День 5 Дважды на него накидывались мерзкие существа и дважды, отступая от их нападения и падая в бездонную яму, он просыпался. Всё еще была ночь, такая длинная, будто вечная. Рука затекла. Лицо пылало. Было жарко, душно. Организм боролся с кровопотерей и сигналил Сезонову о помощи. Но у того не было ничего жаропонижающего и он не хотел прибегать к сторонней помощи специалистов, обнаруживая себя. Бутылки воды в машине нет. Подполковник облизывал губы и смахивал с лица липкий пот, сжимал перебинтованное плечо здоровой ладонью, тщетно пытаясь утихомирить пульсирующую, неприятную боль, закрывал глаза и вновь проваливался в никуда. На этот раз из обрывочных сновидений его вырвал резкий мужской голос и частый, громкий стук в боковые стекла. Нехотя просыпаясь, тяжело приводя сознание в норму после сложной, тяжелой ночи, Сезонов поднял голову и, щурясь после несладкого пробуждения, посмотрел в сторону лобового стекла. Перед машиной стоял невысокий и кругленький мужичок под шестьдесят с пепельными волосами и бородой, одетый в тренировочную куртку нараспашку и полосатую футболку, обтягивающую выпирающий живот – вероятно, хозяин одного из гаражных боксов. Дедок с суровым видом обрушивал большой кулак на стекло двери со стороны водителя и, видя дремавшего Сезонова в салоне, указывал ему уехать. Подполковник медленно сел, потирая шею и разминая руки после неудобной позы во сне, неспешно перебрался на водительское кресло. В голове еще гудело, но боль в плече утихла. Разблокировав автомобиль, Сезонов опустил стекло и, еще не до конца очнувшись, посмотрел на пенсионера. - Вы кто такой? Вы не из наших, не хозяев. Что здесь делаете? Почему тут находитесь? А-ну, поехал вон! - Спокойно. Министерство обороны, – пробормотал Сезонов, одной, здоровой, рукой расстегивая внутренний карман куртки, оставленной на переднем пассажирском кресле, вынул удостоверение и в открытом виде развернул корочку кооперативщику. Тот, наклонившись вперед, внимательно вчитывался в имена и звания, а затем, будто растерявшись, поняв, с кем имеет дело, сделал пару шагов назад и приложил ладонь к козырьку грязно-белой кепки: - Виноват, товарищ подполковник. Не знал, понятия не имел. Вячеслав Ильич, Федоров, разрешите. - Очень приятно, Федоров Вячеслав Ильич,– произнес Сезонов, откладывая удостоверение в сторону и оглядываясь. Солнце уже встало, было ясно и почти безоблачно. - Который час? – подполковник посмотрел на кооперативщика, проводя ладонью по лицу, снимая с глаз оставшуюся дрёму. - Десятый час, семь минут. Пенсионер посмотрел на наручные часы, загнув рукав куртки. - Спасибо. Я… поеду… – Сезонов поднял стекло и повернул ключ зажигания. - Ага… – кивнул Федоров, отходя в сторону и освобождая дорогу для выезда «нивы». Машина подполковника медленно свернула на неровную земляную дорогу между гаражами и выехала перед промзоной, сигналя поворотниками на полосе в сторону городского центра. Сезонов был серьезен и сосредоточен. Ему в голову пришла поразительная в своей отчаянной смелости и одновременно безумная в рискованности идея: он должен, ему просто необходимо поехать в военно-следственное управление, найти главного, поймать следователя, который развернул его на подъезде к полигону, и рассказать об увиденном ночью. Пусть посчитают за сумасшедшего. Пусть заподозрят в преступлении. Пусть задержат до выяснения всех необходимых обстоятельств, почему он, московский офицер, оказался у ярославской спецчасти. Пусть делают и говорят что хотят, но важно поделиться увиденным с кем-то из местных высших командиров – хоть бы у них оказались смелость, решимость и малая капля доверия к нему, столичному военнослужащему, чтобы навести справки о действительно происходящих на территории полигона вещах. Быть может всё, что предпринималось Сезоновым ночью, окажется не таким напрасным. Но сперва надо пусть даже на короткое время отре́зать за собой возможные хвосты и понять, представляешь ли ты реальную опасность для ярославского гарнизона тем, что узнал тайну, неизвестную многим. Подполковник остановил машину за два квартала от гостиницы во дворе жилого дома и дошел до нее пешком, по пути поглядывая по сторонам. - Меня никто не спрашивал? Вечером, ночью, сегодня утром? Я из семнадцатого номера, – обратился он к девушке-администратору за стойкой регистрации постояльцев. Чтобы никто не обращал внимание на раненое плечо, Сезонов перекинул через него сложенную вовнутрь куртку, скрывая и нестертые кровавые пятна на ней. - Нет, никто. А должны были? – девушка подняла на него глаза. - Нет. Ладно. Дайте ключ. Осмотрев номер и удостоверившись, что в него действительно никто не заявлялся, ничего не брал и тем более не оставлял, подполковник быстро и осторожно, насколько это оказалось возможно, принял душ и перевязал плечо. За ночь бинты пропитались кровью, зато сейчас на ране образовалась корка, чему в коей-то мере поспособствовала и нанесенная мазь. Потом была предпринята попытка стереть оставшиеся пятна на куртке и футболке, но она не увенчалась успехом. Наспех, крупными стежками заштопав дырку от пули в куртке гостиничными нитками и иголкой, собрав все личные вещи в сумку, Сезонов, закрыв номер, вернул ключ администраторше и выписался из гостиницы. Нет смысла предупреждать девушку, чтобы та никому, кто бы пришел и интересовался о нем, Сезонове, не говорила, куда он направился, как покинул гостиницу – ей всё равно это не известно. Подполковник, вновь оглядываясь на ходу по сторонам и выкинув в мусорный бак во дворе жилого дома завернутую в пакет окровавленную футболку, дошел до «нивы», закинул пальто с сумкой в салон и, заведя мотор, поехал в новое место. Вот как жизнь оборачивается. Параноиком, оказывается, стать очень просто – нужна сильнейшая эмоция, выбивающая из колеи. Такая, как ужас перед неизвестными чудовищами местного военного полигона. Сезонов надеялся, что Дарья будет дома. Да, он всё же поехал к ней. Но дал себе слово, что ничего ей не расскажет. Пока. Но и расскажет ли в будущем? Может, будет лучше, если она сама всё узнает как-нибудь от других лиц или из новостей, если следствие вокруг полигона всё же будет и о нем сделают открытый репортаж? Дверь открыла дочь. - Здравствуй. Мама дома? – с надеждой в голосе спросил Сезонов. - Да. Проходите, сейчас позову. Девушка пропустила Сезонова с сумкой в прихожую и ушла вглубь квартиры. Через некоторое время послышались быстрые шаги, и к подполковнику подошла взволнованная Дарья. - Валера, здравствуй, что случилось? Ты так неожиданно, не предупредил даже, – женщина посмотрела ему в лицо и увидела в руке пальто и сумку с вещами. - Я знаю. Извини, что вот так. Я быстро. Не буду тебя задерживать, не могу сам остаться, прости, – в жесте поддержке он сжал протянутую к нему ладонь Дарьи. Та накрыла их сцепленные руки второй своей. – Неудобно тебя просить, но мне больше не к кому обратиться в этом городе. - Что ты, Валер, говори, как есть! - Можно я на какое-то время оставлю у вас свои вещи? Я их заберу, обязательно. Только еще не знаю, когда. Но это ненадолго. Я их тут поставлю, они не будут мешать, думаю. Можно? – Сезонов опустил сумку в углу между стеной и обувницей, а пальто повесил на напольную вешалку. - Господи, Валер, ну конечно. Конечно. Такая мелочь… Может, тебе что-нибудь постирать? - Да нет, там… Ничего, нормально. - Тебе есть где переночевать? Смотри, я могу постелить на диване... - Спасибо, Даш, не нужно, всё в порядке. Я побегу. - Ладно. Пока. Сезонов коротко, слабо улыбнулся. Может, самое время сказать про Андрея Багрова? Что он хотел оказать помощь? Хотя нет. Не стоит. Не в такой час. Женщина не заметила пятна на рукаве куртки и не стала спрашивать, почему он какой-то хмурый и будто потерянный. Подполковник спешно выскользнул за дверь, на прощание поцеловав Дарью в щеку. Уже знакомыми улицами за время пребывания в городе Сезонов подъехал к зданию военно-следственного управления – двухэтажной постройки, встроенной на перекрестке между жилыми домами. Калитка в воротах была открыта. Подполковник нажал на кнопку вызова у входной двери. Когда ответил дежурный, он твердо произнес: - Подполковник Сезонов, столичное управление Минобороны, у меня важная, срочная информация для руководства. - Генерал-лейтенант на месте, но занят. Он вас ждет? - Нет, но это безотлагательно, прошу вас! Дверь разблокировали. Сезонов дернул ручку на себя и широким шагом прошел в помещение, тут же наткнувшись на дежурный пункт и старшего офицера юстиции, который переговаривался с дежурным. Оба смотрели на вошедшего военнослужащего. - Подполковник Сезонов, Москва. – Сезонов на ходу расстегнул карман и раскрыл удостоверение. Служащие отдали честь. – Где руководитель управления? – обратился он к старшему. - У генерал-лейтенанта сейчас плановое совещание. А вы, простите, по какому вопросу? - По вопросу, который я могу обсудить только с высшим составом. Только с руководством. Мне необходимо попасть к нему, сейчас же. - Я уже говорил, что он на совещании, – еще раз, но менее уверенно сказал офицер, а дежурный звонко перекрыл его голос, попросив у Сезонова удостоверение или паспорт, чтобы сделать запись в журнале посещений. - Вы же можете позвонить ему отсюда? – подполковник, отдав служебную корочку дежурному, указал взглядом на телефон на его столе. - Вряд ли возьмет. – Молоденький, с серьезными чертами лица дежурный переписал данные с удостоверения в журнал. - Всё равно наберите. Пожалуйста, – твердым тоном произнес Сезонов, жестко глядя на дежурного. Тот под его взглядом протянул руку к телефону и набрал номер. Прошло секунд десять, он посмотрел на подполковника и молча покачал головой, кладя трубку. - Какой у него кабинет? – возвращая удостоверение в карман, Сезонов посмотрел на старшего офицера. - Прямо по коридору, самый последний, но!.. – тот указал направо, не успев закончить фразу: Сезонов уже обогнул его и уверенным шагом направился в конец здания, встретив двух служащих. За спиной он слышал шаги офицера, который окликнул его. На секунду остановившись у дверей кабинета с табличкой с именем руководителя следственного отдела по Ярославскому гарнизону, генерал-лейтенанта Шевчука, Сезонов прокашлялся, громко постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, повернул ручку и вошел в кабинет. - Здравия желаю, товарищи офицеры. Товарищ генерал-лейтенант, прошу прощения, но разрешите обратиться? Дело крайне важное, не требует отлагательств. Подполковник Сезонов, столичное управление Минобороны. Он стоял перед тремя высшими офицерами областного следственного командования, которые недоуменно и слегка раздраженно, даже неуважительно смотрели на него, ворвавшегося посреди совещания. В дверях за спиной подполковника показался старший офицер, который отдал генералам честь и доложил: - Виноват. Старший следователь Славин. Пытался задержать товарища подполковника. Не вышло. О совещании товарищу подполковнику сообщил, но... - Идите, Славин. Спасибо. Выслушаем нашего... внезапного гостя, – произнес старший по званию – руководитель управления Шевчук, худой генерал с короткой седовласой стрижкой и темными висками. - Есть. – Следователь отдал честь, развернулся на каблуках и вышел, плотно затворив за собой дверь. Некоторое время высшие офицеры напряженно, изучающе смотрели на Сезонова, которому не терпелось выложить всё, что он знал. - Вы что себе позволяете, подполковник? – низкий голос Шевчука прозвучал достаточно угрожающе. – Врываетесь ко мне в кабинет, на плановое совещание, вы ко мне на прием не записаны, о вашем прибытии мне не докладывали! - Я сам пришел, товарищ генерал-лейтенант, товарищи офицеры. Я понимаю, что мое поведение недостойное, и тем не менее это единственный способ застать высшее следственное командование, чтобы сообщить важные новости. – Сезонов раскрыл свое удостоверение и показал его присутствующим. - Ну садитесь, раз здесь. Докладывайте. Послушаем. – Шевчук указал на стул напротив себя на другом конце стола и переглянулся с генералами. – По какому поводу? - Прежде чем сообщить информацию, я бы хотел сам задать вопрос. – Сезонов вел себя достаточно уверенно, хотя внутри его колотило от страха быть непонятым и отвергнутым. – Следствие по делу о смерти офицера Арсения Ковалева, тело которого нашли возле полигона. Оно на вашем контроле, товарищ генерал-лейтенант? Следователь Аверченко – он ведь руководитель, координатор следственной группы? Обрушилась тяжелая тишина. Генералы переглянулись друг с другом беспокойным взглядом, поменяв позы. Ага, значит, ярославское следственное командование что-то да знает; ему известно то, что не хотелось вносить в материалы дела, и намеренно скрывает, шифрует чем-то другим, подменивает! - Не на ту дорогу ступаете, подполковник. Неверный вопрос задаете. О ходе этого следствия ничего не разглашается. Особенно посторонним лицам, – ледяным тоном произнес Шевчук, неодобрительно глядя на Сезонова. - Арсений Ковалев был моим близким товарищем. Его смерть внезапна и скоропостижна. И даже в большей степени странна, поскольку его тело нашли возле охраняемой спецчасти, куда попадает не каждый даже из высшего офицерского состава. - Что вы хотите всем этим сказать, подполковник? – Один генерал-майор подозрительно косился на Сезонова, сложив руки на столе в замок.