спокойно. Женщина уставилась на нее. В ее водянистых голубых глазах выступили слезы. Парик съехал набок. – Ты еще дерешься, чертова ведьма, – простонала она. Посидела минуту молча, с безнадежным видом. Потом снова решила пойти в атаку: – Убирайся отсюда! Оставь меня в покое. Приходи, когда будет с чем прийти. Оса Турелль порылась в сумке, достала ручку и блокнот. – Меня, собственно, интересует другое, – сказала она. – Ты ведь никогда не была свободным художником, так сказать, не являешься им и теперь. А кто же дергает за ниточки? – Неужели ты настолько глупа, что думаешь – я отвечу на этот вопрос? Оса подошла к телефону на туалетном столике. Наклонилась и записала номер на аппарате. Подняла трубку и набрала этот номер. Занято. – Не очень-то хитро оставлять наклейку с настоящим номером, – сказала она. – На этом телефоне вы попадетесь независимо от того, под каким именем зарегистрирован абонент. Женщина опустилась глубже на стул и посмотрела на Осу Турелль взглядом и ненавидящим и покорным одновременно. Взглянув на часы, жалобно проговорила: – Может, все-таки уберешься отсюда? Ты уже доказала, какая ты ловкая ищейка. – Нет еще, подожди немного. Хелена Ханссон была совершенно сбита с толку ходом событий. Она никак не ожидала такого поворота. Тут все шло не так, как обычно, хорошо заученный урок не помогал. К тому же теперь можно было не притворяться: ведь эта женщина из полиции все равно знает ее прошлое. И все же Хелена нервничала и все смотрела на часы. Она поняла, что Оса ждет чего-то, но не могла догадаться – чего. – Долго ты будешь стоять здесь и глаза таращить? – раздраженно спросила она. – Недолго. Дальше пойдет быстрей. Зазвонил телефон. Хелена Ханссон не сделала никакого движения, чтобы подняться и взять трубку. Оса Турелль тоже не пошевелилась. Прозвонив шесть раз, аппарат замолчал. Хелена Ханссон съежилась в кресле, глядя перед собой пустыми, бесцветными глазами, и пробормотала: – Отпустила бы, а? – И сразу же после этого: – Как это женщина может стать ищейкой… Оса могла бы задать контрвопрос, но промолчала. Мертвая тишина минут через десять нарушилась громким стуком во входную дверь. Оса Турелль открыла, вошел Колльберг с бумагой в руках. Красный, потный, он явно очень спешил. Остановился посреди комнаты, оценил обстановку. Бросив взгляд на упавшую вазу, осведомился: – Дамы подрались? Хелена Ханссон посмотрела на него без надежды и без удивления. Всю ее профессиональную полировку словно ветром сдуло. – Чего вы, черт вас подери, хотите? – сказала она. Колльберг протянул ей бумагу и сказал: – Это разрешение на обыск в квартире. По всем правилам – с печатью и подписью. Я сам его затребовал, и дежурный прокурор разрешил. – Катитесь к дьяволу, – пробормотала Хелена Ханссон. – Не собираемся, – любезно ответил Колльберг. – Нам нужно тут немножко оглядеться. – По-моему, там. – Оса Турелль указала на дверцу шкафа. Взяла сумочку Хелены Ханссон с туалетного столика и открыла. Женщина в кресле никак на это не реагировала. Колльберг открыл шкаф и вытащил чемодан. – Небольшой, но на редкость тяжелый, – пробормотал он. Положил его на кровать и раскрыл. – Нашла что-нибудь интересное? – спросил он Осу Турелль.